— Звучит заманчиво. Я никогда не слышал людей, говорящих с шотландским акцентом. Народу нравится, как Брэнди разговаривает. Надеюсь, она никогда не утратит свой замечательный акцент.

— Я не позволю ей. Думаю, что когда мы приедем в Лондон, на нее будут заглядываться, но она герцогиня, поэтому сомневаюсь, что кто-то осмелится подступиться. Ей очень хорошо здесь. Она так боялась, что не сможет быть мне хорошей женой, так боялась, что подведет меня, — он улыбнулся, — но слуги пойдут за нее в огонь и воду. Все, кроме служанки Лизы, которая считает Брэнди узурпаторшей. Кстати, Лиза больше не служит в Кармайкл-Холле.

— После того как ты ее выгнал, она пошла рассказывать направо и налево о том, какая отвратительная у нее хозяйка, но ее никто не слушал.

Эдвард потер ладони.

— Что-то в этом году холодная погода рано нас почтила своим присутствием.

— Очень надеюсь, что павлины простудятся и потеряют все свои перья, — буркнул Ян.

— Какой ты злой, Ян. А что еще бедняк мог подарить герцогу на свадьбу?

Он обвел взглядом стены, покрашенные в темные цвета, коллекцию оружия. Доктор Мулхауз вспомнил восьмилетнего Яна, когда тот командовал игрушечными солдатиками.

— Торговец, продавший мне павлинов, сказал, что они не издают ни единого звука. Ведь они спят ночью, не так ли?

— Да, иногда. А вот и Дэнверс с почтой.

Эдвард увидел потрепанный темный конверт.

Герцог схватился за него.

— Письмо от леди Аделлы. Брэнди обрадуется. Надеюсь, речь пойдет не только о том, как ужасен Клод — новый граф Пендерлига. Бедняга, он носит титул меньше месяца. Представляю себе, что старуха будет говорить о нем, когда мы приедем весной.

Брэнди чуть не билась в конвульсиях, прочитав письмо леди Аделлы, закатывалась от смеха за обеденным столом и даже подавилась. Пришлось Яну постучать ее по спине.

— Бедная бабушка, — сказала Брэнди, — Клод заставил ее отдать Констанции все ключи от замка. Ведь никто так не болеет душой за Пендерлиг, как моя бабушка, однако он называет ее «вдова графа и не более того». Клод доведет ее до инфаркта.

— Либо он доведет ее до инфаркта, либо она его пристрелит.

— Или поколотит палкой, — радостно вставила Брэнди.

— У меня была бабушка Милли, которая писала такие же письма, как леди Аделла, — сказал Эдвард. — Она поставила перед собой на колени даже викария. Братья и сестры боялись ее.

— Как они могут жить вдвоем! — воскликнул герцог. — Должно быть, у них идет непримиримая борьба. О Брэнди, послушай: Джоанна беременна. У них с Перси будет ребенок. Похоже, мистер Персиваль оказался хорошим мужем.

— Надо написать им и поздравить, — сказала Брэнди. — По-моему, единственный человек, способный повлиять на Перси, это Джоанна.

— Да, — согласился герцог, — пока она держит в руках кошелек. Последняя строчка: Фиона почти приручила дели… дельми…

— Дельфина, Ян, дельфина. Ух, как это здорово!

Герцог только кивнул.

— Еще один мой кузен, Бертран, называет Брэнди русалочкой, поскольку она очень любит море. Я иногда смотрю на нее и смеюсь до колик в животе. Ты когда-нибудь видел беременную русалку?

— Вообще не понимаю, как русалка может рожать, — сказал Эдвард, но, увидев, что Брэнди смотрит на него укоризненно, откашлялся, — ладно-ладно, просто праздное любопытство. Нет, не говори ничего, Ян, а то я боюсь, герцогиня запустит в нас кувшином.

— Не волнуйся, Эдвард, я хочу сказать своему мужу, что рожу двойню, растолстею и стану ленивая и некрасивая.

Эдвард рассмеялся.

— Я только что сказал ему, что у тебя будет один ребенок. Придется тебе усмирять его другими методами.

— Она каждый день придумывает что-нибудь новенькое для этой цели, — сказал его светлость, откусил кусок ветчины и посмотрел еще раз на письмо.

— Твоя замечательная бабушка, кажется, излила на мир остаток своей желчи и желает тебе всего хорошего. Наверное, это причиняет ей немалую боль. Теперь, Эдвард, когда ты узнал про самого древнего члена семьи, думаю, время обратиться к мрачным известиям.

— Не хочу ничего слышать до тех пор, пока не обыграю тебя в шахматы.

Доктор посмотрел на часы.

— Мне надо идти, обед прекрасен. Предстоит еще визит в Ригби-Холл. Леди Элеонора снова рожает. У нее уже десятый ребенок. Она несчастлива из-за сына Эгберта.

— Я бы тоже была несчастлива, — заметила Брэнди, — десять детей, подумать только.

Они поднялись из-за стола.

— Я помню твои жалобы на то, что тебе нечего делать, — сказал Ян, — но если ты будешь продолжать в том же духе, то скоро по уши будешь в детях. Они стояли перед парадной дверью и махали вслед Эдварду. Брэнди повернулась лицом к мужу, и он поцеловал ее, а потом еще и еще и положил ей руку на живот.

— Я люблю тебя, Брэнди, — вымолвил он.

Она тронула пальцами его щеку.

— А я люблю тебя, Ян.

Он снова поцеловал жену и слегка коснулся ее груди.

— Я люблю тебя, — простонал он.

Герцог услышал, что к ним приближается Дэнверс. Его светлость выругался и убрал руки. Посмотрев на ее губы, едва не разрыдался. Когда Дэнверс подошел ближе, герцог и герцогиня мирно разглядывали газон. Брэнди сказала со всей серьезностью, на какую только была способна:

— Все-таки ты прав, Ян, в Англии пахнет по-другому, чем в Шотландии.

— Да, потому что здесь нет овец.

Дэнверс подошел совсем близко, и Брэнди на полшага отошла от Яна, рука которого снова потянулась к ее животу.

— Я не это имела в виду.

Дэнверс выразительно кашлянул за спиной герцога. Ян снова обратился к Брэнди.

— Это правда, но послушай, Брэнди, нам надо разводить павлинов, если только Дэнверс их не перебьет. Что скажешь, Дэнверс? Оставим их жить еще на недельку?

— Неделька быстро кончится, ваша светлость. Брэнди рассмеялась и прижалась к мужу, он обнял ее за плечи.

— Жизнь прекрасна, — сказала она, — я так рада, что вышла за тебя замуж.

— Да, — подтвердил герцог, — если бы ты отказала мне, то пришлось бы тебя похитить…

— Отличная мысль.

И герцог поцеловал свою жену на глазах у изумленного дворецкого, который смущенно отвел глаза и совершенно забыл о том, что хотел сказать его светлости.