– Ванесса, погоди.

– Что не так? – Каргуля состроила недовольную мордашку. А мне на мгновение представилось, как с такой же мордашкой она говорит «нет!» припавшему на одно колено Шердому и отводит руку с бархатной коробочкой, даже не взглянув на кольцо с неимоверно крупным бриллиантом. Маг сокрушенно опускает голову и не может подняться, потому что колени ослабли, а в сердце вонзилась тысяча игл. – Ольга, не молчи!

Я вздрогнула. Тряхнула головой, прогоняя наваждение.

– Орис не знает, что я эльфийка.

– То есть? Он разве не трогал твои ушки? – Удивление каргули было искренним и очень сильным.

– Только мочку, – нехотя призналась я. – До кончиков не добрался. Иначе я бы не только Шердома выдала…

– Та-ак… значит, фактор неожиданности по-прежнему с нами.

Настала моя очередь заламывать бровь. Судя по умильной усмешке герцогини, мне этот жест не удался.

– Ольга, давай рассуждать логически.

Давай, кто ж против!

– Орис уверен, что ты самка человека, так?

Я кивнула, а каргуля продолжила:

– При этом он ненавидит людей и чтит традиции, согласно которым связь с человеком позорна. Орис самолично отправлял на смерть тех, кто посмел переступить грань. После такого, естественно, не посмеет заявить во всеуслышание о чувствах к тебе. Следовательно, он стремится поймать тебя и спрятать.

– А это значит, – подхватила я, – он сделает все, чтобы меня не поймал кто-нибудь другой. Значит, он не станет рассказывать о своих подозрениях, потому что обыск в твоем особняке обязательно приведет к допросу и разоблачению. Да и Шердом проболтаться может, настроение-то у него после камеры не ахти.

– Верно.

– Но при чем тут «фактор неожиданности»?

Юная блондинка криво улыбнулась, хлебнула игристого. Я не удержалась – тоже хлебнула, из горла.

– Ну как же. Ты ведь по-прежнему хочешь мстить! Представляешь, как он удивится, – мечтательно протянула герцогиня, – когда увидит тебя с настоящими ушками!

Черт. Понять и поддержать это стремление может только блондинка. Спасибо, каргуля. Люблю тебя. Очень-очень. Вот только…

– Блин…

– Что такое? – тут же насторожилась подруга.

– А что, если его удар хватит? Все-таки не мальчик уже.

Несколько секунд меня мерили равнодушным взглядом, после прошипели:

– На что ты намекаешь?

Ой. Я и забыла, что они с каргулей ровесники!

– Вино будешь? – попыталась отмазаться я.

Ванесса выхватила бутылку и клацнула зубами. Намек понят.

– И все-таки… Шердом постарел потому, что пошел на сделку с Архом. Ты – от скуки. А Орис? Почему он до сих пор как огурчик?

– Идеалист. Уверен, что без него наше общество погрязнет в грехе и погибнет. Поэтому сует свой нос в любую щель и скучать попросту не успевает.

– А ты? Разве не могла так?

– Я другая, – нехотя призналась Ванесса. – По мне, наш мир не благополучнее болота, а те немногие, кто решился действовать наперекор правилам, – не преступники, а герои. Сама с детства мечтала сотворить что-нибудь эдакое.

– И почему не сотворила?

– Сперва боялась опозорить семью. После, когда брата разжаловали и лишили всего, а семья отвернулась, стало не до бунтов. Я очень переживала, Лёля. Именно тогда утратила интерес к жизни и начала стремительно стареть. А теперь бунтовать поздно.

– И кто это говорит? Женщина, которая без колебаний ввязалась в охоту на самого крутого мага? Запрягла аптекаршу изготовить косметику, а портниху нашить трусов? Которая предоставила свой особняк под самый сомнительный проект и помогает водить за нос королевского инквизитора?

Каргуля выдавила из себя грустную улыбку, ее глаза блеснули влагой.

– Ну и что? Когда ты вернешься домой, а наше общество привыкнет к трусам и косметике, все вернется на круги своя.

– Придумаешь что-нибудь новое. Круче и интересней! – безапелляционно заявила я.

Подруга снова изобразила вымученную улыбку.

– Ольга, я не смогу. Фантазия не та. К тому же у меня есть Вариэль. Он молод, ему еще жить и жить, а позорить внука не имею права.

Нет, ну откуда такой пессимизм?

– Замути что-нибудь интересное, но приличное. То, что не идет вразрез с вашими традициями.

– Например?

Мне тут же вспомнился зал со стеллажами, забитыми книгами, и неудовольствие, с каким герцогиня в него вошла. Ванесса не любит книги, значит, трястись над родовым имуществом не станет.

– Создай публичную библиотеку.

– Как это?

– Ну так…

И я рассказала блондинке о принципе работы публичных библиотек. В процессе пришлось коснуться вопросов меценатства – как выяснилось, у эльфов такое явление отсутствует. Идея спонсировать гениев и «гениев», способных взорвать мир, вызвала у каргули затаенный восторг.

– Но библиотека – тоже хорошо, – резюмировала она. – Только чего тут интересного?

– Ну как же… Сначала тебе придется найти или построить подходящее здание. После придумать систему учета книг и принцип доступа для пользователей. Затем ввести штрафы за невозврат книг и много чего другого. В общем, геморрой на пару веков обеспечен.

– Геморрой? Это что?

– Болезнь такая. На самом деле неприятная, но для некоторых полезная. Кайфовать, может, и не будешь, но на скуку времени точно не останется. Кстати, в той же библиотеке можно устраивать выставки молодых художников и встречи с писателями, презентовать идеи изобретателей и проводить кучу других полезных мероприятий.

– Хм, действительно любопытно, – насторожилась каргуля. – При чем тут болезнь?

– Общественная работа – всегда геморрой, – пожала плечами я. – Я год в профкоме отработала, я знаю.

Задумчивость каргули мне понравилась. Вроде серьезная, а глазки-то блестят. Все-таки старушка себя недооценивает – пороха в ее пороховницах на пару мировых войн хватит.

Я тяжело вздохнула и встала:

– Ладно, пойду гляну, как дела у господина Крисса. А то неудобно – он там старается, а я отлыниваю.

И уже развернулась уходить, как в голову стукнула ужасная мысль:

– Ванесса!

– Что? – вздрогнула герцогиня.

– Крисс! Его тоже арестуют?

– Почему его должны арестовать? – Брови эльфийки приподнялись. – Погоди, он тоже состоит в ордене?

– И Вариэль, – выдохнула я.

Несколько секунд блондинка размышляла, после кивнула своим мыслям и заявила:

– Вариэля в списках нет, иначе королева бы сказала. А про Крисса попытаюсь узнать. В любом случае, пусть пока у нас поживет. Думаю, что смогу его защитить.