Но в первую голову это был грузопассажирский перевалочный космический узел, место встречи земных крылатых ракет малой дальности с космическими межпланетными лайнерами. Поэтому на станции имелись заправочные цистерны, механические мастерские, ремонтные ангары, способные принять и самые крупные суда, и самые маленькие ракеты. К услугам пассажиров и персонала «Околоземной» имелся вращающийся барабан-отель «Годдард»[38] с искусственным тяготением и земной атмосферой.

Отель «Годдард» торчал из «Околоземной», словно колесо из кучи хлама. Ось, вокруг которой он обращался, проходила сквозь его центр и выдавалась в космос. С этой трубой соединялся пассажирский рукав корабля, через который проходила посадка и высадка пассажиров. После этого корабль подтягивали к грузовому шлюзу в неподвижном борту основного тела станции. В момент стыковки «Дороги славы» с «Околоземной» здесь было еще три корабля: «Валькирия», которая летела на Марс, – на ней-то и было забронировано место для Дона; «Наутилус», только что прибывший с Венеры и на котором Сэр Исаак рассчитывал вернуться домой, а также «Прилив» – челнок «Земля – Луна», курсирующий на встречных маршрутах со своей родной сестрой, ракетой «Отлив».

Два лайнера и «Прилив» уже были пришвартованы у основного корпуса станции. «Дорога славы» состыковалась со шлюзовой камерой отеля, и команда сразу же начала выпускать пассажиров. Дон дождался своей очереди, потом двинулся вперед, цепляясь за перила, подтягивая следом свои сумки, и вскоре оказался в отеле, правда, в цилиндрической оси «Годдарда» он по-прежнему ничего не весил.

Какой-то человек в комбинезоне направил Дона и еще десяток пассажиров в середину шлюзовой камеры, где располагался большой лифт. Движущаяся по кругу дверь была открыта и очень медленно поворачивалась – с той же скоростью, с какой вращался и весь отель.

– Давайте внутрь, – скомандовал мужчина, – и смотрите, чтобы ноги были направлены к полу.

Дон вплыл вместе с остальными и увидел, что изнутри кабина представляет собой куб. На одной стороне большими буквами было написано: «ПОЛ». Дон нащупал поручень и устроился с таким расчетом, чтобы его ноги оказались на полу, когда появится притяжение. Мужчина в комбинезоне также вошел в лифт и направил кабину к внешнему краю отеля.

Поначалу гравитация не ощущалась. Во всяком случае, к полу пассажиров не тянуло. У Дона закружилась голова, когда в результате все убыстрявшегося вращения пришла в движение жидкость в его среднем ухе. Он вспомнил, что уже бывал в таком лифте. Тогда ему было одиннадцать лет и он летел на Землю поступать в школу. Но неприятные ощущения, которые Дон испытал в тот раз, он уже успел подзабыть.

Вскоре лифт остановился. «Пол» и впрямь сделался полом, хотя сила тяжести была значительно меньше одного g, голова перестала кружиться. Лифтер открыл двери и гаркнул:

– Все на выход!

Дон подхватил сумки и вышел в просторное помещение. Тут уже толпилось больше половины пассажиров корабля. Дон огляделся в надежде отыскать своего знакомого дракона, потом вспомнил, что прежде корабль должны подтянуть к грузовому шлюзу и лишь потом венерианин сможет его покинуть. Он поставил свои сумки на пол и уселся на них.

Похоже, люди в толпе волновались, но почему – непонятно. Дон услышал, как одна женщина сказала:

– Это ни в какие ворота не лезет! Мы здесь уже полчаса, а никто, похоже, даже не знает, что мы прибыли.

– Потерпи, Марта, – ответил ей стоявший рядом мужчина.

– «Потерпи»! Ничего себе, потерпи! Отсюда только один выход, да и тот на замке. А если пожар?

– Ну и куда ты тогда побежишь, дорогая? Снаружи-то все равно один вакуум.

– Надо было ехать на Бермуды, как я предлагала! – не унималась женщина.

– Как ты предлагала?

– Ой, не будь мелочным!

Пришел и разгрузился второй лифт, потом еще один. На борту корабля никого не осталось. Шли минуты, пассажиры ворчали, и даже Дон начал недоумевать по поводу скверного обслуживания. Но вот открылась единственная дверь – не та, что вела в лифт, – и в отсек вместо служащего гостиницы вошли трое в военной форме. Двое крайних держали на изготовку полицейские ружья, какими обычно стреляют по демонстрантам, а человек, шествовавший посередине, был вооружен пистолетом, сейчас убранным в кобуру.

Он выступил вперед, расставил ноги и уперся сжатыми кулаками в бедра:

– Прошу внимания! Всем замолчать!

Требование было немедленно выполнено. В голосе человека слышались звенящие командные нотки – такого послушаешься не раздумывая.

– Я сержант Макмастерс из Космической гвардии Республики Венера. Мой командир прислал меня, чтобы ознакомить вас с возникшей ситуацией.

После еще одной короткой немой сцены поднялся ропот, в котором слышались возмущение, тревога, неверие и негодование одновременно.

– Тихо! – прикрикнул сержант. – Успокойтесь. С вами не сделают ничего плохого, если сами не будете нарываться. Наша Республика, – продолжал он, – взяла станцию в свои руки, и сейчас всех вывозят отсюда вон. И вас, кротов, отправят откуда приехали. Те, кто летит домой, на Венеру, полетят туда, если, конечно, пройдут проверку на благонадежность. А теперь давайте разбираться, кто из вас кто.

Вперед протиснулся какой-то нервный толстяк:

– Вы хоть понимаете, что говорите, сэр? «Республика Венера»! Ну и ну! Да это просто пиратство!

– Ты, толстый, а ну вернись в строй.

– Вы не смеете! Я желаю говорить с вашим командиром.

– Слушай, толстячок, – медленно проговорил сержант, – осади-ка назад, пока не схлопотал сапогом в брюхо.

Мужчина растерялся, потом испуганно попятился назад и смешался с толпой.

Сержант продолжал:

– Те из вас, кто летит на Венеру, постройтесь вот тут, у двери. Приготовьте удостоверения личности и свидетельства о рождении.

Если до сих пор пассажиры были одной дружной компанией попутчиков, то теперь они разделились на два враждующих лагеря. Кто-то крикнул: «Да здравствует Республика!», а потом послышался громкий шлепок, с каким кулак врезается в тело. Один из гвардейцев стремительно бросился в толпу и сразу же пресек беспорядки. Сержант вытащил из кобуры пистолет и устало сказал:

– Пожалуйста, без политики. Давайте делом займемся.

Кое-как удалось выстроить очередь. Вторым в ней стоял человек, который приветствовал рождение нового государства. Глаза его сияли, а из носа капала кровь. Протягивая сержанту свои бумаги, он заявил: