– Думаю, в будущем ты сама сможешь вести войны, – передразнил меня Элиас и опустился на колени перед диваном. Впрочем, его легкомысленный тон совершенно не сочетался с тревогой во взгляде. Он осторожно отвел мне волосы со лба, ощупал голову и осмотрел плечо. Во всех его действиях чувствовался такой опыт, что мне стало ясно: командир проделывал это уже не в первый раз.

– Ты… не сможешь… меня исцелить, – еле слышно выдохнула я. Громче не получалось, иначе череп бы просто раскололся. – У меня иммунитет.

– Я знаю, – с весельем в голосе откликнулся Элиас. – Тем не менее кто-то должен вытащить пулю, продезинфицировать раны и остановить кровотечение. А пока я не пытаюсь проникнуть внутрь организма, моя сила прекрасно подействует и на тебя.

Словно в доказательство этого, его магия потекла по моему виску и охладила кожу до такой степени, что тупое жжение сразу утихло. В отличие от давления где-то за областью глаз. Оно, кажется, с каждым вздохом становилось все хуже и хуже. Как будто тиски медленно сжимались, пытаясь раздавить мне мозг. А когда после этого Элиас начал вытягивать ткань футболки из огнестрельной раны, мне пришлось сжать кулаки, чтобы не взреветь от боли. Я старалась отыскать в комнате точку, на которой можно сфокусироваться, однако отовсюду, куда бы я ни бросила взгляд, на меня смотрели лица, полные недоверия. Тоби, который уже пришел в себя. Гидеон, чьими ранами тоже кто-то занимался. Лиззи, в то время как к ней обращался Люциан. И сам Люциан, который обращался к Лиззи. И множество других людей, которых я вообще не знала.

– Что с ними… со всеми? – натужно процедила я сквозь зубы.

Элиас улыбнулся, не поднимая глаз от своей работы.

– Ты только что в одиночку расправилась с четырнадцатью ведьмами и колдунами из Круга уробороса, двенадцатью отмеченными и примерно семью като и спасла жизни многих людей. Так что, по-моему, несколько почтительных взглядов более чем уместны.

– Это просто… магия Грим.

– Ничего подобного! – Откуда-то сзади в поле моего зрения появилось ухмыляющееся лицо рыжеволосой колдуньи Бела. Один ее глаз смотрел на меня с диким восторгом. Второй же настолько заплыл, что даже ресниц не было видно. – Ты и только ты широко раздвинула ягодицы этим пустоголовым онанистам.

Элиас воспользовался моим минутным отвлечением, чтобы влить свою силу в мою рану. Я зашипела. Пусть это оказалось не так больно, как я ожидала, но приятной данную процедуру тоже не назовешь. Тем не менее это помогло. Кровотечение остановилось.

– Пойду спрошу у этого колдуна-недоросля, нет ли у него какой-нибудь анестезии, – пробормотала Грим и скрылась. Вместо нее пришла Ари. Аура раздражения нависала над ней, как черные грозовые тучи.

– Печати против Бела, очевидно, еще действуют. Это значит, что он стоит снаружи и скандалит, – с мрачным видом проинформировала меня она. Судя по всему, Ари уже какое-то время с ним возилась. – Он хочет знать, в порядке ли ты, и угрожает снести этот дом, если мы немедленно его не впустим.

О, только не это. Я не смогу сейчас разбираться еще и с разъяренным Белом. Но по крайней мере это объясняло, почему мой мозг стал похож на выжатую губку.

– Он может… прекратить… рваться… в мою голову?

– Что он делает?! – Ари выглядела так, будто сейчас придушит его собственными руками. Через пару секунд назойливое давление на мое сознание ослабло. Вместо этого я почувствовала всего лишь осторожное прикосновение. Как будто грустный щенок скребся в дверь в надежде, что его впустят. Судя по всему, Ари передала ему мое послание… и получила ответ. Она скорчила гримасу отчаяния и озвучила его мне: – Он хочет с тобой поговорить.

Именно в этот момент сила Элиаса подцепила застрявшую внутри меня пулю. Металл второй раз скользнул по моей плоти и затопил меня такой агрессивной болью, что я задохнулась. В плече бушевал палящий жар, а затем пуля вдруг со звоном упала на пол.

– Я сейчас… не могу говорить, – просипела я.

Ари с несчастным видом посмотрела на меня.

– Можно я хотя бы его впущу? Бел иногда ведет себя как настоящий говнюк, но я правда еще никогда не видела его таким обеспокоенным.

– Мне… надо сначала хотя бы снова начать дышать.

Элиас запечатал рану своей силой. Острая боль превратилась в тупую пульсацию. Вместо этого на меня накатила бесконечная усталость.

– Скажи ему, мне… нужна пара минут.

– Скорее, пара часов, – сухо поправил Элиас, после чего сел рядом и мягко повернул мою голову, чтобы вытащить осколки стены мониторов из волос и кожи головы. Новые неприятные, противные, колющие мелкие уколы боли стали настоящим испытанием для моих нервов.

Внезапно из кармана брюк Ари заиграл громкий рингтон. Бросив быстрый взгляд на дисплей и рыкнув, она приняла вызов и рявкнула безо всякого приветствия:

– Она не хочет. И я точно не буду ее заставлять.

Приглушенный, но заметно сердитый голос произнес что-то, из-за чего Ари подняла умоляющий взгляд к потолку и протянула мне телефон.

– Тебя.

На экране светились буквы: «Сатана собственной персоной».

Серьезно? Он не мог подождать даже пару минут?! Моя голова в данный момент была занята другими вещами, а не необходимостью иметь дело с ним и его раздражением. Целой кучей осколков от мониторов, например.

Смирившись, я взяла мобильный.

– Неужели я так много требую – просто не навязывать мне один-единственный раз свою волю?

– Прямо сейчас? Да! – разгоряченно ответил Бел. Затем я услышала, как он перевел дыхание и заставил себя говорить спокойным тоном: – Как ты себя чувствуешь?

– Жить буду.

– Это не ответ на мой вопрос!

– Пожалуйста, Бел, – взмолилась я, стараясь одновременно не застонать от боли. – Я не могу сейчас ссориться! Дай мне несколько минут… Я ведь больше ни о чем не прошу.

На краткий миг на другом конце связи повисло молчание. Я уже надеялась, что он уступит. Но он… он же Бел. Его голос зазвучал пусть и чуть более сдержанно, но не менее властно.

– Мы не будем ссориться, если ты позволишь мне быть рядом.

– Мы ссоримся каждый раз, когда видим друг друга!

– На этот раз не будем, поэтому впусти меня!

– ПЯТЬ МИНУТ! – На глаза навернулись слезы… от отчаяния, усталости и боли, потому что Элиас начал очищать порезы у меня на голове. Щипало адски, и теперь у меня не получилось сдержать болезненный стон.

Бел потерял самообладание.

– Кассия! Я слышу, как ты страдаешь, и у меня правда заканчивается терпение бороться с твоим упрямством. Если ты сейчас же не дашь Ари разрешение впустить меня, я войду сам.

Меня охватила паника. Не от страха перед Белом, а потому что ситуация