— Любимая, что случилось?

Каролин облизнула губы и, чтобы не встретиться с ним взглядом, отвернулась.

— Я, я не очень хорошо себя чувствую. Болит голова. Боюсь, что слишком долго пробыла под солнцем на пикнике.

Он улыбнулся и пробормотал:

— Но поскольку было не слишком много любви…

Джейсон погладил ее по волосам, Каролин слабо улыбнулась:

— А разве возможно получить слишком много ее?

— Только не для меня.

Они пообедали в сравнительной тишине, затем Каролин, извинившись, удалилась в свою комнату. На лице Джейсона отразилась озабоченность, но не подозрение.

— Ты уже приняла порошки от головной боли? Наверное, следовало бы.

— Да, непременно. Думаю, что после отдыха мне станет лучше.

Каролин надеялась, что эта отговорка избавит ее от визита Джейсона. В своей спальне она облачилась в скромную ночную рубашку. Присцилла принесла ей стакан воды, забеленный растворенными в ней порошками от головной боли. Но как только служанка вышла, Каролин вылила содержимое стакана в вычурную ночную вазу. Потушив свет, она забралась в постель. Как только она услышала стук двери, ведущей в спальню Джейсона, тотчас закрыла глаза и притворилась крепко спящей. Шаги приблизились к открытой двери, соединяющей обе спальни, и замерли. Каролин старалась дышать ровно и медленно. Входить в ее спальню он не стал, и она расслабилась.

Было слышно, как он начал раздеваться. Потом погас свет, и снова его шаги направились к ее комнате, только теперь он не остановился, а прошел прямо к ее постели и улегся рядом. Матрац от его тяжести прогнулся. Непроизвольно Каролин повернулась, и глаза ее широко распахнулись. Она слишком поздно вспомнила, что хотела притвориться спящей. Она сонно сощурилась и потерла лицо.

— Джейсон?

— Да, любимая, я не хотел будить тебя. Я уже лег в своей постели, но там так одиноко…

Он просунул ей под плечи руки и придвинул к себе. Каролин усилием воли заставила себя прижаться к нему, чувствуя, что разрывается между любовью и подозрительностью. Он запечатлел у нее на лбу целомудренный поцелуй и, не требуя ничего взамен, быстро заснул. Каролин отодвинулась на другой конец кровати. Прошло несколько часов, прежде чем она сумела уснуть.

Когда утром она проснулась, Джейсона уже не было. На крышке туалетного столика лежал сложенный вчетверо листок бумаги. Она с любопытством развернула его и прочла. В записке говорилось: «Жди меня в десять часов у сторожевой башни старой крепости, в сгоревшей пристройке. Джейсон». Каролин нахмурилась. Все это казалось абсурдным. Она перечитала записку несколько раз, но все же не могла понять ее. Возвратила записку на туалетный столик и слегка прижала ее краем шкатулки с украшениями. Присциллу попросила приготовить амазонку и сделать простую прическу. Она даже не могла себе представить, что могло быть у Джейсона на уме, но не приехать, не вызвав его подозрения, ей бы не удалось.

После легкого завтрака она выехала верхом на Фелиции, умышленно опоздав на несколько минут. Просто ей не хотелось задерживаться на развалинах дольше необходимого времени. Тем не менее никаких признаков могучего белого жеребца Джейсона она не увидела. Каролин спешилась и привязала кобылу к нижним веткам дерева, бросив мимолетный взгляд на густые заросли деревьев, которые даже зимой из-за сплетенных между собой ветвей и вечнозеленого кустарника оставались непроницаемыми.

Она уже собиралась войти в изуродованную пожаром пристройку старой крепости, когда вдруг почувствовала, что за ней следят. Точно такое чувство она испытала ранее, когда посетила это место в первый раз. Каролин медленно повернулась и ничего не увидела. Она осторожно ступила под полуразрушенную кровлю и всмотрелась в темноту.

Большая часть крыши давным-давно рухнула, но высокие стены затеняли интерьер. Когда-то здание имело в высоту два или три этажа.

— Джейсон?

Приподняв подол платья, она шагнула по усеянному обломками полу. Пахло сыростью, обгорелым деревом и распадом. Каролин обогнула торчащую между стеной и полом балку.

За серой каменной глыбой камина что-то хрустнуло, и женщина, окаменев от страха, остановилась. Кто-то или что-то, находившееся там, шевельнулось. «Наверное, всего лишь крыса», — сказала она себе и от этой мысли вздрогнула. Она уже хотела пробираться к выходу, когда услышала рядом с собой протяжный треск. Казалось, что закопченная каменная стена пришла в движение и вот-вот рухнет внутрь, придавив ее. Она уже представляла себе это, когда впервые оказалась на развалинах сторожевой башни. Но теперь это была не фантазия, стены двигались на самом деле!

Каролин отпрыгнула в сторону и врезалась в торчащую балку. Она отскочила и упала на пол, и в этот самый момент с оглушительным грохотом рухнули камни. Земля под ней от ударов тяжелых каменных глыб, падавших на пол, ударявшихся друг о друга и крушащих все вокруг, дрожала. В воздухе кружилась каменная пыль, зола, труха. Каролин непроизвольно свернулась калачиком и прикрыла голову руками. Что-то ударило ее по ноге, и еще несколько болезненных ударов пришлось по спине. Земля и воздух вибрировали. Постепенно грохот прекратился. От пыли и грязи Каролин задыхалась.

Не думая ни о чем, она попыталась сесть, но спина ее уперлась в тяжелую деревянную поверхность. Поморщившись от боли, она снова упала. Подняла голову и увидела, что деревянная балка, на которую она налетела раньше, спасла ей жизнь. Две другие балки, сорвавшиеся с потолка, когда рухнули старые стены, уткнулись в землю, образовав над Каролин что-то типа низкого шалаша. Свернувшаяся калачиком, она почти вся укрылась за этой зашитой. Вокруг нее повсюду валялись каменные глыбы.

Каролин выбралась из своего убежища и вскарабкалась на груду каменных обломков, опасаясь, что вот-вот от любого движения балки могут сдвинуться и обрушиться на нее.

Пока дюйм за дюймом она выползала наружу, острые обломки камня порвали ее рукава и расцарапали руки. Наконец она очутилась на свободе, встала на ноги и по искореженной земле стала с трудом пробираться к провалу выхода. Выбравшись из завала, она тотчас бросилась бежать, чтобы как можно быстрее вырваться на свет божий. Не останавливаясь добежала она до лошади. Фелиция торцевала и фыркала: сначала ее напугал грохот обвала, а затем выскочившая женщина, несущаяся прямо на нее. Каролин привалилась к лошадиному боку, ухватилась за седло и зарылась лицом в жесткую гриву кобылы.

Она зашлась в жестоком кашле, легким не хватало воздуха, ее била дрожь. Понимая только, что ей необходимо оказаться в безопасности, Каролин кое-как взобралась в седло, и напуганная Фелиция поскакала в направлении дома. Минуя конюшню, Каролин устремилась прямо к парадному входу в дом и только возле самых ступенек остановилась.

В холле на скамеечке отдыхал привратник. Как только она ворвалась внутрь, он вскочил с места и выдохнул: «Миледи?»

Мельком в зеркале Каролин увидела свое отражение. Вся она была покрыта пылью и сероватой мукой. Волосы были растрепаны и спутаны; амазонка в нескольких местах была порвана, рукава изодраны в клочья, руки были порезаны и кровоточили. Внезапно она стала смеяться и плакать одновременно. Плечи ее судорожно вздымались, и она медленно осела на пол.