В первой волне нынешнего кризиса, в сентябре-октябре, государственные банки на основной части территории страны работали без перебоев. Известно несколько случаев (не в крупных городах), когда отделения Сбербанка ограничивали дневное снятие денег со вкладов (кое-где даже 2 тыс. рублей) и даже вводили запись вкладчиков на снятие денег. Однако эти меры применялись вопреки жесточайшему требованию руководства Сбербанка «давать всем и сколько попросят», – просто потому, что далеко не во все регионы успели вовремя завезти необходимые для его выполнения суммы наличных денег. Когда наличные дошли до отделений Сбербанков, трудности прекратились – как правило, они продолжались недолго.

Известны также случаи задержки Сбербанком расчетов – даже небольших, даже по Москве, – но они не приняли значимых масштабов, не превышали нескольких дней и скорее всего были связаны с административной сумятицей, а не с реальным финансовым напряжением.

Поэтому в условиях кризиса свои деньги надо хранить в государственном банке: в Сбербанке, ВТБ24, Россельхозбанке, Банке Москвы.

Ассоциирование с теми или иными влиятельными государственными или окологосударственными структурами, свойственное, например, Газпромбанку, уже недостаточно для полной уверенности в его финансовой безопасности при любых обстоятельствах (тем более, что, насколько можно понять, этот банк принадлежит уже не «Газпрому»).

Будет меняться и относительная надежность государственных банков, значение статуса которых в условиях кризиса будет снижаться.

Так, Россельхозбанк специализируется на кредитовании сельского хозяйства, финансовое состояние которого понятно: государство оказывает и будет оказывать ему поддержку, в том числе через Россельхозбанк, эта поддержка увеличит его надежность, однако масштабы финансовых проблем в «подведомственном» ему сельском хозяйстве заставляют относиться к нему с некоторой опаской.

Какие бы финансовые трудности ни испытывала Москва, она будет оставаться центром, в который стекаются почти все деньги, зарабатываемые Россией. Много или мало – сколько есть – собираются в Москву. Поэтому Банк Москвы представляется абсолютно надежным, правда, с существенной оговоркой – пока Москву возглавляет Лужков. Как бы плохо мы ни относились к лужковской бюрократии, какой бы безумной она ни была, замена Лужкова может вызвать управленческую дезорганизацию и, соответственно, создать банковские риски.

Банк ВТБ24 отличается, наверное, лучшим качеством менеджмента из всех обращенных к населению государственных банков, однако он является «дочкой» одного из кризисных спонсоров российской экономики – Внешторгбанка, который может столкнуться с заметными сложностями из-за огромных масштабов оказываемой им (естественно, не по своей инициативе) нерыночной по своему характеру поддержки.

Конечно, эти сложности не станут фатальными, но вполне могут привести к некоторым временным проблемам для вкладчиков.

Поэтому наиболее надежным из государственных банков по-прежнему следует считать Сбербанк, остающийся одним из политических символов российского государства.

Платой за это является по-прежнему из рук вон плохой сервис и наглое злоупотребление монопольным положением (если можно придумать какое-то иное определение для взимания комиссии в размере 3 % за «не те» платежи, напишите в издательство – я заменю свой термин Вашим в следующих переизданиях этой книги).

Неотъемлемым элементом корпоративной культуры Сбербанка, насколько можно судить, является организация диких очередей, которые выстраиваются (даже без всякого экономического кризиса) не только в отделениях Сбербанка, но и к его банкоматам: господам-с не до клиентов.

Оборотной стороной этих неприятностей является исключительная добросовестность сотрудников Сбербанка, работающих непосредственно с клиентами. Они медленны, а к концу рабочего дня могут и не по делу огрызнуться, однако в Сбербанке, в отличие от многих других банков, я ни разу не сталкивался с путаницей и ошибками операционистов; кроме того, мне много раз давали правильные советы, а иной раз даже исправляли ошибки в реквизитах.

Еще раз подчеркну: я считаю надежными и вполне безопасными все государственные банки, так что Вам следует выбирать из них, исходя из величины ставок по процентам, удобству обслуживания и (если это важно) близости к Вашему дому. Описанные отличия между ними, в том числе и в надежности, представляются не принципиальными и нужны скорее для лучшего ориентирования, чем для непосредственного спасения своих денег.

Отдельной категорией являются российские дочерние структуры иностранных банков. Принципиально важно, что это не иностранные банки и не их филиалы, – это обычные российские банки, зарегистрированные и действующие по российскому законодательству и несущие на себе все риски российской экономики. Отличие от российских коммерческих банков, помимо иностранного названия, заключается в иностранном менеджменте (который далеко не всегда лучше нашего), иностранной культуре работы с клиентом (которая обычно лучше нашей) и возможности в случае кризиса в России получить финансовую поддержку от головного банка.

Российские вкладчики обычно надеются на последнее – ив целом делают правильно. Однако надо понимать, что стимулы к поддержке своих банков в России у крупных иностранных банков значительно слабее, чем у того же российского государства. К тому же в условиях глобального кризиса, который захлестнул мир и ударил по всем, такие банки сначала будут спасать сами себя, а лишь уже только после этого, далеко не в первую очередь, – свои дочерние структуры в других странах, в том числе и в далекой России.

Конечно, иностранные банки неоднородны, и их нужно изучать по отдельности.

Единственным, к которому следует привлечь отдельное внимание, представляется Ситибанк. В начале 2000-х годов, когда в Аргентине разразился серьезный финансовый кризис, руководство этого банка не стало поддерживать свой дочерний банк (имевший тот же бренд) в этой стране. Заявив, что оно не желает оплачивать за свой счет ошибки аргентинского правительства, руководство Ситибанка недрогнувшей рукой обанкротило свой банк в Аргентине, заставив оплатить эти ошибки (а заодно и ошибки собственного менеджмента) наивных аргентицев, доверивших им свои деньги.

Понятно, что то, что было сделано в Аргентине, может быть сделано этим банком и в других странах, например, в России.

Другой особенностью Ситибанка – на сей раз уже российского – является раздражение ряда его клиентов по поводу того, что после открытия счета в Ситибанке к ним вдруг начали в больших количествах приходить просьбы от разного рода благотворительных организаций. Эти просьбы часто напоминали требования и в ряде случаев были составлены в стиле «у вас так много денег – вам ничего не стоит пожертвовать 100 долларов на озеленение Луны!» Разумеется, Ситибанк отверг подозрения в передаче и тем более в продаже им персональных данных своих клиентов третьим лицам, хотя возможность этого вроде бы была заложена в некоторых договорах на открытие счетов физических лиц, однако с клиентами других банков ничего подобного не происходило.