Почесав бровь, эфенди сдавленно хмыкнул, качнул головой, а затем чуть прищурился и… снова хмыкнул.

– Я так понимаю, предлагать свою помощь в зачаровывании не стоит?

Ну отчего же…

Спрятав нервный смешок за ладонью, я предпочла почесать нос и неопределенно пожать плечами. Ладно, спина – в принципе это не слишком интимное место. В отличие от копчика, например. Это ведь половину зада оголять надо!

С другой стороны, это бы решило досадную проблему раз и навсегда.

Поняв мои ужимки по-своему, Камаледдин сделал определенные выводы и удивленно поинтересовался:

– То есть стоит? Нет, я могу. Просто… – Сдавленно кхекнув, мужчина уже смутился сам и потер шею, а затем развел руками. – Ульяна, я, может быть, скажу то, что ты и так сама понимаешь, извини, не могу знать традиций твоего мира, но это достаточно интимная процедура. Тебе необходимо будет раздеться, чтобы я смог прикоснуться к обнаженному месту у основания хвоста руками. А в нашем случае… – Камаледдин взлохматил затылок, а на мой заинтересовано-ироничный взгляд, за которым пряталось томительное предвкушение (я чокнутая!), торопливо выпалил: – Нет, я только за!

Внимательно осмотрел хихикнувшую меня и, как мне показалось, игриво поинтересовался:

– А ты?

А мне хочется и колется!

Вместо того чтобы сказать крылатую фразу моего мира вслух, я снова пожала плечами, потупилась и, кажется, покраснела. Да, не умею я мужиками крутить. Ох не умею. Ну и как так, а?

Рядом кто-то громко и очень тяжело вздохнул.

Бедняга. Но мне тоже непросто! Такая дилемма! А хочется же! Ой как хочется! Особенно после вчерашней прелюдии, которая…

Стоп-стоп!

Стоило только всплыть воспоминанию о вчерашних поцелуях и ласках, как по всему телу прошла горячая волна предвкушения. Не буду лгать себе – это было прекрасно! Это было настолько волнительно, что даже сравнить не с чем. И не с кем!

– Ульяна? – Эфенди вновь вздохнул преувеличенно громко. – Я, безусловно, очень терпелив и сдержан, но это уже чересчур. Объясни, я не понимаю.

Я в свою очередь тоже решила вздохнуть погромче и пожалостливее. Если бы я сама себя понимала!

Так и заявила:

– Мне необходимо подумать.

– Хорошо.

И этот… Этот гад (!) вместо того, чтобы проявить настойчивость, которой мне сейчас так не хватало, взял и ушел.

Ушел!

Точно гад.

Первые три секунды просидев в ступоре от его наглости, я подскочила, выглянула в коридор и громко потребовала:

– Ками, а нитки?! Я как ходить буду? У меня на попе дырка! – выпалила сгоряча и тут же резко захлопнула рот, когда храп из соседней каюты прервался на особо заливистом переливе, а успевший зайти к себе эфенди тут же выглянул из дверного проема и посмотрел на меня странно очумелым взглядом. – Что?!

– Ничего! – рявкнул демон так громко, что у меня чуть ли уши не заложило и моментально появилось желание присесть, а лучше еще и прикрыться чем-нибудь непробиваемым. – Иди сюда, бесстыдница.

Да ладно… Что сразу бесстыдница-то? Просто нервничаю.

Изображая легкое покаяние (в принципе и правда было неловко), я настороженно приблизилась к Камаледдину и успела лишь глухо пискнуть, когда меня дернули за руку, заводя в каюту, подтолкнули к кровати, отвернулись, запирая дверь на ключ, а затем, грозно насупившись, шагнули и сели рядом.

– Раздевайся.

Мм…

Секунд десять мы молча смотрели друг на друга. Камаледдин – сурово и требовательно, а я – недоверчиво и с сомнением. На одиннадцатой секунде я поняла, что не смогу пересмотреть профи, и сдалась. Тяжело и как можно более страдальчески вздохнула, легла на живот, чуть оттопырила попу, чтобы суметь расстегнуть брюки, успешно проделала эту непростую в данном положении операцию и одним махом спустила штаны до середины ягодиц.

А вот нечего меня бесстыжей обзывать! Я ведь и согласиться могу!

А затем, чтобы окончательно раздразнить нахала, максимально ровно прокомментировала свои действия:

– Я готова, начинай.

Что-то пошло не так. Что-то определенно пошло не так…

Да все!

Очнувшись глубокой ночью на жестких досках верхней палубы, Камаледдин еще минут двадцать просто лежал, приходя в себя.

Вот это мощь!

Вот это обида…

Но разве его в этом вина?

Опухшую щеку дико жгло, так что демон не рискнул к ней прикоснуться. Еще одним шрамом больше, подумаешь…

Хотя обидно.

Как понять эту женщину, когда она так противоречива? То сама стонет от наслаждения, то заявляет, чтобы не смел. Просто каприз? Вряд ли. Что-то намного большее стояло за этим заявлением. Она личность… Личность. Но разве он это отрицает?

Да ни разу!

Но, видимо, у них разное понимание этого слова.

Ладно, разберемся. Не убила – уже хорошо.

Вздохнув, демон медленно сел, осмотрелся, нашел взглядом поверженного соперника и зло усмехнулся. Даже к гадалке не ходи, этот наглец шел именно к Ульяне. Нет уж!

Посидев еще немного и более или менее оклемавшись от очередной магической встряски, Камаледдин мысленно прикинул, где бы сейчас могла находиться сама Ульяна, а затем и вовсе подключил свой уникальный нюх. Ага. В каюте Варго. Умная девочка, спряталась.

Хмыкнув, демон неторопливо поднялся и тяжелым шагом направился к Балавару. Зря ты, парень, решился на этот шаг. Зря.

Оттащив первого помощника капитана вниз (при этом не слишком заботясь об аккуратности перемещения по ступеням) и закинув в каюту, чтобы проконтролировать его до утра, эфенди со стоном рухнул на свою кровать.

Все-таки рука у юной «не махеши» была тяжелой.

Сон не шел, демона одолевали мысли различной степени тяжести и умности. Больше всего хотелось вновь подняться наверх, вытряхнуть Ульяну из мягкой постели и потребовать объясниться, но одновременно с этим Камаледдин прекрасно осознавал, что сие невозможно. Это лишь еще больше ее разозлит.

Нет, тут необходимо действовать иначе.

Женщины всех рас и миров любят, когда окружающие признают свою неправоту и извиняются. Даже если это не так.

Что ж, он извинится. Да, обязательно.

Затем попытается разобраться, понять, сблизиться и…

И все будет прекрасно!

Ухмыльнувшись, тут же поморщился, когда щеку неприятно дернуло. Странно. Вроде обычный ожог, а такой болезненный. Магический, это понятно. Но и он не мальчик с улицы.

С трудом уснув под утро, эфенди проснулся сразу же, как только по коридору невероятно тихо прошла Ульяна. Пару раз замерла, постояла, а затем вошла к себе.