В отличие от этого к концу гиксосского периода материальная культура подверглась значительным переменам. Возможно, это произошло под влиянием трех основных факторов: роли, которую играли земледельцы и другие представители сельского населения Палестины и соседних регионов, египетского влияния, проявившегося во всех аспектах жизни ханаанцев, и передвижения из Сирии в южном направлении людей и обычаев.

В этот период снова начинают проявляться те региональные особенности, о которых многократно говорилось выше. Южная Палестина и центральная часть прибрежного региона с такими важными городами, как Газа, Гезер и Афек, а также расположенные севернее Беф-Шан и Мегиддо были тесно связаны с Египтом. Материальная культура холмистых районов и других внутренних областей страны развивалась более независимо, а северная часть прибрежных регионов была связана с Сирией теснее, чем с другими областями Палестины.

В конце этого периода по пустыням и прилегающим к Палестине регионам все еще скитались кочевые племена. Возможно, то, что они четко следовали своим традициям, связано с сохранением кочевого образа жизни. Хозяйство некоторых из этих сообществ все еще основывалось на охоте, а сами они до сих пор вырезали наскальные изображения. Другие создавали довольно грубые менгиры и стелы. В Иорданской пустыне были обнаружены различные группы этих статуй-менгиров, правда, большинство из них датировать так и не удалось. Однако некоторые из них, обнаруженные в Алалахе, были найдены в археологических слоях, относящихся к XV и XVI вв. до н. э.

В XVII в. до н. э., когда Палестина и Египет все еще находились под властью гиксосов, в северной части долины Евфрата передвигались люди, получившие в месопотамских и египетских источниках название хурру, а в Библии – хореев. Возможно, по своему происхождению они близки к армянам (хурриты действительно связываются с культурой куро-аракского энеолита и с генетически родственной ей хирбет-керакской индустрией; центром их распространения предположительно было Закавказье; в – м тысячелетии до н. э. хурриты жили на западных, южных и восточных окраинах Армянского нагорья. – Пер.). Они прибыли из неизвестной страны на севере, прошли вдоль восточных границ империи хеттов и вторглись в северную Месопотамию и северную Сирию, где приняли многие обычаи живших там аморитов. Когда правление гиксосов закончилось, некоторые из хурритов продвинулись на юг и осели в южной Палестине, южной Сирии и, вероятно, на Кипре (в XVI–XIII вв. до н. э. хурриты создали в северной Месопотамии государство Митанни и оказали сильное влияние на Хеттское царство. – Пер.).

С этого времени в Палестине появился новый тип керамики с двухцветными узорами. Вероятно, он возник в Сирии и стал общепринятым в Телль-эль-Аджуле, недалеко от Газы, и в других прибрежных городах. Несколько сосудов, относящихся к этому типу, были найдены в древнем городе Энкоми, расположенном на Кипре, и на других памятниках. Но больше всего этой керамики было обнаружено в Милах, в слоях, в которых бихромные сосуды были смешаны с кипрскими. Это может свидетельствовать о том, что на Кипре на протяжении какого-то времени была палестинская колония. В самой Палестине эту керамику можно довольно точно датировать – она появляется сразу после того, как Яхмос I, первый царь XIX египетской династии, около 1550 г. до н. э. нанес поражение гиксосам, а исчезает в третьей четверти XV в. до н. э.

Лучше всего эти сосуды изучил английский ученый У.А. Хёртли, считавший, что они возникли благодаря одному мастеру, жившему в Телль-эль-Аджуле. Недавно Кэтлин Кеньон указала на сходство между этими сосудами и керамикой хурритов и пришла к выводу о том, что их изготавливала та часть хурритов, которая пришла на юг.

К концу XV в. до н. э. значительных успехов достигла морская торговля. В прибрежных городах Палестины в больших количествах появилась микенская, критская и кипрская посуда, статуэтки, орудия и другие предметы. На протяжении этого периода Угарит и Библ были двумя основными портами Леванта. Ежедневно они контактировали со всем средиземноморским побережьем. Расцвет торговли и мореплавания привел к тому, что образ жизни населения этих центров сильно отличался от того, который вели жители внутренних областей страны. Вместе с греческими, кипрскими и северносирийскими предметами на палестинском побережье появлялись и новые люди, приносившие с собой неизвестные ранее идеи. Порты росли с потрясающей скоростью, и Газа, Аска-лон, Яффа, Телль-Абу-Хавам, Акко и другие города превращались в важные центры международной торговли. Примерно ко времени еврейского завоевания эти города достигли пика своего могущества. В XII в. до н. э. в них поселились «народы моря» (условное обозначение племен или народов, первоначально обитавших, возможно, на Балканском полуострове или в Малой Азии; в египетских источниках XIII–XII вв. до н. э. говорится, что они нападали на страну с моря (иногда в союзе с ливийцами), а позже – через Сирию, Финикию, Палестину; им приписывалось уничтожение Хеттского царства и других государств. – Пер.), терроризировавших Египет. Их потомки достигли Северной Африки, Центрального Средиземноморья и Иберии, основали колонии по всему Средиземноморью и стали вести высокоразвитую международную торговлю.

Начиная со второй половины XVI в. до н. э. и до конца XIII в. до н. э. египетская власть в Леванте то усиливалась, то снова ослабевала. Во времена, когда Египет не мог контролировать свои чужеземные территории, князья, правители местных городов-государств, отказывались платить фараону дань, и ему приходилось вновь организовывать военную кампанию, вторгаться вместе со своей армией на территорию страны, побеждать войска восставших князей восстанавливать свою власть над Ханааном. До нас дошли некоторые описания этих походов. Они очень важны для изучения истории этого периода, так как в них помещены описания и названия городов, маршруты движения армий и расстановка сил в Палестине.

Ханаанское искусство попало под иноземное влияние, да и вся ханаанская культура в целом не была независимой. Палестину того времени можно назвать самой южной областью распространения культуры прибрежных районов Сирии. Этот регион был намного беднее, чем северные районы, и, вероятно, не внес в их искусство практически ничего нового. К предметам искусства этого периода можно отнести мозаики из слоновой кости, культовые статуэтки, статуи и стелы, привезенные из трех областей, под влиянием которых находилась Палестина: Сирии, Египта и Центрального Средиземноморья. В то же время такие города, как Телль-Бейт-Мирсим, Гезер, Лахиш и другие южные центры, попали под влияние примитивного искусства кочевников из пограничных пустынь, рисовавших в Негеве и Иорданской пустыне наскальные изображения.