Спор грозил затянуться, но тут вмешался Дамон.

– Моя жена знает о том, что я желал провести этот вечер в ее обществе, - учтиво объяснил он с бесстрастным, как маска, лицом. - Может быть, как-нибудь в другой раз.

– Очевидно, герцог еще не слышал, что ревность нынче не в моде, - тихо, но достаточно отчетливо пробормотал Логан, ни к кому в особенности не обращаясь.

Дамон властно обнял тонкую талию Джулии.

– Такую жену, как у меня, невозможно не ревновать. Она единственная на свете, - парировал он и, заметив, как расстроена Джулия, ободряюще улыбнулся:

– Сыграй эту сцену, дорогая, если хочешь.

Она коротко кивнула и с ответной улыбкой прошептала:

– Только ради тебя.

Приехав домой, Джулия первым делом прижалась к Дамону и благодарно поцеловала.

– Логан вел себя отвратительно! У него в голове одна мысль - как бы раздобыть побольше денег для театра. Но ты был изумителен! Слава Богу, мне повезло выйти замуж за человека который не станет устраивать сцены по каждому поводу!

– Ошибаешься, дорогая, - неожиданно серьезно возразил Дамон. - Я хочу, чтобы ты была только моей. Всегда. И ревную, как сто чертей к твоему проклятому театру, и проклинаю каждую минуту, проведенную тобой рядом со Скоттом. Лишь любовь мешает мне встать у тебя на пути. Я настоящий собственник, и ты очень заблуждаешься, если считаешь, что это не так.

Джулия расстроено вздохнула, но тут же принялась целовать мужа, доказывая, как мало у, него оснований для ревности.

Одной из пьес, поставленных в этом сезоне, была "Джейн Патрик" - история жизни талантливой писательницы, ее бесчисленных триумфов и падений, множества любовных связей, кончавшихся, как правило, трагически, что принесло ей весьма сомнительную славу и репутацию самой противоречивой личности в английской литературе. Логан, считал, что Джулия слишком хрупка и изящна, чтобы играть женщину, обладавшую поистине мужским характером и солидной фигурой.

Однако Джулия трудилась день и ночь, пытаясь возместить внешнее несходство полным перевоплощением в героиню, пока Логан не объявил, что удовлетворен результатом. Сам он играл одного из ближайших друзей Джейн, человека, втайне любившего ее тридцать лет, но так и не посмевшего признаться. Они прекрасно дополняли друг друга - Джулия подчеркивала дерзкое высокомерие персонажа, а Логан старался держаться суховато-сдержанно.

Пьеса шла уже вторую неделю, и Джулия с восторгом увидела, что зал снова переполнен. Правда, она облегченно вздохнет, когда через месяц начнется другая постановка, - очень тяжело играть женщину с таким сложным характером. Каждый вечер она настолько уставала, что почти не могла ни есть, ни разговаривать и засыпала сразу же, едва голова касалась подушки.

Но сегодня она будет стараться, как никогда, - ведь в ложе второго яруса сидит Дамон вместе с братом и друзьями.

Исполненная решимости превзойти самое себя, Джулия не жалела сил, обмениваясь остроумными репликами с партнерами, произнося страстные монологи. Да, хоть и ненадолго, она все же сумела стать Джейн. Публика смеялась, вопила от восторга и потрясение замолкала в самых драматических эпизодах. Первый акт подходил к концу. Предстояла сцена, в которой между Джулией и Логаном вспыхивает бурная ссора. Он упрекает приятельницу за легкомыслие и распутную жизнь, которую та ведет, а разъяренная писательница осыпает его оскорблениями.

Стоило Джулии начать монолог, как по ее щекам и шее покатились крупные капли пота и стали падать на корсаж. Неприятный жар охватил тело. Голова закружилась, к горлу подступила дурнота, но Джулия продолжала говорить, не сводя взгляда с Логана. Однако лучше не становилось. Господи, скорее бы занавес опустился, тогда она сможет отсидеться в гримерной, выпить воды и немного прийти в себя.

Но к ужасу Джулии, пол вдруг накренился. Голос Логана отдалился и звучал все глуше, хотя сам он стоял совсем близко. Лицо его расплывалось перед глазами, словно окутанное туманной дымкой. Такого с ней никогда не бывало.

"Я теряю сознание", - в панике подумала Джулия, чувствуя, как подгибаются ноги. Но Логан успел подхватить ее и, поддерживая, продолжал что-то говорить. Джулия смутно сознавала, что он импровизирует, изобретает реплики на ходу и напоследок, упрекнув "Джейн" в том, что даже сейчас она пьяна, подхватил ее и понес за кулисы. Зрители, не понимая, что произошло, разразились аплодисментами.

Джулия, мокрая от пота, безжизненно лежала на руках Логана, не в силах даже ответить на его вопросы. Логан внес ее в гримерную, усадил в кресло и принялся отдавать приказания столпившимся вокруг актерам.

– Принесите воды, - пробурчал он, - и оставьте нас одних. Здесь дышать нечем!

Собравшиеся послушно вышли из комнаты. Логан встал перед Джулией на колени, растирая ее ледяные ладони.

– Да объясни же, что случилось, - потребовал он, вынудив ее открыть глаза. - Ты белее полотна. Ела что-нибудь сегодня? Может, хочешь чаю? Бренди?

– Ничего, - пробормотала она, поднося руку к губам, - всякое упоминание о еде вызывало новый приступ тошноты. Логан, заметив этот жест, чуть прищурился и проницательно уставился на Джулию. Но в этот момент в комнате появился кто-то еще. Логан поднялся и отошел в сторону.

– С ней все в порядке, - коротко бросил он. При виде мрачно неумолимого лица мужа, Джулия слабо улыбнулась. Дамон, однако, присел на корточки и, приподняв ее подбородок, тихо спросил:

– Что случилось?

– Я упала в обморок, - удивленно объяснила Джулия. - Голова закружилась. Но теперь… мне гораздо лучше. - Она рискнула посмотреть на Логана и добавила:

– Я пришла в себя и вполне могу играть.

Прежде чем Логан успел ответить, Дамон невозмутимо покачал головой:

– Ты немедленно едешь домой.

– По-моему, Джулия сама решит, что делать, - вмешался Логан.

Дамон посмотрел в глаза жены и отнял руку.

– Пусть дублерша доиграет за тебя. Хочешь опять упасть на сцене?

– Я еще никогда не бросала пьесу на середине, - пробормотала она, потрясенная самой мыслью о подобном святотатстве.

– Вероятно, не представлялось случая, - спокойно возразил Дамон, но Джулия чувствовала, какие тревога и гнев кипят за его внешней невозмутимостью - Едем, Джулия. Ты плохо выглядишь.

Джулия медленно встала, чтобы посмотреться в зеркало, и обнаружила, что ноги по-прежнему дрожат. Дамон прав - она определенно больна. Сама мысль о том, сколько физических и нравственных усилий потребуется, чтобы доиграть пьесу, казалась чудовищной. Логан, очевидно, тоже это поняв, раздраженно взъерошил волосы.

– Поезжай, - согласился он, - я обо всем позабочусь. - И, помедлив, обратился к Дамону:

– Завтра пришлите кого-нибудь сообщить, как она себя чувствует.

Несмотря на протесты Джулии, Дамон отнес ее на руках к черному ходу, куда уже приказал подать карету, и всю дорогу не выпускал из объятий.