После этого мужчины принесли из кухни еду – огромную миску кус-куса и, включив на полную мощность телевизор, уселись на полу, поедая его, как привыкли, прямо руками, облизывая при этом их едва ли не по локти.

Грановская, для которой это зрелище было непривычным, тут же закрыла глаза, чтобы ее не стошнило.

Мужчины, перешептываясь, долго над чем-то грубо смеялись, пока один, тот, что говорил по-русски, не сказал:

– Сейчас поедим, и будете для нас исполнять танец живота.

Грановская бросила на Елену умоляющий взгляд, но та только нервно дернулась и покраснела.

Телефоны у них отобрали и положили рядом с собой на ковре. Но со связанными руками ни позвонить, ни ответить на звонок они все равно бы не смогли.

Однако, поев, мужчины чуть расслабились. И тот, кто умел говорить по-русски, поднял трубку и ответил на один звонок.

Елена напрягла слух и смогла расслышать весь разговор.

Звонил Илларион Забродов.

– Алло! – сказал по-русски бородач.

– Доброе утро! – отозвался Забродов.

– Что надо?! – продолжал бородач.

– Позовите, пожалуйста, Елену или Еву, – попросил Забродов.

И тут бородач задал весьма неожиданный вопрос:

– Она что, твоя женщина?

– Кто? – уточнил Забродов.

– Элен – нашего хозяина женщина. А та, вторая, – твоя? – уточнил молодчик.

– Моя, – подумав, ответил Забродов.

– Значит, приезжай, а то мы ее первую порешим, – сказал мужчина и нехорошо хохотнул.

– Сейчас буду, – ответил Забродов.

Елена взглянула на Грановскую. Та все поняла. Характер этого смелого, решительного мужчины Иллариона Забродова Елена успела оценить, как и то, что он предупреждал: пытаясь управлять восточными мужчинами, она играет с огнем. Она почему-то была уверена, что, если он сказал: «Сейчас буду», значит, действительно он скоро появится в доме.

Грановская же сразу почему-то очень испугалась. У нее в памяти четко отбились слова Забродова, который обещал позвонить только тогда, когда найдет Митю. И если сейчас мальчик с ним, появляться здесь ему было более чем опасно.

А как предупредить его, она не представляла. Поэтому в ее взгляде Елена прочитала не столько радость, сколько отчаяние, и тут же поняла, в чем дело. Но она почему-то была уверена в том, что Забродов никогда не подставит мальчика.

Молодчик, который разговаривал с Забродовым, пересказал разговор мужчинам, и те начали вслух рассуждать о том, как, захватив Забродова, они будут издеваться над ним на глазах у его женщины.

И Елена обрадовалась тому, что Ева Грановская не понимает, о чем они говорят.

Молодчики, в отличие от Елены, наверное, не рассчитывали, что Забродов действительно находится где-то совсем рядом, что он отлично знает дом и их привычки.

И когда Забродов, который, очевидно, проник в дом с крыши, сверху с лестницы прицельно подстрелил сразу троих из пяти, мужчины были в шоке. Забродов спрыгнул вниз, профессиональными ударами уложил, а потом заранее приготовленными веревками связал молодчиков. Тех больше всего, похоже на то, поразило, что Забродов появился откуда-то сверху.

Связав изрыгающих проклятия молодчиков, Забродов взял валявшийся на полу нож и развязал руки, а потом осторожно снял у Елены и Евы со рта скотч.

Первое, что спросила Грановская было:

– Где Митя?! Я так боялась, что вы его сюда привезете…

А Елена, покачав головой, призналась:

– Все-таки вы были правы: этими парнями управлять невозможно. Они выходят из подчинения!

– Так где Митя? – напомнила Ева Грановская.

– Он в машине, – ответил Забродов и, взглянув на часы, напомнил: – Мне нужно торопиться.

Потом он попросил Елену:

– Собирайтесь, поедем с нами.

– А как же полиция? Надо же этих подонков кому-то сдать… – спросила Елена.

– Это сделают без вас, – строго ответил Забродов. – В машине друг хозяина сидит, приехал проверить. Вот он пусть и вызовет полицию. А вам сейчас нельзя никак светиться. Не забывайте: ваш фоторобот показывают едва ли не каждые полчаса и чуть ли не по всем российским телеканалам. Так что заворачивайтесь в свою чадру, забирайте вещи и быстро в машину. Мы должны выехать до того, как здесь будет полиция.

Через несколько минут Ева и Елена в сопровождении Забродова были в машине.

Он поставил перед испуганным Севой конкретную задачу:

– Позвоните в полицию и сообщите, что, приехав проверять дом, застали там связанных молодчиков. Кто они такие, кто их связал – вы не знаете.

Сева растерянно кивнул.

– Я останусь с ним! – вдруг сказала Лика и тоже вышла из машины.

Дождь кончился, на небе уже показалось солнце, но на дороге стояли лужи. И Лика сняла босоножки.

– Я проконтролирую, чтобы он ничего не перепутал и не сболтнул лишнего, – сказала Лика.

Митя, прыгая от радости вокруг матери, пытался ей рассказать, что с ним произошло. Но от волнения все время путался и начинал сначала. Ева же, похоже, ничего не слышала, только улыбалась от счастья.

Забродов помог закутанной с головой в чадру Елене устроиться на заднем сиденье и еще раз подошел к Севе с Ликой.

– Очень прошу пока что не впутывать меня в эту историю, – сказал он. – Потом я сам появлюсь. Но сегодня у меня все время расписано по минутам.

– Да. Мы поняли, о вас ни слова. Пусть сами разбираются, – кивнула Лика.

– Если будете звонить мне, тоже постарайтесь, чтобы вас не слышали. В общем, пока что не выдавайте меня, – попросил Забродов и ободряюще улыбнулся.

– Не волнуйтесь, мы с Севой договорились, что рассказывать буду я. А он только кивать в подтверждение моих слов, – сказала Лика.

– Да, думаю, так будет надежней, – согласился Забродов и, пожав Севе руку, сел за руль.

Митя с Евой тоже устроились на заднем сиденье. Но не успел Илларион завести мотор, как раздался звонок.

Забродов, увидев высветившийся на дисплее номер, был страшно удивлен.

– Алло, Забродов, – сказал своим обычным, уверенным и даже нагловатым голосом не кто иной, как Эдвард Паршин.

– Да, – подтвердил Забродов.

– Ты где?

– За городом. Вы же сказали, чтобы я отдохнул.

– Мне нужно, чтобы ты встретил мою жену. Ее сегодня выпустят из СИЗО. Но я встретить ее не могу. Я ей сказал, что улетаю в командировку. Ты подтвердишь, отвезешь ее домой, и пусть она ожидает от меня вестей. Но если ты очень далеко, я могу попросить Михаила.

– Я заберу ее, – сказал Забродов, понимая, что у Михаила, во всяком случае до отлета Паршина, уже есть работа.