— Мамммм! — Рич бежит ко мне, замирает и расплывается в той самой улыбке, от которой у меня перехватывает дыхание. Сейчас что-то попросит. — Моложеное.

— Нет, нужно сначала поужинать, только потом мороженое, — надувает обидчиво губы, взгляд темнеет, а у меня вдоль позвоночника мурашки. Они бегут-бегут, но тут же замирают и исчезают. Рич тянется ко мне, обняв за шею, чмокает в щеку. Тут я уже плавлюсь и превращаюсь жидкое желе.

Подхватываю сына на руки, поднимаюсь со скамейки и направляюсь в дом. Нас ждет полезный обед, Ричу еще предстоит съесть нелюбимые вареные овощи и кусочек запеченной индейки. На кухне, помыв нам двоим руки, усаживаю его в стульчик для кормления, даю силиконовую ложку. Пока он ее сгрызет, быстро раскладываю нам еду по тарелкам.

За всей этой суетой улавливаю, как к нашему дому кто-то подъезжает. Взъерошиваю сыну волосы, он с важным видом руками ест кусочки мяса, я подхожу к окну. Скрещиваю руки на груди, наблюдая, как их черного джипа выходит мужчина. И чем ближе тот подходит, тем сильнее у меня бьется сердце в груди и зашкаливает волнение. Он еще не поднялся на крыльцо, а я уже бегом несусь к двери, распахиваю ее, столкнувшись нос к носу с Саитом.

Он приехал. Он вспомнил. Он здесь.

— Привет, — я не хотела улыбаться, но улыбка все равно растягивает мои губы, а глаза наполняются слезами. Саит слегка улыбается, я бы даже сказала, что как-то неуверенно. Плевать. Приехал.

— Привет, — и только это сказав, я кидаюсь ему на шею, обнимаю и прячу свое лицо у него где-то в области груди. Не сдерживаю слезы, плачу от счастья. Приехал. Вспомнил. Вернулся ко мне.

— Дева, — отстраняется, обхватывает ладонями мою голову и заглядывает в глаза. — Не плачь.

— Не буду, — смеюсь, а сама шмыгаю носом, часто моргаю. — Ой, Рич! — включаю маму и бегу в дом. Сын удивленно на меня устремляет глаза, грызя ложку. Мясо съел, овощи проигнорировал.

— Сынок, овощи тоже надо кушать, — присаживаюсь на стул, беру со стола взрослую вилку. Я не оглядываюсь, не ищу Саита глазами, я чувствую его каждой клеточкой, каждой мурашкой на теле. Он стоит позади и смотрит на нас.

— Не, — уверенно заявляет Рич, отворачивая голову.

— Котик, давай за маму.

Подношу к губам сына сваренный кусочек морковки, сын сжимает губы и мотает головой, размахивая руками. Что-то привлекает его внимание за моей спиной, перестает устраиваеть выкрутасы. Я сразу запихиваю несчастный кусок моркови ему в рот, он жует, но потом вспоминает, что надо выплюнуть.

— Давай попробую я, — вдруг подает голос Саит, — Когда двойняшки были маленькими, мама доверяла мне их кормить. Сейчас мне удается даже упрямых племянников накормить. Жены братьев говорят, что у меня талант ладить с детишками.

— Пробуй, — с удовольствием уступаю свое место Саиту, предвкушая наблюдать сцену кормления сына отцом и украдкой вытирать слезы умиления.

— У тебя есть блэндер, чтобы измельчит? Может ему не хочется есть именно кусочки. Я прав, парень? — обращение к сыну забавное, судя по насупленным бровям Ричарда ему совсем не нравится дядя перед ним. Прикусываю изнутри щеку, не собираясь вмешиваться в отношения двух родных мне людей.

