– Я влюблена в него? Кто вам это сказал?

– Да никто, правда, но ведь все знают, что он за тобой увивается.

– Ну, уж с этим я ничего не могу поделать! Охота людям судачить! Лучше бы они не мешались не в свое дело!

– Да, кабы они не мешались, жить было бы куда гораздо веселей да спокойнее... Да только они этого не могут, не могут, черт побери!

Высказав это предположение, Грегори на минуту задумался, словно его одолели мрачные мысли.

– У вас дело к отцу? – помолчав, спросила Бет.

– Да как тебе сказать... – нерешительно ответил Гарт, по-видимому раздумывая, как ему поступить. – Да разве с ним сейчас можно о делах говорить! А? Как ты думаешь?

– Боюсь, что нет, – отвечала Бетси.

– А что, Бет, – продолжал Гарт, испытующе глядя в лицо девушке, – может, мы с тобой лучше это дело обделаем? Может, оно даже лучше выйдет, чем с твоим отцом? Мне требуется...

– Да что, что вам требуется? – нетерпеливо перебила Бетси, недоумевая, почему он так тянет.

– Требуется мне верный друг, да не для себя самого, для человека, который попал в беду.

– Кто попал в беду? – спросила девушка, глядя на него с тревогой, которая не укрылась от зоркого взгляда Грегори.

– Хороший человек, благородный. Ты-то должна знать, про кого я говорю!

– Почему я должна знать? Откуда?

– Так, значит, ты ничего не слыхала, что случилось нынче утром в Каменной Балке?

Бет не могла выговорить ни слова. Но ее испуганный взгляд, которым она ответила «нет», ясно говорил об ее чувствах.

– Так, значит, ты не слыхала, как мастера Голтспера схватили, связали и увезли кирасиры капитана Скэрти? Ничего не слыхала?

– О! – в ужасе простонала Бет. – Так вот о чем он говорил! Я должна была догадаться! О Боже, так вот что это значит!

– Кто говорил? О чем?

– Уэлфорд! Уилл Уэлфорд! Ох, негодяй!

– Ты называешь его негодяем... А отец твой? Он не считает его негодяем?

– Он сам увидит, когда узнает об этом! О Боже, мастера Генри схватили! И кто же? – его смертельный враг! И все это наделал Уилл Уэлфорд, я уверена в этом!

– Почему ты так думаешь, девушка?

– Он сам сказал вот только что. Он так и сказал, что он это подстроил.

– Кому он сказал? Твоему отцу?

– Нет, мне. Обозлившись, когда уходил. Отец слышал, только он был... он уже почти спал и не понял. А если бы он...

– Ты думаешь, он возмутился бы, как и ты?

– Конечно, я в этом уверена!

– Верно. Я и сам так думал.

– Схватили! А куда же они его увезли? Что они с ним сделают? Скажите, скажите мне!

– Скажу, когда сам узнаю. А это и есть то самое дело, которое меня сюда привело. Я вижу, старика сейчас и будить не стоит. От этой голландской водки он до вечера не очухается. Значит, надо что-то делать без него. Я так думаю, ты можешь мне помочь не хуже его, а пожалуй, даже и лучше.

– А что надо сделать? О, если я только могу чем-нибудь помочь мастеру Голтсперу, я так буду счастлива!

– Ну, вот и хорошо. Ты должна знать, что я друг мастеру Голтсперу. Я их старый слуга, у них в доме жил. Я жизнь свою готов отдать, только бы вырвать его из лап этих кирасиров! Я знаю, этот их капитан поклялся его на плаху отправить, и он это сделает, если мы не сумеем освободить мастера Голтспера! Вот для этого-то мне и нужна твоя помощь, Бет.

– Говорите, чем я могу помочь! Я все готова сделать! – с жаром ответила девушка.

– Ну, тогда не будем терять время. Я было хотел потолковать с твоим отцом, думал, он что-нибудь присоветует, да, пожалуй, мы можем начать и без него. Тебе придется пойти в Бэлстрод – они ведь туда увезли мастера Генри. Проберись как-нибудь в дом. Тебя ведь там знают?

– Да-да! Я могу свободно приходить и уходить. Никто ничего и не заподозрит!

– Ну вот, а я этого не могу – ни в том доме, да и ни в каком другом, сказал, многозначительно ухмыльнувшись, Гарт, – а то я бы, пожалуй, и сам сходил. Но ты это лучше меня сделаешь. Так вот, постарайся узнать прежде всего, собираются ли его везти в Лондон, и если да, – то когда повезут. Узнай еще, в какой части дома его поместили, потому что его, конечно, держат под замком. Ну вот, разузнай все, что сможешь, а потом возвращайся сюда и все мне расскажи. Может, к тому времени, как ты воротишься, твой старик проспится и в мозгах у него прояснится, а тогда он, гляди, что-нибудь и придумает.

– Сейчас же побегу! – сказала Бетси, выходя на крыльцо.

– Вот-вот! Иди, не задерживайся. Для мастера Генри дорога каждая минута... Стой! Я немножко пройду с тобой. У меня еще дельце есть в этих местах, я с ним покончу, пока ты вернешься. Пойдем вместе, покуда наши дороги не разойдутся... Прощай, Дик Дэнси! Храпи себе на здоровье да отсыпайся поскорей – ты нам очень понадобишься!

И Грегори Гарт вышел из дома вслед за девушкой, которая, торопясь поскорее разузнать о Голтспере, уже ушла далеко вперед.

Им недолго было идти одной дорогой. На расстоянии примерно полусотни шагов от хижины тропинка разветвлялась: одна, более утоптанная, вела к бэлстродскому парку; другая, по которой, по-видимому, редко кто ходил, заворачивала к дому Уилла Уэлфорда.

Дочь Дика Дэнси пошла по первой – вернее, не пошла, а побежала, потому что она через минуту уже скрылась из глаз.

Бывший грабитель, проводив ее взглядом, свернул на другую тропинку. Но, не доходя до хижины Уэлфорда, он остановился около высокого падуба, росшего у самой тропинки. Пошарив в кармане, он вынул складной нож и принялся срезать одну из самых толстых его веток; когда ему наконец удалось отделить ветку от ствола, он стал обстругивать ее ножом, пока она не превратилась в хорошую, крепкую дубинку. По бормотанью Грегори нетрудно было узнать, для чего предназначалась эта дубинка.

– Я его убивать не стану, – бормотал он, срезая ножом самый большой сучок, – хоть он и заслуживает этого, а может, еще кое-чего и похуже. Но я ему так всыплю, что он у меня потом носа из дому не высунет и не посмеет никому пакостить, пока я здесь по соседству! Его гнусную рожу нечего бояться испортить. Я его так разукрашу, что его собственная мать, если она у него есть, и та не узнает! В другой раз не пойдет шпионить или помогать кому в этом деле – будет помнить Грегори Гарта!.. Славная дубинка! – одобрительно промолвил он, с удовлетворением разглядывая обструганный гладкий сук. – Вот если бы на нем сучки остались, так я, пожалуй, не поручился бы за череп мастера Уилла, какой он у него ни есть крепкий!.. Ну, вот и готово, можно двигаться. Ага! Вот его грязный хлев! Надеюсь, свинья тут!

Подойдя к крыльцу, он остановился и прислушался.

– Прекрасно! – вскричал он. – Скотина здесь! Ишь как хрюкает! Черт побери, вот это храп! В этом Вепсейском лесу здорово спят! Ну вот, я его сейчас разбужу, он у меня не обрадуется!