Виды генов, которые были точно определены как имеющие отношение к музыкальным способностям, многое говорят нам о действии музыки на мозг. Психологическое тестирование, проведенное для понимания музыкальных предпочтений, тоже способно поведать серьезные вещи о музыке. Музыка поступает в мозг через уши, поэтому гены, которые важны для развития и структуры внутреннего уха, участвуют в первичной обработке звуков, подобных музыке. Попав в мозг, музыка обрабатывается в определенных его областях, а результат этой обработки диктует то, как конкретные виды музыки влияют на нас, пробуждая эмоции и воспоминания.

Томас Шефер и его коллеги опросили более восьмисот испытуемых и смогли предположить, что люди слушают музыку для «создания возбуждения и настроения», для «достижения самосознания» и в качестве «выражения социальной близости» (см. вставку 19.2). Первые две функции оказались более влиятельными, чем третья. Следует отметить, что в исследовании принимали участие говорящие по-немецки люди от восьми до восьмидесяти лет. Хотя результаты этого эксперимента очень интересны в отношении определения того, для чего люди слушают музыку, сами музыкальные предпочтения могут сильно зависеть от конкретной культуры, поэтому было бы интересно посмотреть, как люди других культур рассматривают музыку в этом функциональном контексте.

Чтобы решить проблему влияния культуры на музыкальные предпочтения и создание музыки, Патрик Сэвадж и его коллеги исследовали музыку в девяти географических регионах мира. Они рассмотрели тридцать две особенности музыки в 304 музыкальных записях со всего света. Взгляд на музыку вне культурного контекста привел к открытию не поддающихся четкой диагностике универсалий в различных областях земного шара, и это предполагает, что музыка не может быть универсальным языком человечества, как многие думают. Однако восемнадцать из тридцати двух признаков музыки действительно демонстрируют статистическую глобальную корреляцию, причем десять из них находятся в определенном родстве, то есть они связаны друг с другом больше, чем с другими признаками. Статистические характеристики основаны на атрибутах музыки, которые, как предполагалось, были универсальными: на высоте тона и ритме. Другие обнаруженные с помощью этого подхода особенности обычно не считаются универсалиями музыкальных предпочтений, к ним относятся стиль исполнения и социальный контекст. Однако кросс-культурный контекст становится важен при попытке определить, что такое музыка, а также для того, чтобы соотнести музыку с функцией.

Кроме того, ученые изучали физиологическую реакцию организма на музыку через ее воздействие на мозг. Эксперименты по изучению этого аспекта музыки включают противопоставление физиологической реакции людей на стресс после прослушивания трех разных звуковых фонов: Miserere Григорио Аллегри (хоровая пьеса, написанная в XVII веке для Сикстинской капеллы), звук журчащей воды и тишина. После прослушивания экспериментатор намеренно вызывает стрессовое состояние у испытуемых. Затем у каждого участника измеряют физиологические маркеры стресса – уровень кортизола, частоту сердечных сокращений и синусовую аритмию, а также фиксируют уровни стресса и тревоги, о которых сообщает сам подопытный. Первая часть теста даже приятна, особенно во время прослушивания Miserere – красивого успокаивающего музыкального произведения. А вот «стрессовая» часть больше похожа на пытку. Исследователи, проводившие этот опрос, подумали о двух наиболее стрессовых ситуациях, которые взрослый может пережить без психологического хаоса: это собеседование по вопросу о приеме на работу и решение сложной арифметической задачи перед аудиторией. Мне есть что сказать про стресс, вызванный второй ситуацией: приходилось «блистать» своими математическими способностями перед публикой. В начале академической карьеры я занимал должность старшего преподавателя в Йельском университете. До этого я никогда раньше не преподавал, но чувствовал некоторую уверенность в своей способности объяснить популяционную генетику – науку, требующую время от времени прибегать к математике. Во время моей первой лекции для изучающих генетику студентов я решил вывести математическое уравнение, не пользуясь никакими бумажками. Я начал за здравие с основных частей уравнения, но быстро потерялся – и все это перед сотней студентов Йельского университета! Мой уровень стресса значительно повысился, когда я попытался восстановить недостающие части уравнения, а потом произошло и самое ужасное: студенты начали смеяться надо мной. Разумеется, мой уровень стресса взлетел до небес. Так что да, это мучительный способ ввергнуть человека в стресс, но это точно работает. Конечно, идея исследования заключается в том, чтобы увидеть, могут ли успокаивающая музыка Miserere и потенциально успокаивающий звук воды облегчить степень стресса, который человек испытает позже. Результаты показывают, что прослушивание Miserere (расслабляющей музыки) перед стрессовой ситуацией не делает человека менее восприимчивым к стрессу. Однако музыкальная терапия перед инициированием стресса способствует более быстрому послестрессовому восстановлению.

Стресс – это только одна из эмоциональных и физиологических реакций, которые поддаются управлению при помощи музыки. Талия Уитли и ее коллеги применили так называемую умную анимацию, чтобы отразить эмоции, и это позволило исследовать эмоциональный контекст музыки у студентов Дартмутского колледжа и членов племени креунг из Камбоджи. Ученые использовали хитроумное устройство под названием Мистер Болл, чтобы оценить эмоциональный уровень и музыкальные предпочтения.

Мистер Болл – упругий красный мячик. Можно менять его внешность и тем самым моделировать разные эмоции. Внешний вид Мистера Болла контролируется пятью скользящими регуляторами, которые человек может перемещать, чтобы выразить эмоцию. В одном эксперименте с использованием анимации группу испытуемых попросили манипулировать Мистером Боллом, используя один из пяти регуляторов, показывающих счастье, печаль, спокойствие, гнев или страх. В другой анимации регуляторы представляли некоторые аспекты музыки, соответствующие определенным характеристикам движения. Так, например, первый регулятор контролировал скорость подпрыгивания и скорость музыки. Второй отвечал за нервные подергивания и скачки музыки. Плавное движение и согласованные с ними музыкальные звуки возлагались на третий регулятор. Четвертый управлял размером шага и изменениями нот, а пятый – направлением шага и сменой тонов. Ключ к эксперименту заключался в том, что одна группа испытуемых использовала движения Мистера Болла, не слыша музыку, как способ выражения эмоции, а другая использовала музыку, не видя движения, для выражения запрашиваемой эмоции.

Интересно, что, когда человека просили сделать, скажем, сердитого Мистера Болла, положения регуляторов для музыки и для движения практически совпадали (рис. 19.1). Аналогичный результат получился, когда камбоджийцы из племени креунг прошли тот же тест, что указывает на кросс-культурный контекст при выполнении этой задачи. Данный эксперимент фактически затрагивает вопросы о кроссмодальности зрения и звука, но в эмоциональном контексте. Результат показывает, что и движение, и музыка активируют области мозга, связанные с эмоциями, которые находятся глубоко в мозге – в лимбической системе, где они и обрабатываются. Эта неоспоримая связь эмоций с музыкой также очевидна в случае с литературой и искусством. Разница в том, как чувственная информация попадает в мозг и куда она потом перемещается.