– Дай, говорю. А то разговора не будет.

– Отдай ему топор, – бесцветным голосом сказал Жуга и шагнул вперёд, не дожидаясь, пока Яльмар исполнит его просьбу. Он прошёл вдоль столов и остановился у камина, где в компании двоих мордоворотов сидел за кружкой пива дородный немец, одетый в хорошо пошитый синий полукафтан дорогого сукна, из-под которого выглядывала белая рубашка. Все в корчме притихли.

– Это ты хотел меня видеть? – спросил Жуга.

Ганзеец смерил рыжего паренька взглядом и поджал губы.

– Ты разбил мой корабль, – вместо ответа сказал он.

– Где девчонка?

– Ты разбил мой корабль, – словно не слыша, повторил капитан.

– Твои люди сами затеяли свару. Нас привели насильно, корабль разбил твой человек. Мои слова есть кому подтвердить. Твоё дело неправое.

– Меня это не интересует. – Ганзеец отхлебнул из кружки и со стуком опустил её на стол. – Корабль стоил мне полторы тысячи талеров. Верни мне их.

– Ты отпустишь девушку?

– Ты вернёшь мне деньги?

– Градоправитель разрешит наш спор.

Ганзеец повернулся к ближнему громиле.

– Прикончи девку, – распорядился он так спокойно, словно заказывал очередную кружку пива.

– Стой! – рявкнул Жуга, чувствуя, как закипает в груди слепая злоба, и снова повернулся к капитану: – Так вот вы, значит, как… Видно, правду говорят – нельзя с вами по-людски.

– Ты всё сказал? – скучающим тоном осведомился тот, встал и снова кивнул моряку: – Прикончи девку.

Далее Жуга не думал – руки всё сделали сами. Взмах посоха – и громила рухнул на пол с разбитой головой. Второй успел схватиться за нож, но тем всё и кончилось. Капитан проворно метнулся за камин, оттуда к бочкам, и прежде чем Жуга успел до него добраться, моряки опомнились и схватились за ножи.

Яльмар с криком «Один!» отшвырнул двоих ганзейцев, стоявших рядом, схватил тяжёлую скамью и с ней наперевес ринулся в драку. Моряки прыснули в стороны, когда доска в три пальца толщиной с гулом рассекла воздух. Норвег лишь слегка зацепил злосчастного Курта, правда, и этого хватило, чтобы немца отбросило в угол, где он и остался лежать. Кто-то замахнулся на варяга его же топором, Яльмар не глядя швырнул в него скамью и выхватил нож.

Жуга метался меж столов, кружась волчком и никого не подпуская, ножи в руках матросов словно натыкались на стену. Посох, залитый свинцом, оказался страшным оружием – он мелькал то справа, то слева, проносился над полом, словно бы ища змею в траве, а через миг выплетал узор над головой и бил, бил с налёту, ломая руки, выбивая суставы, зубы и глаза. Яльмара вдруг осенило, что он впервые видит бедовый горецкий самопляс, о котором только слыхал, и то нечасто, и в этот миг углядел краем глаза, как долговязый Гельмут рванулся вверх по лестнице с ножом в руке.

Норвег бился сразу с троими, да ещё двое вертелись около, и бросить нож означало верную смерть. Яльмар сделал первое, что пришло в голову. Шлем викинга взлетел, подброшенный мощной рукой, и настиг ганзейца на середине пути.

Он мог бы просто попасть и сбил бы с ног, не будь увенчан грозными рогами. Бросок был так силён, что один из них до основания вошёл немцу в спину. Тот выронил нож и повалился, цепляя перила.

А ещё через мгновение ярл завладел топором, и теперь уже травник понял, почему враги прозвали викинга Олав Страшный.

Оба пропустили момент, когда врагов меж ними не осталось – лишь десяток неподвижных тел в углах корчмы, залитый кровью пол и распахнутая дверь.

Яльмар опустил секиру.

– Посмотри наверху, – сказал он, вытирая пот и тяжело дыша. – И побыстрей, а то ещё стража нагрянет. А я пока тут покараулю…

Он огляделся, сунул топор за пояс и подошёл к Гельмуту. Рывком освободил застрявший в теле шлем, вытер кровь с изогнутого рога, вынул нож и принялся срезать кошели.

Жуга кивнул и двинулся наверх.

* * *

В первой комнате не было никого. Пустой оказалась и вторая. Открыв третью дверь, Жуга обнаружил там хозяина «Трёх Подков» вместе с женой и дочерьми. Женщины, и без того напуганные захватом корчмы и шумом снизу, испуганно притихли, завидев на пороге взъерошенного рыжего парня в драном полушубке, с окровавленным посохом в руках. Сам хозяин лежал на кровати с разбитой головой, живой, но без памяти. Жуга не стал ничего говорить и двинулся дальше, оставив дверь открытой. Повозившись с засовом, он открыл пятую и последнюю дверь и облегчённо вздохнул – Зерги была здесь, лежала на кровати, связанная по рукам и ногам. Рот ей для пущей надёжности тоже заткнули тряпкой. Жуга вытащил кляп, вынул нож и взялся за верёвки.

– Всё-таки пришёл… – занемевшим языком пробормотала Зерги и вяло улыбнулась. – Я уж думала, Яльмар тебя отговорил.

– Зря ты так. Он сейчас внизу.

– И вы что… всех? – Жуга кивнул. – Вдвоём?!

– Вдвоём. – Нож разрезал последнюю верёвку, и девушка села, растирая багровые запястья. – Ты как себя чувствуешь?

– Замёрзла. – Она зябко поёжилась и провела языком по сухим губам. – И пить хочется.

– Сейчас поищем чего-нибудь. Идти можешь?

– Могу… Ой, кажется, нет…

– Держись за меня.

Опираясь на Жугу, девушка кое-как дохромала до лестницы и остановилась в изумлении, завидев, какой раздрай учинили двое друзей.

– Господи… – пробормотала она, едва не наступив на тело Гельмута, и побледнела. Посмотрела на Жугу.

– Остальные сбежали, – хмуро сказал тот.

– Их же было десятка два! Вы запросто могли погибнуть!

– Они хотели тебя убить.

Яльмар сидел за столом посреди этого разгрома и сосредоточен- но складывал столбиками трофейные талеры, время от времени хмурясь и шевеля губами. Завидев обоих, он помахал рукой и вылез из-за стола.

– Что два десятка собак против двоих мужчин! – фыркнул он. – Привыкли скопом нападать, вот и поплатились. А если б…

– Яльмар!!!

Девушка первая заметила движение и вскрикнула, предупреждая, но было поздно – лежавший в углу моряк вскочил и бросился на викинга со спины. Рука с зажатым в ней тесаком змеёй метнулась вперёд, и две пяди отточенной стали со скрипом вошли варягу в бок по самую рукоять. Прежде чем Жуга понял, что произошло, и рванулся на помощь, Курт (а это был он) одним прыжком перемахнул опрокинутый стол, раскрыл дверь и пропал в пелене летящего снега.

Яльмар покачнулся, зажимая рану, оглянулся недоумённо и медленно осел на пол.

– Трусливая шавка… – пробормотал он. – В спину…

Жуга скинул и сунул варягу под голову полушубок, стянул рубашку, оторвал от неё две широкие полосы и опустился на колени. Яльмар протестующе двинул рукой.

– Не надо, – сказал он и поморщился. – Всё, Жуга. Отвоевался