* * *

Мы лежали на скалах, хватая ртом воздух и дрожа от изнеможения. Над нами очищалось от туч небо. Миллард и Бронвин засыпали нас вопросами, на которые у нас не было сил отвечать. Они видели упавшее в море тело Голана, поднявшуюся и снова ушедшую под воду субмарину, а также барахтавшуюся в воде мисс Сапсан, но не видели мисс Зарянки. Они поняли все, что им было необходимо понять. Они обнимали нас до тех пор, пока мы не перестали дрожать. Чтобы согреть директрису, Бронвин сунула ее себе за пазуху. Немного придя в себя, мы отвязали от скалы лодку Эммы и направились к берегу.

Когда мы подплыли, все дети забежали в воду, встречая нас.

— Мы слышали стрельбу!

— Что это была за странная лодка?

— Где мисс Сапсан?

Мы выбрались на сушу, и Бронвин приподняла рубашку, показав детям пригревшуюся там птицу. Все столпились вокруг, а мисс Сапсан подняла клюв и что-то проворковала, показывая нам, что она устала, но не более того. Дети захлопали и ликующе закричали в ответ.

— Вы это сделали! — крикнул Хью.

Оливия танцевала джигу и пела:

— Птица, Птица, Птица! Эмма и Джейкоб спасли Птицу!

Но радость была недолгой. Все очень быстро осознали отсутствие мисс Зарянки и состояние Милларда, внушающее серьезные опасения. Бронвин умело наложила ему жгут, но он успел потерять много крови и слабел на глазах. Енох отдал ему свою куртку, а Фиона предложила шерстяную шапку.

— Мы отвезем тебя в поселок, к врачу, — успокоила его Эмма.

— Вздор, — ответил Миллард. — Бедняга в жизни не встречал невидимого парня. Он не будет знать, что со мной делать, и либо начнет резать здоровую конечность, либо с криком убежит прочь.

— Ну и пусть убегает, — пожала плечами Эмма. — Как только петля переустановится, он обо всем позабудет.

— Оглядись. Петля должна была переустановиться еще час назад.

Миллард был прав — в небе все было тихо, бой прекратился, но среди туч все еще виднелись клубы дыма.

— Дело плохо, — произнес Енох, и все притихли.

— Как бы то ни было, — продолжал Миллард, — в доме есть все, что может мне понадобиться. Просто дайте мне чуть-чуть опия и промойте рану спиртом. Кость не задета, так что через три дня я снова буду как огурчик.

— Но рана еще кровоточит, — произнесла Бронвин, указывая на капли крови на песке рядом с Миллардом.

— Значит, надо затянуть этот чертов жгут потуже!

Бронвин сделала то, о чем он просил, и Миллард ахнул так, что у всех оборвалось сердце, а потом потерял сознание прямо у нее на руках.

— С ним все в порядке? — спросила Клэр.

— Просто вырубился, вот и все, — прокомментировал Енох. — Не так он силен, как прикидывается.

— Что же нам теперь делать?

— Надо спросить у мисс Сапсан! — предложила Оливия.

— Вот именно. Посади ее на землю, чтобы она могла снова стать человеком, — заявил Енох, оборачиваясь к Бронвин. — Она ничего не сможет нам сказать, оставаясь птицей.

Бронвин посадила птицу на сухой песок, а мы все в ожидании отошли в сторону. Мисс Сапсан несколько раз подпрыгнула, хлопая здоровым крылом, а потом обернула в нашу сторону покрытую перьями голову. Вот и все. Она осталась птицей.

— Может, она хочет уединиться? — предположила Эмма. — Давайте отвернемся.

Так мы и сделали, окружив мисс Сапсан плотным кольцом.

— Все в порядке, мисс С.! — окликнула ее Оливия. — Никто не смотрит!

Спустя минуту Хью осторожно оглянулся через плечо.

— Не-а, все еще птица, — разочарованно протянул он.

— Может, она просто очень устала и замерзла, — прошептала Клэр, и остальным не оставалось ничего другого, как согласиться с тем, что это вполне возможно.

Было решено вернуться в дом, обработать рану Милларда тем, что там найдется, и надеяться на то, что, когда директриса немного отдохнет, она снова примет свой человеческий облик, а одновременно с этим переустановится и петля.

Понурив головы, мы гуськом поднимались по крутой тропе, напоминая роту измученных войной ветеранов. Бронвин несла на руках Милларда, а мисс Сапсан ехала в похожей на гнездо шевелюре Фионы. Ландшафт был испещрен дымящимися воронками от взрывов, повсюду были разбросаны комья свежевзрытой земли, как будто здесь копала ямы какая-то гигантская собака. Мы все хотели знать, что ждет нас в доме, но произносить этот вопрос вслух никто не решался.

Мы получили свой ответ, еще не выйдя из лесу. Енох наступил на что-то твердое. Наклонившись, чтобы рассмотреть странный предмет, он поднял и показал нам половинку обуглившегося кирпича.

Детей охватила паника, и они бросились бежать по тропинке. Выбежав на лужайку, малыши ударились в слезы. Все заволокли клубы дыма. Бомба не зависла, как обычно, над пальцем Адама, но пронзила фигуру насквозь и разорвалась. Задний угол дома просел и превратился в дымящиеся руины. В обуглившейся скорлупе двух комнат догорал пожар. На месте Адама зияла свежая воронка глубиной в рост взрослого человека. Теперь было нетрудно представить себе этот дом безнадежно тоскливыми развалинами, которые я впервые увидел несколько недель назад. Спустя семьдесят лет ему предстояло превратиться в дом привидений и кошмаров.

Мисс Сапсан спрыгнула с головы Фионы и начала бегать по обуглившейся траве, издавая пронзительные тревожные крики.

— Директриса, что случилось? — спросила Оливия. — Почему не произошла переустановка?

В ответ мисс Сапсан только издала очередной крик. Похоже, она была растеряна и испугана не меньше нас.

— Пожалуйста, превратитесь в человека! — взмолилась Клэр, опускаясь перед ней на колени.

Мисс Сапсан несколько раз подпрыгнула, хлопая крыльями, и, похоже, напряглась. Но ей по-прежнему не удавалось превратиться в человека. Дети испуганно столпились вокруг.

— Что-то не так, — прошептала Эмма. — Если бы она могла измениться, она уже сделала бы это.

— Может, поэтому и петля развязалась? — высказал предположение Енох. — Помните старую историю о мисс Пустельге, когда она упала с велосипеда во время дорожного происшествия? Она ударилась головой и целую неделю оставалась пустельгой. Тогда-то и развязалась ее петля.

— Какое отношение это имеет к мисс Сапсан?

Енох вздохнул.

— Может, она тоже получила травму головы, и нам надо подождать с недельку, пока она придет в себя.

— Несущийся по дороге грузовик — это одно, а пленение тварями — совсем другое, — заметила Эмма. — Никто не знает, что сделал с ней этот ублюдок за то время, пока она находилась в его власти.

— Тварями? Во множественном числе?