Измельчаю овощи, передаю Саиту тарелку и ложку. Мне хочется верить в сказку, что вот сейчас отец и сын, глядя друг другу в глаза, установятся связь между собой, который не было с первого дня зачатия. Увы, мечтам не суждено сбыться. Ричард ложку первую взял, наверное, подумал, что дядя дает что-то вкусное. Однако понял обман и выплюнул на Саита, которые не ожидал от ребенка такой подставы.

— Вот засранец! — ругается, беря протянутые мной бумажные полотенце. — А тебя смешно! — возмущается, сердито поглядывая на сына.

Ричард зачерпывает в ложку овощную жижу и дергает рукой. Всю содержимое тарелки вдруг оказывается на Саите. Он вскакивает, судя по стиснутым зубам, злится. Мне лишь бы не расхохотаться в голос, рукой показывая, где находится ванная комната. Когда Саит скрывается, смотрю на сына, тот обсасывает ложку и невинно хлопает глазками. Если бы это был пятилетний ребенок, подумала, что сделал умышлено, но Ричу два. Всего лишь два года, и он не может сознательно делать такие пакости.

— Футболку только в стирку, — бубнит Саит, я оборачиваюсь и заставляю себя дышать. Голый мужской торс сбивает с толку. Отвожу глаза в сторону, но они так и норовят вернуться обратно.

— Не смущайся, разглядывай сколько душе угодно, — насмехается надо мной Каюм.

Я злюсь на себя и начинаю убираться на кухне, поглядывая на притихшего сына. Скоро он начнет тереть глазки и нужно будет его уложить на дневной сон. Присутствие Саита не напрягает, я ведь ждала его приезда. Мы обязательно поговорим, как раз Ричард не будет нам мешать.

Наведя порядок, беру на руки слегка сонного сына. Он тут же доверчиво кладет головку мне на плечо, я целую его в макушку. Мне до сих пор сложно самой себе простить, что оставила его совсем крохой, пусть с добрыми, но чужими ему людьми. Пусть и было решение продиктовано серьезными опасениями. Я боялась, что Саид Каюм, узнав о существовании внука, просто его у меня отберет. Влиятельные люди с большими деньгами с легкостью могут повернуть в свою пользу закон. Любыми путями.

Не удивляюсь, когда присаживаюсь на кровать в спальне, вижу Саита. Он жадно следит за каждым моим действием. Аккуратно раздеваю почти заснувшего сына, кладу его на середину кровати, накрываю его одеяльцем. Ричард шарит ручками возле себя с закрытыми глазами, я ложусь рядом с ним. Сразу же хватает меня за грудь, вздыхает. Потребуется некоторое время так неподвижно лежать, пока он крепко не уснет. Любая попытка тихонько уйти карается капризным плачем, а если Рич не поспит, то потом будет выносить мозг своим нытьем.

Я чувствую на себе изучающий взгляд. Прикрываю глаза, представляя, что Саит не глазами меня трогает, а руками. Воображение играет со мной злую шутку, неожиданно возбуждаюсь. Испуганно смотрю на заснувшего сына, боясь его разбудить своим частым и потяжелевшим дыханием. Медленно отползаю к краю кровати, Ричард причмокивает губками, но не просыпается.

Встав на ноги, поправляю на себе одежду и только после этого поворачиваюсь к Саиту и попадаю в плен его горящего взгляда. Я успеваю только сделать глубокий вдох, прежде чем он толкает меня к стене и хищно набрасывается на мой рот. Целует жестко, выбивая почву из-под ног. Цепляюсь за его плечи, жадно принимая алчный поцелуй, трясущимися руками гладя его напряженные плечи.

Боже. Как я по нему скучала. Как же он мне необходим.

— Только не здесь, — шепчу ему в губы между поцелуями.

Саит отстраняется от меня с ошалевшими глазами, хватает меня за руку и вытаскивает из спальни. Через минуту мы оказываемся в соседней комнате, которую использовала как гардеробную и гладильную одновременно.

Как только мои губы вновь оказываются в плену, я забываю обо всем на свете. Главное вот этот миг в настоящем.