Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Та тетка проверяет, говоришь ли ты правду. Будь осторожней».
Но артефакт против ментала при мне. Почему тогда Песец счел нужным меня предупредить?
«Это разве не ментальная магия?»
«Конкретно эта — нет. Проверять, говорят ли правду, можно разными способами. Но ты тяни время, говори побольше разной ерунды, надолго ее не хватит».
— У меня она сильно подпорчена посторонним вливанием. Дед так и говорил, что у меня дурная кровь.
— Есть немного, — согласилась Живетьева. — Но не настолько, чтобы ты перестал быть мне интересен.
— Это сейчас. А что будет, когда я вас разочарую? Понимаете, Арина Ивановна, я сейчас — глава Рода. Возможно, вам смешно это слышать, исходя из размера Рода и его значимости.
— Да, Илюша, это мне кажется забавным, — согласилась она с доброй улыбкой любящей бабушки. — Любой целитель моего рода более уважаем. И его возможности несоизмеримо выше твоих.
— Так ведь неизвестно, Арина Ивановна, получится ли из меня целитель.
— А алхимик получится? — развеселилась она. — Мальчик мой, ты не представляешь, насколько тебе будет сложно пробиться без рецептов, которые рода берегут как зеница ока.
— Дядя Олег поспособствовал тому, что у меня есть нужные рецепты.
— Одних рецептов мало…
— Княжеский алхимик сказал, что у меня хорошие способности к алхимии.
— Эвоно как, — удивилась она. — Неужто так сказал Рыжов?
Мне показалось, что все это она знала раньше и спрашивала лишь для того, чтобы убедиться, что я ничего не скрываю. Вот я и старательно лепил образ открытого дурачка, у которого все на виду.
— Он.
— Как тебя к нему занесло?
— Греков отвез. Он меня постоянно в чем-то подозревает, — пожаловался я. — Видно, из-за отца. Вот он, кстати, считает мою наследственность дурной. Вообще, эти раскопки из-за него в дурдом превратились. Представляете, я артефакт пробудил, археологи его даже исследовать не успели, а Греков его уже испортил.
— Ай-яй-яй, — покачала она головой. — Нехороший человек этот Греков.
— Согласен. От него хочется держаться подальше.
— Но не всегда получается, да? — она сладко улыбнулась. — Как вас угораздило попасть на эти раскопки?
Я сделал вид, что не решаюсь ей рассказать. Заминку она поняла правильно.
— Илюша, не бойся, я же говорила, ничего из того, что ты мне расскажешь, дальше не уйдет. И подруга моя, она ничего не расскажет.
«Подруга», которая вряд ли являлась таковой, явно чувствовала себя не слишком хорошо. Она побледнела и прикрыла глаза.
— Они нас шантажировали. Я зелья не только делаю, но и продаю. Вот Александр Павлович Шелагин и пообещал закрыть глаза на это, если мы с дядей займемся его раскопками, потому что у меня временами способности интуита пробуждаются. Но там ничего интересного не было, кроме того артефакта, о котором я вам говорил. Князь лично приезжал, проверил и решил законсервировать раскопки.
— И как князь тебе?
— От него веет силой, — припомнил я свои ощущения.
— А княжич?
— Он тоже сильный и прекрасно фехтует. Один раз предложил мне потренироваться вместе. Мне очень понравилось, — честно признал я.
— Хотел бы потренироваться с ним еще?
— Даже не знаю. От княжеской семьи в целом хочется держаться подальше, хотя тренировочный бой был очень хорош.
У компаньонки по виску покатились мелкие капельки пота, она зашипела сквозь стиснутые зубы и откинулась на спинку кресла, зажмурив глаза с такой силой, как будто прямо сейчас у нее перед глазами что-то взорвалось.
«Все, спеклась, — довольно сказал Песец. — Неси теперь, что хочешь».
— Что с вашей подругой? — проявил я озабоченность. — Может быть, вызвать кого-то надо?
— Обижаешь, Илюша. Лучшая целительница рядом с тобой сидит.
— Простите. Но вы на нее даже не посмотрели.
— Там не такое, чему целитель помочь может. За все отмерена своя плата, это то, чем приходится платить ей. Это ненадолго, если тебя беспокоит. Вскоре она придет в себя. Но вернемся к сути нашего разговора. Ты отказываешься идти к нам в род?
— Я не отказывался. Это нужно быть идиотом, чтобы такое сделать. Ваш род — один из сильнейших в Империи, если не самый сильный, — ответил я. — Но мне кажется, стань я специалистом в алхимии, вероятность того, что я окажусь вам ненужным, резко уменьшится. Талантливые алхимики всем нужны.
Она засмеялась чуть дребезжащим, совсем старушечьим смехом.
— А ты талантливый?
— Мне кажется, да. Мне нравится этим заниматься.
— А археологией не нравится?
Насколько я понял, сейчас она перешла к выяснению того, зачем мне монеты и строительный материал Древних. Знала ли она их реальную ценность? Вряд ли, иначе в свободной продаже остались бы только курсы по макияжу.
— Археология тоже очень интересна. Дядя Олег умеет увлечь, — признал я. — У меня теперь есть собственная коллекция монет Древних, я в нее постоянно вкладываюсь. Мне кажется, я даже уловил там некую закономерность.
После этого я немного понаглел и прочитал Живетьевой лекцию по предметам Древних, старательно копируя интонации Олега, потому что у него получалось рассказывать увлекательно, а мне хотелось съехать с опасной темы.
— Хорошо, хорошо, я поняла, — чуть разочарованно сказала Живетьева. — Вернемся к этому разговору попозже, через пару лет. Если твои успехи на ниве алхимии будут велики, то оплатит дальнейшее обучение наш род. Возможно, и твоего дядю возьмем, если уж он тебе так близок. И подумаем о том, чтобы взять вас боковой ветвью.
— Спасибо, Арина Ивановна.
— Я сказала: возможно, — она чуть построжела, но из образа «доброй бабушки» не выпала. — Но тогда вы оба должны доказать свою полезность для Живетьевых. Иди, я подумаю, какую задачу вам поставить.
Она махнула рукой как-то так, что я понял: Живетьева чувствует себя даже не княгиней, императрицей. Власть кружит ей голову, несмотря на то, что целительница пока еще осторожничает.
— Спасибо, Арина Ивановна. До свидания.
Из номера я вышел и сразу наткнулся взглядом на сопровождающего, который при моем появлении подошел, чтобы провести на выход. Шел я неторопливо, потому что параллельно слушал разговор Живетьевой с той особой, что определяла, вру я или нет. К концу нашего разговора ей стало полегче, но на вторую попытку она не рискнула.
— Что