— Сержант Дасан, выбери бойца из своего отделения, чтобы сопроводить Портея в зону высадки, — раздался с порога рокочущий голос Арруна. Капитан снял шлем, но его покрытое татуировками лицо все равно оставалось непроницаемым, когда он бросил взгляд на избитого Портея.

— Сэр, я…

Аррун поднял руку, чтобы прервать дальнейшие пререкания, и Портей промолчал. Он был не в том положении, чтобы спорить — особенно с ротным капитаном, — и отлично это понимал. Нахмурившись, Аррун снова осмотрел его, пытаясь хоть как-то смягчить удар. Это оказалось не так легко. Ему не приходилось говорить эти слова прежде, и, несмотря на то что он просто выполнял свой долг, обоим это далось непросто. Дэрис Аррун никогда не отличался сострадательностью. Это был удел Бранда.

И снова капитан подумал о прогностикаре, с которым даже не посоветовался перед отбытием. При мысли о нем его сердце вновь затвердело. Помрачнев, он резко обратился к Портею.

— Брат-сержант Портей. Ты сделаешь, как тебе приказано, и будешь находиться в заточении на борту «Грозного серебра» до возвращения на Варсавию. О том, что случилось за время пленения, ты будешь говорить только со мной, прогностикаром Брандом или любым другим избранным тобою представителем. Тебе все понятно?

Портей покорно кивнул, и Арруну захотелось хоть немного подбодрить сержанта. Императору известно, что Портей попал к Красным Корсарам не по своей поле, и все доказательства свидетельствовали о том, что он сражался на пределе сил. Но для сержанта отделения «Сердолик» битва за Гильдарский Разлом закончится здесь и сейчас.

Он одарил Портея улыбкой столь краткой, что никто бы даже не подумал, что она была.

— Я рад видеть тебя живым, брат, но не могу позволить вернуться тебе в бой. Пока у меня нет доказательств того, что враг не переманил тебя на свою сторону. Ты знаешь правила. Я не хочу задумываться над тем, каким сконцентрированным ты можешь быть. Факт остается фактом — ты оказался в руках Красных Корсаров. Как бы больно мне ни было это говорить, но я не могу доверить тебе свою жизнь.

Его тон не допускал возражений, и Портей резко кивнул, не в состоянии подыскать слова, чтобы выразить обуревавшие его чувства. Он осторожно поднялся на ноги и почувствовал, как у него подогнулись колени. Они невыносимо болели, и краем глаза Портей заметил, как Дасан шагнул вперед, но затем остановился, словно не зная, следует ли ему помочь. В нем вспыхнула гордость, придав сил, и он выпрямился во весь рост.

— Как прикажет мой капитан, — сказал он. Аррун взял его за руку.

— Я не могу доверить тебе свою жизнь, — произнес он. — Но хотел бы добавить «пока».

На исцарапанном лице Портея появилось облегчение, и Аррун кивнул.

— Мы еще поговорим, брат.

Аррун бросил быстрый взгляд на Дасана.

— Сержант, передаю вопрос под твой контроль. — В его ухе пискнула вокс-бусина, и капитан пару секунд молчал, прежде чем ответить. Странное предчувствие подсказало ему, кто вышел на связь, прежде чем в ухе затрещал голос. — Говорит капитан Аррун. Слушаю.

— Мне сообщили, что ты покинул корабль пятнадцать минут назад, капитан. Почему меня не поставили в известность? — В каждом слове Бранда сквозила холодная ярость. Его каждое слово вызвало у Арруна чувство вины. Каждый шип вонзался точно в намеченную цель. Уже не в первый раз за время их знакомства Аррун решал не согласовывать свои действия с псайкером. Ему пришлось перейти на племенной диалект.

— Прогностикар. Я объяснюсь позже, безопасность наших каналов связи под угрозой. Вскоре мы обсудим этот вопрос. Ожидай дальнейших приказов.

С этими словами он выключил вокс-канал и надел шлем. Бой на плацу практически закончился.

Завод «Примус-Фи» был огромным, он растянулся на целых четыре километра. У Серебряных Черепов уйдет немало времени, чтобы полностью очистить все залы и постройки. Но Аррун отдал предельно ясное распоряжение перевернуть каждый камень в поисках предателей Адептус Астартес.

— Пощады не будет, — таков был его приказ, — ни для кого. Никакого второго шанса для предателей.

Аррун осмотрел комнату, которая служила темницей для Портея. Его не радовало, что весь путь к Варсавии сержанту придется провести в заключении. Он подвергнется строгому допросу и дознанию. Будут бесконечные генетические испытания и тесты крови. В глубине души капитан не сомневался, что Портей остался верным ордену, но прецеденты случались. Как бы Аррун сейчас ни нуждался в дополнительных воинах, он не мог допустить, чтобы Серебряные Черепа приютили в своих рядах предателя, неважно, действовал ли он по собственной воле или нет.

Аррун вышел из здания. В воздухе до сих пор кружилась красная пыль, но небо постепенно затягивало тучами. Упали первые капли дождя, от которого земля станет сплошным болотом. В горах далеко на востоке прогремел гром. Даже капитану, не обладавшему псайкерскими способностями, это показалось знамением рока и укором за то, что он оставил Бранда на «Грозном серебре».

— Найди прогностикара Интея, — сказал он ближайшему воину. — Мне нужно посоветоваться с ним, прежде чем мы продолжим бой.

Бранд бушевал почти целый час, хотя он слишком хорошо держал себя в руках, чтобы выражать это более чем короткими ответами и тщательно выверенными паузами. Спонтанность Арруна оскорбила как уклад ордена, так и его лично. Бранд понимал, что был временно выведен из игры, но на борту находились и другие прогностикары. Действия Арруна граничили с открытым мятежом.

Его раздражение усилилось еще больше, когда до него дошли известия о том, что нашли сержанта Портея. Бранд предвидел, что ему придется проводить дознание плененного боевого брата, и его эта перспектива нисколько не радовала.

Прогностикар уединился в личных покоях, где долгое время просидел в медитативной позе, пытаясь успокоиться. Боль в ребрах заметно ослабла, и он знал, что следовало набраться сил, прежде дары Императора смогли начать исцеление.

Бранд, как обычно в подобных обстоятельствах, взял карты таро. Они были не просто инструментом его призвания; он чувствовал огромное удовлетворение, даже когда просто держал психические матрицы в руках. Именно это умиротворяло его больше всего.

Стоило ему провести пальцами по их сотовидным поверхностям, на картах замерцали изображения. Бранд обладал немалой силой, но большую ее часть израсходовал в бою с Тэмаром. Он попытался прогнать мысли о предателе, но тьма, заполонившая разум Красного Корсара, заставляла его снова и снова задумываться о том, как далеко собрат-псайкер сошел с пути истинного. «Соберись», — приказал он себе. Бранд снова закрыл глаза и почувствовал ритм дыхания. Прогностикар оградился от шума «Грозного серебра», пока непрерывный гул не отошел на второй план, и он мог начать процесс предсказания.

— Великий Император, помоги мне, — пробормотал прогностикар. — Покажи мне нити судьбы. Направь мою руку, дабы я сумел отыскать верный путь и мои братья не сбились с пути и не заблудились.