— Сначала мы искали низшего демона, пользующегося смешанной магией. Теперь появляется Высший, неизвестный твоим слугам. Как они про него сказали: «мельте-шение внутри какое-то»? Знаешь, отчего оно? Все та же нестабильная энергетика. Он стягивал силы для заклинания и выдал себя. Это одно и то же существо. Действующее заодно с ангелом.

— Существо, — задумчиво повторил Повелитель, рассматривая малопонятные схемы, которые чертил Инквизитор. И вдруг заорал неожиданно для себя самого: — Что происходит в моем городе?! Я хочу знать!! Я имею право знать, что происходит в моем собственном городе!!!

Инквизитор не обратил ни малейшего внимания на эмоциональный срыв сородича, продолжая рассуждать вслух:

— Демон, который пользуется смешанной энергией, общается с ангелом, и мы знаем по крайней мере два образа, которые он может принимать. Думаю, есть еще.

— Нужно найти обоих! Я хочу выяснить, что им нужно в моем городе!

— Понимаю твое нетерпение. Но придется подождать. Они проявят себя. Не один, так другой. А пока я поживу У тебя какое-то время.

— Здесь?!

— В Рэйме. Поброжу, понаблюдаю.

Инквизитор смял листок с расчетами, швырнул в камин, надвинул капюшон на глаза и растаял в воздухе. Некрос шумно втянул воздух, непроизвольно облизнулся. Высший турвон, бродящий по его земле в качестве наблюдателя, совсем не то, о чем он мечтал в последнее время. Но с этим придется смириться.

Утром Инквизитор вышел на улицы Рэйма. Небо светлело, по городу расползался серый, холодный рассвет и запах мертвечины. Демоны исчезли. Сытые, отяжелевшие от выпитой силы и сожранного мяса, лениво переругиваясь, разбрелись по телепортам.

Когда последние «ворота» закрылись, стали появляться пугливые человеческие тени. Они крались по улицам, жались к стенам и пристально всматривались в лица мертвых. Искали своих. Проехала, поскрипывая, телега, нагруженная телами — синеватые руки и ноги, перевешиваясь через борта, мягко покачивались в такт движению. Возница лениво пощелкивал кнутом, подгоняя костлявую лошадь. Следом шла женщина в черном хитоне с расцарапанными руками, бледным лицом и блуждающим взглядом. Турвон посторонился, давая дорогу этому материализованному человеческому призраку смерти, собравшему хороший урожай.

Их всех свозили к Форуму[31], рынку, где сегодня вместо рыбы и овощей будут торговать погибшими родственниками. «Это ваш? Смотрите, какой хороший. Даже лицо уцелело. Вот у лурии Монтии внука только по браслету и узнали…»

Турвону казалось, было в этом что-то… неправильное. Некрос мог творить в своих землях все что хотел. Но Инквизитор считал, что в его развлечениях чувствуется явное извращение. Словно у обожравшегося бруджо, который насосался крови до тошноты и теперь выпускает ее у новой жертвы ради развлечения, чтобы вылить на землю.

Опухшая от слез старуха стояла на коленях возле мертвого тела и, невнятно бормоча, аккуратно снимала с его разорванной одежды мусор. Двое хмурых мужчин несли носилки, прикрытые тканью, на которой проступали кровавые пятна. Несколько солдат городской когорты застыли, рассматривая кого-то лежащего у стены. Проходя мимо, турвон слышал сдержанно-скорбные реплики.

— Как он здесь оказался? Ведь домой засветло шел.

— Надо бы плащ растянуть. На плаще его унести.

— А родные у него есть?..

Несколько мальчишек с восторженно-испуганными глазами шныряли по улице, глазели на мертвецов и воровали дешевые украшения.

— Ты видел?! Видел?! У того дядьки половины лица нет.

— Ух, жуть! А у этого живот разрезан. Все кишки наружу.

— Давайте, кто первый до того угла. Туда еще мусорщики не дошли.

Инквизитор не удержался, схватил за ухо пробегающего мимо парнишку. Больно схватил, с наслаждением, так что маленький негодяй взвизгнул и заскулил:

— За что?! Пустите! Что я сделал-то?!

— Другого развлечения не нашли?!

— Да чего мы сделали?! Все равно они уже мертвые!

— А если бы там лежал твой отец или мать?! И какой-нибудь засранец выдирал у нее из ушей серьги?

Демон выпустил мальчишку. Тот проворно отскочил подальше, рукавом драной туники вытер слезы, выступившие от боли, шмыгнул носом и злобно выругал обидчика.

— Ах ты… — Поймать гаденыша во второй раз не удалось. Он бросился к своим приятелям, которые наблюдали за экзекуцией с безопасного расстояния. Инквизитор с усмешкой выслушал пару сердитых выкриков в свой адрес, но не стал тратить время на человеческих зверенышей.

Рыдания, стоны, горестные вскрики, жалобы наполнили Рэйм.

Чеканным шагом прошли прислужники из храма Некроса, сурово поглядывая по сторонам. Задержали взгляды на высокой фигуре в черном плаще с капюшоном, низко надвинутом на лицо, и, не задерживаясь, отправились дальше. Творить злодеяния во славу своего темного господина.

— Не бойся, милочка, я много не возьму. Десять монет за урну, пять за погребение.

— Почему десять?! В прошлый раз обещал за восемь. Гробовщики и жрецы наживутся сегодня.

Турвон быстро шел по лабиринту узких улочек нижней части города. Перешагивал через мертвые тела, попадающиеся по дороге. Уворачивался от мусорщиков, небрежно бросающих трупы в повозки. Великолепное равнодушие к смерти. Впору позавидовать.

— Ты куда кладешь? Не видишь, этот из богатых. А тут нищие накиданы.

— Все равно всех на площадь везти. На месте разберутся.

— Хватит. Поехали. Этих после заберем.

В переулке, где он встретил ангела, ветер гонял серый пепел. Черными, обуглившимися скелетами стояли сожженные деревья. Идиот Некрос. Несдержанный, тупой идиот. Здесь могли остаться следы. Наверняка оставались. Но он все спалил в приступе ярости. Пустота. Полнейшая. Ни единой зацепки. Даже шлейф от телепорта исчез.

Высший демон зачерпнул горсть пепла, просеял между пальцами, проследил за его бесшумным падением. Никто не знал, не понимал, не чувствовал, что времена меняются. Тысячелетия бездумного демонического правления приходят к концу. Надвигается нечто неотвратимое. То, чему нельзя противостоять. Ангел в центре темной империи — первый знак. Подтверждение смутных опасений.

Турвон вошел в подворотню. Огляделся. Место достаточно глухое и не лишенное мрачного обаяния. То, что надо. Он вытащил из мешочка, висящего на поясе, пригоршню розовых лепестков, просыпал их на землю, затем щепотку серой пыли с едким запахом, несколько тонких щепок и, наконец, горсть пепла. Поджег. Когда тонкий дымок бросил на стену прозрачную тень, произнес заклинание. Не ту робкую мольбу о помощи, которую обычно посылают смертные, а мощный призыв, требование, приказ. Его невозможно ослушаться, он летит через пространство, настигая в любом месте, скручивает волю, тянет за собой.