Он тянул, Олдридж толкал, и вместе они переместили труп влево. Обрушился вниз еще кусок земли.

— Нам следует поторопиться, — сказал Алистер, радуясь тому, что барабанящий дождь заглушает удары сердца. — Держитесь за мою руку.

Олдридж схватил его за руку.

— Вы сможете взобраться мне на плечи? — спросил Алистер. Земля из-под его ног осыпалась вниз. — Надо поторопиться.

Даже для человека помоложе это было бы исключено. Вход в шахту осыпался, в любую минуту все могло рухнуть. Олдридж был далеко не молод, возможно, получил травмы и сильно озяб. Но регулярные прогулки по скользким тропинкам в горах сделали его тело сильными гибким, и ему удалось взобраться на плечи Алистера.

Алистер осторожно выпрямился.

— Вы сможете дотянуться? — спросил он.

— Смогу.

В темноте вход в шахту казался темно-серым пятном. Алистер увидел голову Олдриджа в нескольких дюймах от поверхности. Потом лицо Мирабель. Она лежала на животе, протягивая ему руку.

— Сюда, папа, — сказала она.

С ее помощью Олдридж подтянулся и перевалился через край отверстия.

После этого Алистер занялся трупом. Но как только он к нему наклонился, тело неожиданно осело, и земля, превратившаяся в грязь, заскользила вниз. Алистер отпрянул, крепко уцепившись за веревку, и услышал, как загремели падающие вниз камни.

— Алистер, — позвала его Мирабель, — прошу тебя, поднимайся.

— Я не могу оставить его здесь.

Он снова потянулся за телом Финча, но оно внезапно опустилось еще ниже, а вниз сорвался еще один кусок с края отверстия.

Дождь усилился, капли колотили Алистера по голове. Веревка была сырая, пальцы затекли. Если он попытается взобраться вверх по веревке, перенеся на нее всю тяжесть тела, то упадет. Если же станет взбираться по стене, стена не выдержит и рухнет вместе с ним.

Он взглянул на лицо Мирабель, почти не видное в темноте.

— Я люблю тебя, — промолвил он.

Мирабель поняла, почему он произнес эти три слова. Земля возле отверстия просядет, и он будет похоронен заживо.

Где-то за спиной она услышала голос. Кто-то разговаривал с ее отцом. Слов она не могла разобрать, да и не пыталась. Все ее внимание было сосредоточено на Алистере. Она должна как-то помочь ему. Она не может его потерять. Потом она услышала голос отца:

— Все будет хорошо, дорогая. Мы пропустили веревку под стременной ремень. Лошадь вытащит его оттуда. Я буду управлять животным. А ты поможешь мистеру Карсингтону.

— Веревка мокрая, — сказал Алистер. — Я не смогу подтянуться на руках, а если попытаюсь опереться о стену даже пальцами ног, стена скорее всего не выдержит.

— Не пытайтесь это сделать, сэр, — послышался голос незнакомца. Человек, которому принадлежал голос, лежал на животе рядом с Мирабель. — Доверьтесь нам, и мы вас вытащим.

Они немного ниже опустили веревку и сказали, чтобы Алистер обмотал ее вокруг пояса и рук.

Мирабель не могла ни говорить, ни думать, лишь слепо подчинялась указаниям.

Дело продвигалось медленно, но Алистера все же подняли наверх. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он ухватился за ее руки, и в следующую минуту его перетащили через край отверстия. Мирабель облегченно вздохнула.

Она обняла его и почувствовала, что земля оседает. Он оттащил ее подальше, и мгновение спустя все рухнуло.

Они молча наблюдали, как земля поглотила Калеба Финча.

Когда отца усадили на лошадь, незнакомец наконец нарушил молчание.

— Извините меня, сэр, — произнес он, обращаясь к Алистеру.

— Джексон? Я узнал тебя по голосу, — сказал Алистер.

— Да, сэр, это я. Искренне сожалею, сэр. Во всем виноват я один. Но я, ей-богу, не думал, что все обернется таким образом.

Алистер не собирался задерживаться в Олдридж-Холле. Он не был удовлетворен признанием Джексона и хотел все обдумать. Если дело обстояло так, как он подозревал, то честь не позволяла ему воспользоваться гостеприимством мистера Олдриджа. Как бы то ни было, чем дальше Алистер будет находиться от Мирабель, тем легче ему будет разобраться в случившемся.

Однако мистер Олдридж проявил поразительное упрямство.

Когда они добрались до дома, Алистер, который намеревался ехать в Брамблхерст и напроситься в гости к капитану Хьюзу, попытался отмахнуться от благодарностей старика и вежливо отклонить приглашение.

— Нет-нет, — запротестовал мистер Олдридж. — Нельзя вам сейчас уезжать. Не могу же я разыскивать вас по всей округе. Сейчас вы здесь, а Бентон наверняка уже приказал приготовить горячую ванну. Он ни о чем, знаете ли, не забывает. Вы искупаетесь, поспите, а перед ужином мы разбудим вас. К тому времени кто-нибудь наверняка разыщет вашего слугу. Если его не найдут, вы поужинаете в халате, без накрахмаленного галстука и прочих пустяков, которые так вас волнуют. Итак, до встречи за ужином. Тогда и поговорим.

Мирабель, слушая эту речь, все шире и шире открывала глаза от удивления.

Мистер Олдридж встретился с ней взглядом.

— Калеб Финч держал в руках нож, когда мы упали, — сказал он. — Чистая случайность, что нож вонзился не в мое тело, а в его. За это время я успел о многом подумать. У меня нет на свете никого дороже тебя. Я искренне сожалею, что не был для тебя настоящим отцом. Теперь все изменится. Пережитое пошло мне на пользу. — С этими словами мистер Олдридж скрылся в доме.

В назначенный час Кру был на месте, чтобы разбудить хозяина, и, одевая его, рассказывал обо всем, что произошло, пока тот спал.

Мистер Олдридж отказался выдвинуть обвинения против Джексона, которому было позволено немедленно отправиться в Лондон.

Разумеется, он сразу же обо всем расскажет Горди.

Горди предатель…

— Не поверю, что все это Джексон устроил по собственной инициативе, — пробормотал Алистер, застегивая брюки. — Он не осмелился бы похитить джентльмена без приказания своего хозяина. «Я здесь все улажу», — сказал Горди. Могу себе представить, что он нашептывал на ухо Джексону за моей спиной. Нельзя терять времени. Завтра мы отправляемся в Лондон. Позаботься об этом, пожалуйста.

— Слушаюсь, сэр.

Наступило молчание, прерванное тихим покашливанием Кру.

Алистер вздохнул:

— В чем дело?

Кру передал ему галстук.

— Я хотел лишь заметить, сэр, что вы спали совершенно спокойно.

— Нет, — ответил Алистер, надевая галстук на шею. — Мне снилась окружная железная дорога в Юстоне.

Он ясно помнил сон: паровой локомотив бегал и бегал по кругу, а Горди кричал ему, чтобы он сошел.