— Пусть дальше кочуют, я не против. Но чтоб я и… если у меня будут дети, всегда имели доступ к нему, и если будет возможно, чтоб и в Нуринии это действовало.

Он кивнул и продолжил:

— И… ты… — он с трудом говорил, как будто не хотел говорить следующее. — Я отпущу Эндари со службы, если ты захочешь уехать из Кароса.

Я резко выдохнула и посмотрела на него. Не мне одной принимать такое решение.

— Дальнейшие планы… я бы обсудила позже, — проговорила я. — Я так понимаю, мне будет из чего выбрать?

— Да, обещаю.

Шафран сделал знак руками, как когда-то отец Эндари, а затем лезвием провел по ладони.

— Кровью скрепляю, чтоб распространилось на всех.

Он зашептал еще какие-то слова, руку окутало голубое облако праны и рана затянулась.

— Вы пообещали до того, как я вас исцелила, — заметила я.

— Полагаю, ты заслужила аванс в доверии.

— Я, — прокашлялась и постаралась выровнять голос. — Согласна. Давайте сюда книги.

Я готова была поклясться, что услышала выдох облегчения Эндари. Оглянулась на него, но его лицо было спокойным, никак не выдавало волнения. Он кивнул мне и подал в руки огромный фолиант. Я отлистала нужную страницу, слегка подрагивающими пальцами, вспоминая каждую строчку, что уже когда-то читала. Дедушка как будто стоял сейчас рядом со мной и зачитывал эти строчки.

Я посмотрела на принца Шафрана.

— Найдите серебряное лезвие, мне нужно будет… проткнуть ваше сердце.

Его высочество отреагировал совершенно спокойно, будто ему такое предлагают каждый день. Воистину королевская выдержка! Он сделал знак какой-то, Эндари кивнул Кангу, а тот вышел. Через какое-то время он вернулся с подносом, на котором лежал нож, я взяла его в руку, переложила в другую взвесила. При свете ламп оно поблескивало, но не было таким прекрасным, как могло быть серебро при прямых солнечных лучах.

— Вы знаете основу снятия проклятия? — тихо спросила я, рассекая себе ладонь.

— В твоем сердце, действительно, не должно быть ненависти.

— А вы постарались, ваше высочество, чтоб у меня не было повода. Даже капитана команды готовы отпустить.

— Какая разница до всех отрядов, власти, если я и мои потомки будут медленно и верно помирать?

— Чтож… полагаю мудрость у вас не от отца.

— Буду верить, что она от предков моей матери.

Я заметила, что, когда он говорил о своей матери, то в его голосе был легкий трепет. А я уважаю людей, чтящих своих мам. Что поделать, если отец такой? Впрочем, с тем, у кого руки по локоть в крови, он обошелся тоже благородно, насколько возможно в его ситуации.

— Подойдите ко мне и доверьтесь.

Шафран кивнул и приблизился, я заметила, как Эндари наблюдает за каждым моим действием. Но… в этот раз он мог быть спокоен. Я не собиралась никаких сюрпризов выкидывать.

Я призвала прану к ране, собрала кровь лезвием, нанесла красным ножом порез принцу на ладони на обе руки. Прошептала на древнем языке слова прощения, употребив свое полное имя и заглянула в его свето-зеленые глаза.

— Не пугайтесь, — я бросила взгляд на Эндари. — Мое сердце замрет вместе с вашим буквально на секунду. Но вам будет больно, как при ножевых ранениях. Затем рана затянется. Затем я отключусь, все в порядке. Не будите меня. Просто это отнимет много сил.

Шафран расстегнул рубашку, я провела ладонью по его груди, где-то на заднем плане нахмурился Эндари, я не увидела, но каким-то внутренним чутьем ощутила. Я еще раз провела лезвием по своей ладони в своей крови и резко ввела его в сердце наследного принца, вот-вот без пяти минут короля.

Его зрачки расширились, он испустил рваный вздох, но не вскрикнул. Я поняла, что мы стоим с замершими сердцами и достала кинжал. Я увидела, как из раны выходит бордовая, почти черная прана в виде еле заметного пара, затем кожа стала затягиваться. Мы не дышали.

Стук.

Сердце сделало первый удар, и я отключилась.

Эндари

Я подхватил ее прежде, чем она упала. Раны на ее коже начали затягиваться, а на лице его высочества была испарина.

Неужели Рейни сделала все как нужно? Я понимал, что да. Узор парагинджи начал крепнуть, позволяя улавливать слабые отголоски эмоций. Я знал, что она искренне все сделала без утаек.

— Давайте выйдем отсюда, — почти прорычал я, видя, как бледна моя жена на руках.

— Конечно, но пока покои не покидайте. Нужно дождаться пока она очнется, затем вас отпустить, чтоб вы решили свои вопросы, а я объявлю о кончине его величества во сне. Фелор, кто знал о проклятии будет казнен. Твой отец, полагаю, болтать не станет.

— Не станет.

Я уложил Рейни на диван в соседней комнате, проверяя, что она дышит. Я уверен, когда она проснется то еще открутит мне голову. А потом поблагодарит. Наверное… Хотя бы в мысленно.

Я был рад, что Шафран со мной связался. Он был старше меня на три года, но работали мы в свое время в одной команде, когда были подростками, а до этого ходили на одни тренировке в штабе. Я заметил в нем родственную кровь, и как его тянет к кошачьим. В тайне от отца научил бесшумно подкрадываться и использовать обоняние, рассказал, как установить связь с побратимом. Жизнь потом нас разделила, его ждали дела при дворце, и я так и не узнал выбрал ли он себе кошачьего собрата.

На официальных церемониях мы всегда тепло общались, и я никогда не общался с ним из корыстных целей. Ну какие они могли быть? Единственное, что меня радовало в шестнадцать, что я напоил наследного принца дешевым пойлом и видел, как его отшили девушки, не зная, кто он.

И несмотря на отделенность, я рад, что он обратился ко мне по поводу проклятия. Судьба связала свои узлы. Надо будет как-то Рейни объяснить все. Она злится, я тоже злюсь за недомолвки. Впрочем, я ей действительно не рассказывал об этом. Что я вел переговоры через Люриса с Шафраном.

Наверное, мы потратим с ней не один вечер, и не два, а много-много вечеров рассказывая друг другу о своем прошлом, веселые и постыдные истории, застарелые шутки и глубинные страхи.

Я взял ее руку и положил ладонью на свою щеку, а затем вдохнул. Ваниль, шоколад и апельсин. Я перехватил ироничный взгляд Канга.

— Хочешь что-то сказать? — рыкнул я.

— Наконец-то какая-то девчонка смогла тебя поставить на колени, — хохотнул он. — Я так и думал. Что такой наглый и самоуверенный придурок при виде той самой станет самым