Клермона, Жана де Бусико, а также масса дворян и чиновников южных провинций. Вторая армия была созвана в Бурже одновременно с армией в Шартре, чтобы сопровождать молодого принца на юг[358].

По мере того как проходило лето, симптомы гражданской дезинтеграции множились не только в Нормандии, но и на большей части южной и центральной Франции. В апреле 1356 года небольшая англо-гасконская армия под командованием сеньора де Мюсидан совершила внезапный рейд вглубь Керси. Она проникла почти до важного рыночного города Фижак на восточной окраине провинции. Здесь англо-гасконцы осадили небольшую укрепленную деревню Фонс, в которой находился королевский гарнизон, и внушительную крепость Кардайяк в нескольких милях к северу. Обе крепости были взяты штурмом в первой половине июня. Жители региона не были готовы к нападению. Французский сенешаль попытался снять осаду с Кардайяка вскоре после ее начала, но потерпел поражение и был отогнан. Представители городов и местной знати собрались в Фижаке, чтобы решить, что делать. В середине июня они собрали новую армию, чтобы дать отпор захватчикам. Большую часть войска составляли необученные люди, призванные из городов. Эта армия была почти полностью уничтожена захватчиками. Почти все, кто не был убит, были захвачены в плен.

Короткий и разрушительный набег сеньора  де Мюсидан послужил сигналом к взрыву бандитизма в близлежащих регионах. Налетчики оставили большое количество новых гарнизонов, чтобы продолжить свою разрушительную работу в Керси. Два сына сеньора д'Альбре расположили своих людей в Фонсе и использовали его как базу для грабежа региона и набегов в долины рек Ло и Аверон. Другие капитаны проникали на юг Керси. Каор, административная и торговая столица региона, был защищен полным обводом современных стен, построенных всего десятилетием ранее. Но он был окружен вражескими фортами, которые парализовали его торговлю. Соседняя провинция Руэрг погрузилась в хаос, когда небольшие группы бандитов отколовшиеся от англо-гасконских отрядов стали беспрепятственно разгуливать по провинции. Они захватили укрепленную деревню Клерво, расположенную всего в восьми милях от столицы провинции города Родез. Хотя они удерживали Клерво всего месяц, этот инцидент напугал горожан. Консулы усилили дозоры, удвоили усилия по строительству стен и по ночам организовали патрулирование улиц с факелами. Они наняли гарнизон из 200 человек. Через две недели после захвата Клерво поступили сообщения о других набегах на Нажак, Мийо, Сент-Африк и Советерр. К северу от Дордони, в Тюренне и южном Лимузене, вражеские гарнизоны росли, как сорняки, в полуразрушенных замках, заброшенных монастырях и полуукрепленных деревнях. Графство Пуату было пожаловано молодому принцу Иоанну в качестве апанажа в апреле, но большая его часть была неуправляемой. Южная часть провинции в основном контролировалась гасконскими гарнизонами. Большой замок Люзиньян был "окружен со всех сторон английскими крепостями", согласно отчетам, поступившим в штаб Иоанна в июне. В самом Пуатье цитадель не ремонтировалась со времен катастрофического набега Генри Ланкастера в 1346 году. Прорехи в стенах поспешно заделывались деревянными щитами. В июле враг совершал вылазки к воротам города, захватывая товары и людей, включая мэра города, который сам попал в плен и был выкуплен. Каждая община старалась защищаться самостоятельно. Деятельность сборщиков налогов и комиссаров по сбору войск была парализована[359].

Когда 8 мая 1356 года Генеральные Штаты Лангедойля вновь собрались в Париже, уже стало очевидно, что великая фискальная реформа, начатая в декабре, провалилась. Ход заседаний Генеральных Штатов не зафиксирован. Но условия последующего ордонанса показывают, что субсидии практически не собирались. Делегаты пытались сделать хоть что-то. Ставки налогов были изменены таким образом, чтобы переложить бремя на более богатых налогоплательщиков, с которых их легче было взыскать. Было приказано выплачивать деньги двумя частями, в июне и августе. Была предпринята попытка сократить бесконечные петиции, жалобы и торги, в ходе которых традиционно устанавливался уровень налогов, предоставлявший каждой провинции определенную свободу в принятии решения о том, на какой основе будут начисляться ее платежи. Основной уступкой было то, что доходы от субсидий должны были быть зарезервированы для обороны региона, в котором они были собраны. Возмущенные и напуганные жители провинций вполне могли бы заставить правительство пойти на это в любом случае. Но его последствия этой уступки были весьма плачевными. Это означало, что казначеи армий собираемых в Шартре и Бурже теоретически ничего не получали, кроме средств собранных в той провинции, где находилась армия[360].

Результатом всех этих изменений стал хаос. Нормандия, которая уже давно присвоила себе право регулировать собственные налоги, проигнорировала решение Генеральных Штатов. Районы Нижней Нормандии приняли решение о введении налога с продаж, который должен был взиматься по ставке в 5% с июня. Это решение, по-видимому, заменило подоходный налог, который они одобрили в марте. В свою очередь, он был отменен примерно через две недели на собрании, представлявшем всю провинцию, которое постановило ввести с июля подымный налог в размере 10 су. За этим последовал поток протестов, поскольку были предприняты попытки собрать все три налога, а налогоплательщики отказывались платить любой из них. В других провинциях из-за скудости сохранившихся записей трудно сказать, что произошло, но можно предположить, что, скорее всего, не произошло ничего[361].

Когда в конце предыдущего года король согласился на реформу чеканки серебряной монеты, которую требовали Генеральные Штаты, он почти наверняка рассчитывал на остаточный рост доходов от монетных дворов, прежде чем новый режим стабильной валюты сведет их на нет. К сожалению, события обернулись против него. В первой половине 1356 года произошел резкий рост рыночной цены на серебро. Это сделало невозможным для монетных дворов покупать слитки металла и получать прибыль от чеканки монет. Традиционное решение, которое заключалось в том, чтобы платить больше за слиток и уменьшать содержание серебра в монетах, было исключено условиями соглашения короля с Генеральными Штатами. Правительство уделяло все больше внимания этой проблеме по мере того, как уменьшалась перспектива получения субсидии. Николя Брак и Жан Пуавиллен, два главных эксперта по искусству манипулирования монетой, работавшие в правительстве, были возвращены в Счетную палату, чтобы посмотреть, что можно сделать, не отменяя постановлений ноября и декабря. Но правда заключалась в том, что ничего нельзя было сделать. В двух крупнейших провинциальных монетных дворах, в Пуатье и Сен-Пурсене, слитки драгоценного металла закончились в мае, а в монетном дворе в Труа иссякли в июле. Другие монетные дворы, например, в Тулузе и Руане, продолжали выпускать монету, но тайно уменьшали содержание серебра в ней. Когда войска начали прибывать в Шартр и Бурж, правительство оказалось в затруднительном положении, пытаясь найти деньги на их жалованье[362].

* * *

Последняя большая королевская армия, которая была собрана во Франции почти за три десятилетия, была набрана так же, как и первая в начале войны. Приватизация военного дела прошла мимо Франции, хотя финансовые и политические проблемы, давившие на короля Англии, в острой форме существовали и во Франции. Капитаны-контрактники, подобно