Это была практически последняя здравая мысль, которая посетила голову Морава-Хорта. Погружаясь в сон, похожий на смерть, он неожиданно вспомнил, откуда ему знаком волкоголовый. Это тот самый маг, который во главе отряда варягов высадился на мысе Клюв Ястреба и напал на твердь русов! Именно с ним сражался Рогволд с помощью Силы, и это посох главного волхва племени оставил на щеке ульфхеднара рваную рану.

Устье реки Одры местные племена, большей частью славянские, старались обходить-объезжать десятой дорогой. Спускаясь с гор, река протекала по равнине, проложенной древними ледниками. Ниже по течению Одра широка и полноводна, со многими островами, а ее берега представляют собой высокие валы, предохраняющие пойменные пахотные земли от затопления во время паводков. На расстоянии в сто десять поприщ[116] от устья Одры она делится на два рукава. Один из них (западный) впадает в обширную мелководную лагуну. Именно это место пользовалось дурной славой. Никто не осмеливался не то чтобы порыбачить в лагуне, но даже близко подойти по суше к ее берегам.

И на то была весьма веская причина. Если подняться на один из невысоких холмов, окружавших лагуну, то глазам наблюдателя предстанет мощная крепость у берега уютной бухты. В плане крепость представляла собой идеальную окружность. В диаметре она была не менее половины поприща. Крепость защищали два мощных земляных вала толщиной около тридцати шагов и частокол, глубокий ров, наполненный водой, и заграждения из острых кольев. Четыре входа в крепость с крепкими дубовыми воротами, окованными железом, располагались согласно частям света. Внутренние строения делились крестообразно двумя улицами. Поэтому в крепости было четыре сектора. Посреди нее находилась достаточно просторная квадратная площадь (скорее, воинский плац), покрытая смесью песка с опилками, – чтобы воину, поверженному во время тренировочных боев, при падении не повредиться на каменистом грунте.

Вдоль улиц располагались длинные дома – своего рода воинские казармы. В каждом секторе располагалось по восемь таких зданий, стоявших под прямым углом по отношению друг к другу. Четыре дома образовывали квадрат с двором посредине. Между двумя такими квадратами находился узкий проулок. Возле каждых ворот высились грозные сторожевые башни из дикого камня. В любое время года из бойниц башен выглядывали дозорные – стрелки. Ворота открывались редко, в основном те, что находились со стороны залива. От пристани, где разгружались драккары и кнорры, по каменистой дороге, в крепость постоянно тащили бочки, мешки и корзины с различным скарбом.

Возле внутреннего вала там и сям виднелись сараи, в которых располагалась разная живность – куры, овцы, быки, – предназначенная для пиршеств. Однако не похоже было, что обитатели крепости занимаются крестьянским трудом. Скорее, животных захватывали во время набегов, а кормили и ухаживали за ними рабы. В каждом дворе, образованном длинными домами, находилась камора, в которой хранились съестные припасы и запасное оружие. А еще там стояли небольшие жертвенники – уж каким именно богам, неизвестно.

На вершине внешнего вала внимательный наблюдатель заметил бы странные сооружения из толстых древесных брусьев, возле которых лежали кучи камней. Это были камнеметы. Они несколько отличались по принципу действия от катапульт-онагров древности – в худшую сторону, так как вместо упругости скрученных канатов, благодаря которым производилось метание камней, в них была использована сила тяжести. Над коротким концом бревна, укрепленным на деревянном станке, располагался тяжелый груз, а на его длинном конце в кожаной праще помещался камень. Падающий груз резко опускал короткое плечо бревна к земле, длинный конец с пращой описывал дугу, ударялся о стопорную балку, и камень падал на головы тех, кто осаждал крепость.

Почти все дома стояли на каменном фундаменте (благо камней на берегу хватало) и были построены по принципу, который господствовал в большинстве поселений скандинавов: каркас стен сооружали из бревен и жердей, а внутрь набивали торф. Стены получались толстыми, зимой долго сохраняли тепло, а жарким летом внутри помещений царила прохлада. Двускатные крыши домов, которые опирались на ряд столбов, были покрыты дерном, который весело зеленел под летним солнцем, по весне покрываясь цветочным ковром. В домах стояли печи без дымоходов, но еду большей частью готовили на очагах, расположенных во дворе.

Были в крепости и дома гораздо меньших размеров (в них жили военачальники), а возле ворот стояли небольшие будки – для стражи. Кроме того, у южных ворот находилась кузница, откуда слышался веселый перезвон молотков. Уж кто-кто, а кузнец в любом укреплении викингов был первой необходимостью. Отковать новый меч, топор или нож, починить панцирь или кольчугу, сделать металлические детали для мачты драккара или любого другого судна, наконец, просто изготовить гвозди для строительства домов – все это мог сделать только опытный кузнец, который ценился на вес золота. Нередко в кузницах работали даже пленники-кузнецы, которые с течением времени уравнивались в правах с викингами.

С вершины холма хорошо просматривалась и бухта, которая служила гаванью. Там стояли суда разных назначений и размеров, в основном военные. Одних драккаров насчитывалось около пятидесяти. А еще там находились боевые корабли меньших размеров, нежели драккары, – снеккары, рассчитанные на сорок человек команды, и пузатые торговые кнорры. Добротные причалы мастера-плотники построили из досок и бревен, по берегам гавани стояли длинные складские помещения и неказистые лачуги, в которых жили трэли – рабы. Их пускали в крепость только по необходимости, а на ночь отправляли на берег, запирали в лачугах и ставили охрану.

Погрузка-разгрузка, мелкий ремонт суден, обустройство дорог, заготовка камней для камнеметов, чистка отхожих мест – все эти работы, часто грязные и очень тяжелые, лежали на плечах трэлей. Кроме того, рабы ухаживали за маленькими огородиками на тех клочках земли, где не было камней. На грядках росли разные овощи, которые были хорошим подспорьем в однообразном питании защитников крепости.

Твердь называлась Йомсборг. Она служила разбойничьим гнездом жестоких и коварных йомсвикингов, которых боялись даже соплеменники. Нажива и разгульная свободная жизнь заменяли им все: семью, женщин, детей, совесть и даже честь – она была у них весьма своеобразной. Законы для йомсвикингов были не писаны – у них имелись свои. Об их бесстрашии и о том, как они могут держать слово, слагали саги, но что только не выдумают досужие сказители или скальды – поэты. Чего стоит лишь одно морское сражение – в фьорде Хьёрунгаваг. Только не та история о битве, изрядно приукрашенная, про которую всем рассказывали йомсвикинги, особенно под хмельком, а истинная.

Ярл Хакон Могучий одно время считался вассалом конунга данов Харальда Синезубого. Но после того как ярл отрекся от христианства, Харальд снарядил поход на норгов и сжег много дворов. Затем конунг повернул домой, а Хакон велел своим людям снова селиться по всей стране и больше не платить податей данам. Вскоре Харальд умер, и конунгом данов стал Свейн Вилобородый, который водил дружбу с йомсвикингами.