— Какой кошмар, представляешь, я-то не дежурила, приболела, а здесь такие страсти творятся, мама дорогая!

Как по мне, так скрип моих зубов должны были расслышать в соседнем подъезде, но Ираида Никодимовна, естественно, не заметила. И того, что в силу забарахленности я не очень расположена дискутировать, — тоже.

— Хорошо, мне Зинаида рассказала. Ох, чего делается-то, страшно жить. А еще, говорят, в мирное время живем!

— Не понимаю, о чем вы, — просипела я, по возможности ускоряясь.

Бабуся не отставала:

— Да как же, вчера ж полиция приезжала. Прямо под окнами бандюки разборки устроили. Вроде из-за ревности: деваха какая-то с новым хахалем сошлась, а старый не оценил. Дак ведь до поножовщины дошло, страсти какие.

Лифт, миленький, домовой тебя изрисуй, ну почему так медленно?

— Парнишку одного зарезали, остальные при смерти, а с девицы той как с гуся вода, перешагнула и дальше пошла.

Я с тоской осмотрела мелкую кабинку, в которую при всем желании вряд ли бы втиснулась — везучий случай! Отправила пассажирский в полет и, приплясывая на месте, вызвала грузовой.

— Что за молодежь нонче пошла? — Консьержке вполне хватало свободных ушей, диалог, по-видимости, ей пока и не требовался. — Никакой совести. Я вот и говорю…

— Уважаемая, это еще что такое? — перебил ее знакомый голос, и я облегченно выдохнула.

Еле сдержалась, чтобы не бросить поклажу и не кинуться к соседу на шею с радостным писком сытого нетопыря.

— Я кому говорил, что перед праздниками надо беречься более чем когда-либо? Информационные поля перегружены эмоциональными всплесками, а вы с вашей-то особенной ситуацией… — Он неодобрительно покачал головой и поджал губы.

— Так ведь я ж чего, — выпучила глаза бабулька, — я ж ничего такого, токмо…

— Любое, — Вася поднял указательный палец, — любое неосторожное слово может дать толчок неконтролируемой лавине в тонком плане пространства. И уж последнее дело сплетни собирать.

Я с изумлением переводила взгляд с Ираиды Никодимовны на эльфа. Первая стала похожа на не выучившую урок двоечницу, второй — со знанием дела и важным видом водил пятерней у нее над макушкой. Ущипните меня семеро, я не сплю?

— Вам лучше становилось?

— А то как же, — встрепенулась бабуля.

— Рецидивы были? — Она понурила голову, ссутулила плечи. — Так я и думал. Что же вы, голубушка, себя не бережете? О нас хоть подумали бы, если себя не жалко. Как же мы тут без вашей ответственной работы?

Я поперхнулась и закашлялась. Вася быстро подмигнул мне и снова нахмурился:

— Все, хватит идти у вас на поводу. Вижу, аут только жесткими методами можно перебороть проклятье. — Парень порылся в карманах, вытащил телефон и, прежде чем мы опомнились, сфотографировал опешившую консьержку. — Теперь у меня будет слепок вашей ауры, я поставлю на нем печать, замкну на род энергетические потоки. И мигом замечу, если вы нарушите условие, а именно: станете обсуждать без необходимости посторонних людей. Кроме того, продолжите упорствовать — навредите своим же потомкам.

— Да разве ж я могу? Только…

— Зато если выдержите полгода по моей уникальной методике, ваша жизнь качественно изменится в лучшую сторону. Так как, стоит оно того?

— Ой, миленький, конечно! Тебя мне само провидение послало, не иначе. Я хочу, хочу качественно того самого, чтоб лучше, стало быть.

— Чудно, — Василий потряс телефоном, — помните, я все вижу.

— Никуша, держись за него, — вдруг вспомнила о моем присутствии пожилая женщина. — Такой ценный мужчина, не профукай счастье-то свое.

Вот же ж, пристрелите меня, чтоб не мучилась! В глазах эльфа плясали черти, а самодовольство так и перло через край. Он кусал губы, чтобы не заржать, а я…

А я ввалилась в наконец-то приехавший грузовой лифт и всучила проныре елку. Когда створки за нами закрылись, секундную мертвую тишину в клочья разорвал наш совместный хохот.

— Это что, стесняюсь спросить, сейчас было? Тебе не совестно над старушками измываться? — сквозь смех поинтересовалась я.

Вася состроил невинные глазки и попытался вернуть лицу серьезный вид, вышло не очень.

— Не понимаю, о чем ты. Если не заметила, то я делаю это исключительно ради ее блага. И вообще, не твою ли лисью моську я только что спас?

Я хотела было поднять руки, признавая поражение, но не судьба: уймова туча пакетов позволила лишь немного подергать плечами.

— Да я тебе обрадовалась, как родному, честно. Такое везение. Но ваши… хм-хм, отношения с Ираидой Никодимовной меня, признаться, заинтриговали, — ехидно поиграла бровями.

Эльф кисло ухмыльнулся, давая понять, что шуточку не оценил.

— Не жалко тебе ее?

— Очевидно же, что нет. Мое резко негативное отношение к подобным созданиям, да еще и чело… э-э-э… — Он замялся, верно уловив, что ступает на обветшалый мост над пропастью. В итоге нейтрально закончил: — Короче, такое поведение никого не красит. Но, — Вася воздел палец к подкопченному хулиганами потолку, — выказывая неслыханное снисхождение, я решил проявить великодушие и дать ей шанс на исправление, что весьма маловероятно.

Створки лифта разъехались, мы миновали холл и попали в квартиру.

— Иными словами и по существу: тебе неохота опускаться до склок, и ты задумал взять свое более изящным способом, — резюмировала я, наконец-то освободившись от ноши и растирая ладони.

— Ну, можно и так сказать. Ты вроде говорила: она тебе проблем создать может. Так чего провоцировать?

Я с удивлением посмотрела на соседа. Так эти пляски с бубном ради меня? Зная парня, его отношение к людям и вспоминая, что он тут «проездом», нетрудно догадаться: Васе проще было бы послать старушку в лес за опилками или игнорировать, как досадную нитку, прилипшую к рукаву, чем снизойти до беседы и даже выдумать план перевоспитания. А что? Может, и нечестно, зато, если выгорит, весь подъезд вздохнет спокойно. К тому же ей и самой польза: карма почистится, и все такое.

— Хватит о гадостях. Лучше скажи, откуда столько поклажи? — Псевдоэльф сунул любопытный нос в самый маленький и яркий пакетик.

— Из магазина вестимо.

— О! О-о-о… — протянул Вася и показушно схватился за сердце, старательно пряча улыбку.

Блин! И отчего ему приспичило из всей горы покупок выбрать сверток с новым кружевным бельем? Он еще раз глянул внутрь и торжественно вручил мне упаковку с легкомысленным рисунком.

— Эльфы одобряют!

Вот жучила, хоть бы вид сделал, что неловко ему. Дождешься, как же. Я фыркнула и задрала нос.

— Раз такой любознательный, бери сумки с продуктами и тащи на кухню. Где что живет — знаешь. Я переоденусь, разберу остальное и приду.