– Откуда ты знаешь?! – завопила Верка.

– А я наблюдательный, – съехидничал сынок. – И с вами уже пятнадцать лет знаком. Могли бы и поделиться с мамой, если она ради вас дядю Костю за маркизу отдает и обрекает себя и меня на питание полуфабрикатами. Вы что, забыли? Смотрите: останетесь и без дяди Кости, и без приданого!

Внезапно мы увидели упомянутую даму, появившуюся на пару с Николаем из цеха, который остальная компания уже покинула, не обнаружив там ничего интересного. Склад всем понравился гораздо больше, не говоря уже об административных помещениях, где имелась выставка образцов изготовляемой продукции.

– Лана! Лана! – закричала маркиза, увидев меня.

– Светлана Алексеевна, пойдемте с нами! – добавил Коля. – Мы должны вам кое-что показать!

Заинтригованные, мы вчетвером рванули вслед за очень возбужденной испанкой и Николаем, сокрушавшимся, что его начальник Володя так некстати набрался. О Косте маркиза даже не вспоминала.

Когда мы вошли в цех, эти двое быстро миновали два огромных самогонных аппарата и линию по розливу спиртного в бутылки и оказались в другом конце, где стояло еще какое-то оборудование. Оно было совершенно новым и, по-моему, даже не собранным до конца.

Это тут же подтвердил Вовчик, как оказалось, немного разбирающийся в технике. По его словам, ни одна машина в таком состоянии функционировать не будет. Вот только Вовчик никак не мог определить предназначения этого оборудования.

Но это сделали Коля и маркиза. Именно поэтому они и были так возбуждены.

– На моей фабрике стоит такое же оборудование! – сказала испанка, тыча пальцем в машины, или как они там назывались.

– У вас? – переспросила я. – А что вы разливаете? А, ведь есть же испанские вина… И у вас дом во Франции? Вы – производительница вин? Коньяков? Поэтому вас и посчитали конкуренткой? Вы в самом деле думали или думаете выйти на этот рынок? И прощупывали почву?

– Вы ошибаетесь. У меня фабрика по производству косметических средств, – сообщила маркиза. – Это семейный бизнес, который основал еще мой муж. Я продолжаю его дело.

Коля напомнил, что и их наниматель занимается косметикой и производит известную в России марку – для подростков, женщин, мужчин, женщин бальзаковского возраста, маленьких детей. Все на натуральном сырье. Коля видел такие же машины на заводе их с Володей нанимателя. У него там жена работает.

– Практически то же самое я слышала от Нины с Таней! – вспомнила я. – Вы их-то фирму знаете?

Но Коля был не в курсе, что две туристки из нашей группы работают в той же сфере. Хотя косметики во всем мире производится предостаточно… Но не слишком ли много совпадений?

Я посмотрела на маркизу, затем на Колю.

– Что вы хотите сказать? Не сомневаюсь: вы не ошиблись. Это оборудование из области косметической промышленности. Но нам-то до этого какое дело? Тем более что Кирилл вполне может на нем разливать какую-то очередную гадость – из кактусов, бананов, кокосов и всего, что тут растет. Ведь русский человек способен перенастроить любую машину.

Есть у меня одна клиентка, торгует медтехникой. Она мне рассказывала, что к ним регулярно поступают заказы на вполне определенное медицинское оборудование, которое затем наши отечественные умельцы переделывают в линию для розлива спиртных напитков. Ввозить-то из-за границы медицинское оборудование гораздо дешевле, чем линию для розлива чего-то горячительного. А процесс заводского розлива практически ничем не отличается. Какой-нибудь наш дядя Вася зальет в организм «для сугрева» – и переделает, причем поработает с душой. Ведь он же с этой самой линии потом регулярно будет получать свой стакан…

– Лана, – обратился ко мне Николай, – мне кажется, несколько смертей связаны с этим оборудованием. Может, нас посчитали за конкурентов? Ведь все наши, кто приезжал сюда, работали на моего нанимателя.

Я напомнила, что ребят из компании Сереги, по всей вероятности, убили из-за того, что они знали Кирилла в лицо – ведь он их хорошо кинул в Сибири. И Кирилла в их краях активно ищут официальные и неофициальные инстанции. Наследил он здорово. Может, лично Коля и Володя с ним никогда и не встречались. А вдруг их погибший товарищ встречался? И брат нанимателя мог знать «батюшку» и «паломников», раз те орудовали в Сибири.

А потом: какая конкуренция? Неужели наниматель Коли и Володи намерен сюда поставлять свои косметические средства? Или Нина с Таней? Да это просто невыгодно!

В цеху послышались возбужденные голоса. Я узнала голос Ольги.

– Давайте-ка пройдем туда, – предложила я компании. – Джон, похоже, вызвал мать. И вообще, нечего нам тут оставаться.

У входа в цех стояла рыдавшая Ольга, обнявшая Джона. Рядом с ними – чернокожий седой мужчина в очках.

– Надеюсь, ты полицию не вызывал? – спросила Верка, прерывая встречу Джона с родителями.

– Нет-нет, – сказала Ольга, глядя на нас заплаканными глазами. – Нам тут не нужна полиция. Мы сейчас поедем домой. Наш папа осмотрит Джона. Он ведь у нас врач. И ваших может осмотреть.

Упоминание о специальности Ольгиного мужа натолкнуло меня на интересную идею. Мысли пролетали в голове с космической скоростью.

– Простите, – обратилась я к нему, – а вы случайно не знаете, каким таким странным заболеванием страдают многие девушки в вашей стране? Его почему-то называют у вас «проклятием города». И я видела экзему лишь у светлокожих девушек, не белых, конечно, но и не чернокожих африканок…

– Я понял, о чем вы говорите, – сказал мужчина. – Это наша трагедия. И не только нашей страны, а большинства стран Черного континента.

Ольгин муж напомнил нам, что по нынешним канонам красоты жительница Замбары – да и вообще африканка – должна быть светлокожей. В тех местностях, где за невесту положен выкуп, за светлокожую можно получить в несколько раз больше, чем за чернокожую. От цвета кожи зависит не только удачное замужество, но и успешная карьера. Светлая кожа – это элита. Когда такую девушку видят соотечественники, они знают: она принадлежит к высшему обществу. По крайней мере, так принято считать.

Поэтому многие девушки используют высветляющие кожу кремы и мази. Конечно, они лучше действуют на тех, кто изначально не был абсолютно черным. Но! Есть одно очень большое «но»: эти кремы и мази очень вредны для здоровья.

В ЮАР, Кении, Танзании, Нигерии и, возможно, еще в нескольких странах торговля косметическими отбеливающими средствами уже запрещена. Как врач, Ольгин муж надеялся, что она будет запрещена и в Замбаре, и во всех других странах Черного континента. Правда, официальные запреты не всегда эффективны. Торговля высветляющими кожу препаратами идет из-под полы. К тому же на них растут цены. Несмотря ни на что, они пользуются большим спросом.

– Вы, наверное, не включали наше местное телевидение? – спросил у нас врач.

Мы покачали головами. Не до телевидения нам было.