* * *

Я двигался медленными шагами, с трудом поднимая ноги и преодолевая сопротивление глубоких красных вод. Я смутно сознавал, что Рейчел сидит на стуле у обеденного стола, все еще одетая в белую ночную рубашку. Ее зубы были видны в том месте, где шарф туго стягивал раскрытый рот, а руки завязаны сзади за спиной. По щеке и под левым глазом растекался синяк, на лбу была кровь. Немного крови стекло вниз и запачкало кляп. Она умоляюще смотрела на меня, и ее глаза указывали вправо, но, когда я попытался поднять голову, на меня вновь обрушился удар, и я провалился в черноту.

Я приходил в себя и проваливался в пустоту еще несколько раз. Мои руки были привязаны каждая за запястье к деревянным перекладинам на спинке стула с помощью чего-то, что больше всего напоминало кабель. Путы врезались в кожу, когда я пытался пошевелиться, голова раскалывалась от боли, перед глазами стелилась кровавая пелена. Сквозь нее я услышал голос:

— Так вот он какой.

Это был голос старика, дребезжащий, надтреснутый и слабый, как звук старого радиоприемника. Я попытался поднять голову и увидел что-то движущееся в тени коридора: слегка сутулящаяся фигура, завернутая в черное. Другая, более высокая фигура подошла к ней сзади, и я подумал, что это должна быть женщина.

— Думаю, вам, пора уходить, — произнес мужской голос. Я узнал тщательно выверенный ритм речи мистера Падда.

— Я бы предпочел остаться, — послышался ответ, и обладатель дребезжащего голоса приблизился ко мне. — Ты знаешь, как я люблю наблюдать за твоей работой.

Я почувствовал пальцы на своем подбородке, когда старик заговорил, и ощутил запах соленой воды и кожи. Смрад разложения исходил от его дыхания. Я сделал усилие, чтобы шире раскрыть глаза, но комната вращалась передо мной, и я осознавал только его присутствие, ощущал, как его пальцы сдавливают мою кожу, ощупывая кости на лице. Его рука переместилась на мое плечо, затем на руку и пальцы.

— Нет, — сказал Падд. — С вашей стороны было неразумно вообще появляться здесь при свете дня. Вам надо уйти.

Я услышал утомленный вздох.

— Ты знаешь, что он их видит, — сказал старческий голос. — Я чувствую это по нему. Он — необычный человек, мученик.

— Я избавлю его от мучений.

— И нас тоже, — добавил старик. — У него крепкие кости. Не порть его пальцы и руки. Я их хочу.

— А женщина?

— Сделай что следует, но, возможно, обещание пожалеть ее заставит ее любовника быть более покладистым.

— Но если она умрет...

— У нее прекрасная кожа. Я мог бы ее использовать.

— Сколько кожи вам нужно? — спросил Падд.

Последовала пауза.

— Вся, — наконец сказал старик.

Я услышал звук шагов по кухонному полу рядом со мной. Красная пелена спала с моих глаз, поскольку мне удалось стряхнуть застившую их кровь. Я увидел странную безымянную женщину со шрамом на шее, которая рассматривала меня узкими, полными ненависти глазами. Она коснулась пальцами моей щеки, и я содрогнулся.

— Теперь уходите, — сказал мистер Падд. Она немного помедлила, затем огорченно ушла. Я видел, как она смешалась с тенями, и две фигуры направились к полуоткрытой входной двери и спустились во двор. Я попытался следить за ними, пока удар по щеке не вернул меня к действительности, и кто-то еще появился в поле моего зрения — женщина, одетая в синие брюки и свитер, с волосами до плеч.

— Мисс Торрэнс, — произнес я сухими губами, — надеюсь, вы получили справку от Парагона до того, как он умер.

Она ударила меня сзади по голове. Это не был сильный удар, но она попала точно в то же место, куда меня били раньше. Казалось, боль становится зримой, как луч света на ночном небе, от боли тошнота подкатила к горлу. Я уронил голову вниз и лег на грудь, пытаясь удержаться от рвоты. Снаружи дома послышался звук отъезжающей машины, а затем какое-то движение произошло впереди меня. Пара коричневых туфель появилась в дверях кухни. Я перевел взгляд с туфель на отвороты коричневых брюк, затем на стянутый ремень, глухой коричневый пиджак и темные, с нависающими веками глаза мистера Падда.

Он выглядел определенно хуже, чем во время нашей последней встречи. Остатки его правого уха были забинтованы, нос раздулся в том месте, где голова Рейчел врезалась в него. Вокруг крыльев носа запеклась кровь.

— С возвращением, сэр, — со смехом сказал он. — Ну да, с возвращением.

Он указал на Рейчел рукой, затянутой в перчатку.

— Мы позволили себе небольшое развлечение, пока вы отсутствовали, но я не верю, что вашей девке есть что сказать нам. С другой стороны, мистер Паркер, я уверен, что вам известно гораздо больше.

Он шагнул вперед и оказался за спиной Рейчел. Одним резким движением он оторвал рукав ее рубашки и обнажил кожу на нежной руке, испещренную маленькими коричневыми веснушками. Мисс Торрэнс стояла передо мной и несколько справа, ее пистолет был нацелен в мою сторону, а мой «смит-вессон» в кобуре лежал на столе рядом.

Куски моего мобильника были раскиданы по полу, и я заметил, что провод телефона на кухне был перерезан.

— Как вам известно, мистер Паркер, мы кое-что разыскиваем, — начал Падд. — Что-то, что было украдено у нас мисс Пелтье. Эта вещь все еще не найдена. Мы также считаем, что в машине мисс Пелтье незадолго до того, как она умерла, находился еще кто-то. И этот кто-то может оказаться владельцем предмета, который мы разыскиваем. Я бы просил вас, сообщить нам, кто эта особа, чтобы мы смогли вернуть нашу собственность. Я также хотел бы, чтобы вы рассказали нам обо всем, что произошло между вами и покойным мистером Аль Зетом, все, о чем вы говорили с мистером Мерсье два дня назад, и все о человеке, который убил Картера Парагона.

Я не ответил. Падд хранил молчание полминуты, затем вздохнул.

— Я знаю, что вы очень упрямый молодой человек и скорее умрете, чем скажете мне то, что я хочу. Должен заметить, это очень похвально — отдать одну жизнь, чтобы спасти другую. Это в определенном смысле, приводит нас к тому, что мы здесь и имеем. В конце концов, все мы — плоды самоотречения одного человека, не так ли? И вы умрете, мистер Паркер, вне зависимости от того, что мне расскажете. Ваша жизнь подходит к концу.

Он наклонился к плечу Рейчел, сдавил ей шею сзади, заставляя ее смотреть на меня.

— Но готовы ли вы принести в жертву жизнь другого, чтобы спасти жизнь некоего друга Грэйс Пелтье или придать новый импульс своему странному «крестовому походу»? Это действительно интересно: во сколько чужих жизней вы оцениваете жизнь этого человека? Встречались ли вы вообще с человеком, о котором идет речь? Может ли кто-то, кого вы даже не знаете, быть для вас дороже, чем жизнь этой женщины? Есть ли у вас право бросить мисс Вулф за заклание ради собственных принципов?

Он разжал руки, отпустил голову Рейчел и содрогнулся.

— Это очень сложные вопросы, мистер Паркер, и я не уверен, что мы сможем быстро получить ответы на них.