— Давайте теперь обо мне, — произнес я холодно. Противно было сознавать, что я всего лишь марионетка, которой вертят как хотят, дергая за нитки. Я уже сомневался, хочу ли унаследовать империю Кардинала. Какой смысл играть навязанную роль?

— Ты отличаешься от обоих Инти Майми, — начал Кардинал. — Их я сразу притащил на вершину, объявив наследниками с самого начала. В этом и был мой промах. Я слишком рано познакомил их с тонкостями своего мира. Поэтому второй и взбунтовался — увидел, что он лишь отражение моих желаний, что он действует по моей указке, согласно моим чаяниям. Он почувствовал, что не ему распоряжаться своим будущим, а значит, на человека он не тянет. И тогда я понял: нельзя сразу подносить наследнику мир на блюдечке, ведь мы не ценим легкую добычу. Нужно было заставить его пробиться наверх самому. И я создал человека, который начал с нуля. Я сотворил тебя молодым, моложе, чем оба Инти Майми, дерзким, непредсказуемым, полным идей. По моему замыслу ты должен был стремиться в гангстеры, но я наделил тебя также свободой от этого желания отказаться. Вот почему ты мог постепенно вспоминать свое прошлое — чтобы чувствовать что-то за плечами, осознавать, что не связан предназначением по рукам и ногам. Поняв, что когда-то ты был другим человеком, ты мог вернуться к той, прежней жизни. Тебя никто не вынуждал приезжать обратно ко мне. Просто ты встал перед выбором — Капак Райми или Мартин Робинсон.

— Тоже мне выбор! — возмутился я. — Я ведь умер бы, оставшись в Сонасе.

— Но тогда ты этого не знал. А значит, выбор был свободным. И ты предпочел приехать сюда. Ты выбрал Капака Райми. И меня. — Кардинал уперся мне указательным пальцем в грудь. — Не вздумай решить, что ты мой раб или моя марионетка. Ничего подобного. Да, я произвел тебя на свет, но сегодня ты вернулся сюда по своей воле. Я тебя не вызывал. Я на тебя влияю не больше, чем родитель на ребенка.

— Чушь! — Я сплюнул. — Вы мной распоряжались на каждом шагу. Устроили к себе на работу, приставили Адриана — нужен же мне друг, — потом устранили их с И Цзе, чтобы вызвать у меня подозрения и заставить задуматься над нашими отношениями. Подстроили встречи с Амой и Кончитой, подложили аюамарканский список туда, где Ама его легко отыщет и покажет мне. Дали сбежать из города, отрезав все пути, кроме как в Сонас, потому что, побывав там, я должен был вернуться за ответами. Это ведь все ваших рук дело?

— Нет, — твердо ответил он. — Не моих. Этим ты и отличаешься от остальных. Ты практически все сделал сам. Да, я устроил тебя в компанию, но дальше ты шагал самостоятельно. Да, встреча с Амой предполагалась — я ее и создал специально для тебя, чтобы тебе было на кого опереться в будущем, как я опирался на Леонору, — но я не думал, что все случится здесь, на лестнице. Кончиту ты, наоборот, не должен был видеть вообще — я такого поворота даже не предвидел. Адриан не имеет к тебе никакого отношения, я сотворил его для Сони, чтобы помочь ей справиться с личными проблемами и чтобы ей было кого любить. Я никогда не прочил И Цзе и Леонору тебе в наставники. Исчезновение И Цзе и Адриана тоже не связаны с тобой. Аюамарканский список я действительно подложил, но отыскать его и сразиться со мной — это ты решил сам. Ты сам нашел нужные слова, заставившие меня дать тебе отсрочку, а ведь я действительно собирался тебя уничтожить, решив, что ты пошел вразнос. Я хотел стереть тебя и начать заново, но передумал после твоих слов. Если честно, мистер Райми, ты для меня в некотором роде загадка. Я не думал, что день откровений настанет так скоро. Считал, что впереди годы на подготовку, что ты будешь вживаться в роль постепенно, осваиваться, шагать со ступеньки на ступеньку. Я планировал этот разговор лет через восемь-девять, когда ты наберешься опыта, заматереешь, сможешь общаться со мной на равных, без истерик…

Он поскреб в затылке и поежился от налетевшего ветра.

— Это мне в тебе и нравится, — продолжил Кардинал. — Ты непредсказуем. Ты меня поражаешь с самого начала. Ты срезаешь углы и скачешь семимильными шагами. Ты действуешь по наитию, нестандартно, не по шаблону. Я видел, как ты пал духом, узнав про свое происхождение, но поверь, ты не пешка в моей игре. Ты проложил собственный путь и расстроил все мои тщательно возводимые планы. Ты здесь, поскольку хочешь того же, что и я, — владеть миром. Но тобой движут твои собственные желания, не мои. Ты обладаешь свободой воли, как второй Инти Майми, но, в отличие от него, ты не отверг мою империю, а принял с распростертыми объятиями.

Я задумался.

— Вы действительно не подсовывали мне Леонору, И Цзе и остальных? Это просто совпадение? Вы на них не влияли?

— Для тебя я создал только Аму Ситуву. Я запрограммировал тебя на любовь к ней. Тут ты ничего поделать не можешь. Ты ее любишь и будешь любить всегда, даже после ее исчезновения. Но если не считать Аму и желания устроиться гангстером к своему «дяде», все отношения, что у тебя завязывались, каждый твой шаг, каждая цель, которую ты себе ставил, каждый пройденный путь — это все твоя воля и твой выбор. Я создал твое тело, но мысли в нем исключительно твои.

Тело…

— А способность к исцелению? Она есть у всех аюамарканцев?

Кардинал мотнул головой:

— Нет, тут ты тоже исключение. Остальные мучаются, страдают от боли и умирают, как обычные люди. Я стараюсь творить их как можно более похожими на смертных. Как я уже сказал, я хочу сделать свою империю вечной. А с этим всегда были проблемы. Сильные мира сего умирают, их наследие рушится. В конце концов все идет прахом, остаются лишь воспоминания. Перед смертью всегда падали ниц владыки и царства. Она устанавливала предел для великих. Но я, кажется, нашел способ ее обмануть. Почему-то я верю, что он сработает.

— К чему вы ведете? — осторожно поинтересовался я.

— Когда я тебя творил, мистер Райми, я загадал человека, которого не уничтожить руками смертного и который погибнет лишь по моей воле. Я создал того, кто оправится от любой раны, даже смертельной. Того, кто через десять лет перестанет взрослеть. Неуязвимого для оружия, болезней и времени. Того, кто никогда не умрет. Того, кто будет жить вечно…

Он откинулся на спинку стула и улыбнулся — улыбкой фокусника, раскрывающего свой самый главный секрет.

— Ты бессмертен, мистер Райми.

Целый час мы сидели в молчании. Лицом друг к другу, но старательно отводя глаза. У меня голова шла кругом — мозг закипал при мысли о вечности. Я такого даже представить не мог. Да, я собирался выжать из отведенного мне времени максимум, я рассчитывать прожить долго, несколько десятилетий, если сильно повезет. Но вечность…

Если это правда, если у него действительно получится, я застряну здесь до скончания веков, управляя его империей. Сейчас меня это устраивает — быть у руля, править миром, такая уйма времени впереди и неограниченная власть, все замечательно. Но если через полвека мне надоест? Через сто лет, через тысячу? Я ведь не смогу вырваться сам. Хочу ли я впрягаться в эту бесконечную лямку, если впереди лишь неотвратимое будущее?

— Это ловушка, — пробормотал я. — Если я соглашусь и все получится — я попался. Выхода не будет.