— Ничего, — явно соврал худенький парнишка, это было видно по его лицу, и уставился на собственные руки.

Остерман в недоумении поднял брови. Кто-то здорово напугал Франьо. Почему? Что он знал?

— Послушай, — Остерман наклонился к нему. — Мне совершенно наплевать на эту игру. Но два человека, которых ты знал, мертвы. Свения Зиверс пропала, как и моя коллега фрау Кирххоф. Нам надо разыскать обеих, прежде чем с ними тоже что-нибудь случится. И при этом мы уверены, что Лукас как-то замешан в этих убийствах. Поэтому ты должен мне рассказать то, что знаешь. С тобой ничего не будет, я обещаю.

— Лукас? — Франьо смотрел удивленно. — Почему Лукас?

— Этого я не могу тебе сказать. Но я должен знать, какое отношение Лукас и Тарек Фидлер имеют к этой игре.

При упоминании Тарека парнишка сжался. Он явно боролся с собой, решаясь заговорить.

— «Двойную жизнь» написал Лукас. Сначала это задумывалось просто как компьютерная анимация на основе плана трассы В-8. Она должна была выводить на веб-сайты экологов БУНТЕ и УЛК, а диски с ней предполагалось распространять во всех домохозяйствах Келькхайма и Кенигштайна. Лукас, Йонас и Тарек вместе дописывали игру, которую Лукас сделал из компьютерной анимации, и разместили ее в Интернете. Сначала все было вполне безобидно. Участники могли перемещать персонажей по Келькхайму и Кенигштайну, заказывать еду в «Грюнцойге», бронировать билеты в кино в Келькхайме. Потом Лукас и Йонас взломали сайт Сбербанка Таунуса, чтобы посмотреть, как можно организовать онлайн-расчеты. Они хотели сделать из своей игры нечто вроде американской «Второй жизни». Лукас написал софт для клиентов, которые могли разрабатывать свои страницы на нашем сервере в режиме онлайн, — объяснял Франьо. — Этот софт затем преобразовали в руководство, с помощью которого участники «Двойной жизни» создавали своих персонажей и управляли ими в игре. Чтобы открыть счет, требовалось при регистрации указать номер кредитной карты, а потом оплачивать все свои действия. Все происходило, как в интернет-магазине.

Остерман восхищенно кивнул. Его уважение к парням росло.

— Чем больше людей присоединялось, тем интереснее становилась «Двойная жизнь», потому что Лукас давал каждому игроку часть исходного кода, чтобы они могли участвовать в процессе. Но Тарек все испортил.

— Каким образом?

Франьо взглянул на него.

— Вы знаете, что такое «шутер от третьего лица»?

Остерман кивнул.

— Это как в игре «Томб рейдер»?

— Точно, — подтвердил Франьо. — Тарек решил, что игра станет круче, если в ней появятся преступники и оружие. — И парнишка поморщился.

— А что сказал на это Лукас? — спросил Остерман.

— Сначала ничего. Он занимался кодами доступа и обеспечением безопасности. С их помощью потом и удалось спрятать игру от Интерпола. «Двойная жизнь» размещена на нашем сервере, но Лукасу пришло в голову связать сервер с другим, на каком-то заграничном портале. Тогда ищейки… э… полиция его никогда не найдет. — Франьо вздохнул. — У нас отбоя не было от желающих. Вы не поверите, сколько готовы заплатить люди за возможность почувствовать себя убийцами. Лицензия на оружие стоила сотню евро, и выдавать ее мог только «крестный отец».

— Лукас? — догадался Остерман, и Франьо кивнул.

— А что случалось с теми, кого застрелили?

— На двадцать четыре часа закрывается доступ, и все это время персонаж находится в темнице Бурга. Его можно выкупить. Или подождать.

— Но ведь деньги только виртуальные? Или нет?

— Нет. Рассчитываться можно через свой счет. — Франьо горько улыбнулся. — «Двойная жизнь» — это золотая западня. И поэтому она потерпела крах.

Боденштайн сидел за письменным столом. Он отодвинул в сторону папки с делами Йонаса Бока и Паули, многократно перелистав их в надежде увидеть что-либо новое и обрести просветление. И хотя Боденштайн искренне сочувствовал Лукасу, но по-прежнему подозревал его. Он никогда не имел дела с людьми с множественным расстройством, а потому не мог точно знать, является ли «странное» поведение Лукаса симптомом психического нарушения или просто отличной актерской игрой. На всякий случай Боденштайн распорядился, чтобы около дома Зандера, где он оставил Лукаса, дежурила патрульная машина. Официальной версией присутствия полицейских была защита от зевак и пронырливых репортеров. На самом деле Боденштайн хотел знать, выйдет ли Лукас из дома. Молодой человек был единственным в окружении ван ден Берга, кому выгодна смерть банкира.

Из больницы новостей не поступало. Состояние ван ден Берга несколько стабилизировалось, однако в сознание он не приходил. Врачи не могли определить, наступили необратимые изменения в мозгу в результате тяжелой травмы головы или нет.

Порыв раскаленного воздуха ворвался в окно и перевернул на столе Боденштайна протоколы допроса сезонных работниц из Элизабетенхофа. Оливер бросился их собирать и буквально уткнулся в них носом. И тут его озарило. Вот оно! Конечно! Решение было у него перед глазами, а он его просто не замечал. Боденштайн вскочил и прошел в кабинет Остермана напротив.

Франьо Конради сидел за компьютером Остермана и показывал, как открыть портал «Двойной жизни». Он ввел свое игровое имя и логин, и перед восхищенными глазами Остермана раскрылась превосходная 3D-симуляция городов Келькхайма и Кенигштайна, но только на пару секунд. Потом на экране появились цифры, начался обратный отсчет. Как на бомбе замедленного действия, но цифры мелькали быстро.

— Что это значит? — насторожился Остерман.

Франьо закусил губу.

— Лукас хочет выключить «Двойную жизнь», — наконец ответил он. — Он грозился сделать это, еще когда Йо был жив, потому что Йо и Тарек много об этом спорили. Это началось, когда пара фирм-разработчиков софта заинтересовалась «Двойной жизнью». Лукас не хотел ни на каких условиях продавать «Двойную жизнь», а Йо и Тарек все время давили на него.

— Были предложения от поставщиков софта?

— И много. Японцы предлагали три миллиона, а американцы — еще больше.

— Три миллиона долларов? — Недоверчивый взгляд Остермана столкнулся с таким же изумлением Боденштайна.

— Евро, — самым обычным голосом ответил Франьо. — Лукас сказал, что не продаст свой мир, а уничтожит его. Тарек сорвался и наорал на Лукаса — мол, ему легко говорить, потому что в один прекрасный день он унаследует состояние своего отца. Тарек всегда и все сводил к деньгам.

— А что означает этот отсчет?

— Что Лукас запустил программу уничтожения. Через шесть часов сорок пять минут активируется «червь», написанный Лукасом. Он парализует общий сервер и все компьютеры, подключенные к «Двойной жизни». И в сравнении со «Свенией» «Sober», «MyDoom» или «Sasser» покажутся просто детскими игрушками.

Остерман безоговорочно верил каждому слову мальчишки. Лукаса не волновали деньги, его интересовала лишь хакерская слава. Он скорее одним махом распростится с созданным им сообществом, чем продаст то, что сам придумал.