***

 Внезапно начался дождь — тот самый, когда редкие капли медленно утяжеляются, а потом одним мощным потоком, грохоча, устремляются вниз с потемнемневшего неба. Они барабанят глухой стеной по визору шлема, по моментально образовавшимся лужам. И кажется, дождь скоро пройдет, но он не прекращается. Он превращается в моросящую дрянь, когда прохожие, собравшиеся под козырьками зданий, чтобы его переждать, обреченно поднимают воротники, ловят такси или бегут к остановкам.

 К тому времени, как дождь перешел в бесконечную изморось, Лиза подъехала к Кршивоклату и успела бросить свой байк на парковке у Технологического музея. До дома пятнадцать оставалось всего ничего: обогнуть пансион «Будечь» и пройти примерно пятьсот шагов по направлению к излучине Бероунки. Но сначала — свернуть к детской площадке.

 «Понять бы еще, почему Станкевич предложил встретиться здесь?»

 Детская площадка, о которой шла речь, была построена так, чтобы органично вписаться в лесной массив. Что-то вроде местного сада чудес: деревянные фигуры медведей, оленей, качели и миниатюрные средневековые замки. Напоминание, что где-то рядом смеются и радуются дети и есть другая, НОРМАЛЬНАЯ жизнь. Впрочем, сейчас это не имело значения.

 Значимым было то, что на холме, примыкавшем к площадке (а Кршивократ — это вообще город подобных холмов) ее уже ждал Станкевич. Как Апостол всегда ее вычислял (ходила она бесшумно, а сейчас так просто сливалась с тенями), Лиза понять не могла. Но факт оставался фактом. Едва она, поправив на плече вымокшей куртки такой же промокший рюкзак, сделала шаг к тропинке, ведшей на поросший соснами холм (кстати, с холма открывался прекрасный обзор на парк и периметр детской площадки), как слева раздался тихий свист и из-за кустов буквально выскочила ладонь. Шепот:

 — Держись.

 Она молча вцепилась в мокрые пальцы Апостола. Тот потянул ее на себя, затем за собой. В итоге, на холм они забрались вместе.

 Лиза тут же разжала руку и, посмотрев по сторонам, опустила к ногам рюкзак с «грузом», который был предварительно упакован в целлофан. Не сводя с нее глаз, Апостол протянул ей пачку сигарет:

 — Будешь?

 — Нет. — Она покачала головой, продолжая оглядываться вокруг.

 — Как хочешь. И кстати... — Станкевич сделал паузу и бросил в рот сигарету. Прикурил. — Тут никого нет, я сам проверял. А Никс... — затяжка, — сейчас вместе с Ли в твоем доме. А я... — усмешка, и Станкевич снова набрал в легкие дым, — сейчас торчу с частью своих людей в доме Терентьевой.

 Фамилию Наташи Апостол произносил так, что вместе «Терентьева» у него выходило «Тарентива». Прищурившись, он закинул назад голову:

 — Черт, ну и дождь. Как зарядил. Я уже весь вымок. А ты?

 — А я тебе денежной перевод привезла, — она протянула ему лямку от рюкзака.

 — Наличные? Ну, ты даешь, — Апостол взвалил рюкзак на плечо. — И где ты хранила столько наличных?

 «В своей пражской квартире».

 — А что, есть разница?

 — Да нет. — Станкевич курил и продолжал внимательно смотреть на нее. А Лиза поймала себя на мысли, что он, пожалуй, ее единственный настоящий «рояль в кустах».

 Что она знала о нем?

 Йозеф Станкевич — сын чешки (откуда, собственно, взялось его имя) и боснийца (истоки фамилии). Брат бывшей любовницы Никса, с которой она никогда не встречалась. Обаятельный черноглазый тридцативосьмилетний мужчина с фигурой, при виде которой можно решить, что он все время проводит в спортзале. Очень смуглая кожа и волосы цвета воронова крыла. Женат (супруга постоянно живет в Каталонии). Молодо выглядит. Любит хорошо одеваться.

 Когда-то давно Станкевич вместе с родителями и сестрой переехал из Боснии в Англию. Окончив школу, пошел служить в королевские войска, где познакомился с Ли, а тот показал его Никсу. Станкевич пришел в банду осмысленно. Осмысленно принимал участие в ограблениях. Осмысленно двигался вверх по карьерной лестнице, стремясь к месту Апостола. Осмысленно перебрался в Чехию. Но ошибки Станкевич, как любой человек, все-таки совершал. И Лиза, например, была абсолютно уверена в том, что Станкевич жалел о том, что когда-то познакомил Никса с сестрой, хотя чисто внешне у него это не проскальзывало.

 Станкевич и Лиза, если так можно выразиться, сошлись на почве его жадности. Года четыре назад «Элизабет» взяла на заметку, что Никс ни с того ни с сего вдруг начал наращивать количество операций в Чехии. Выявить место «откуда уши растут» большого труда не составило. Она имела доступ к счетам, с которых Никс осуществлял переводы, и ей было достаточно просмотреть, куда, кому и после каких операций тот перечисляет деньги. Тогда у нее еще появилась мысль: не говоря Никсу, попробовать проследить дальнейшую историю переводов, отправленных на счет Станкевича.

 И бог его знает, почему ей тогда это вообще свалилось в голову. Но она полгода билась с решением данной задачи, пока не продала ее, как байку, парню, который ухаживал за ней в ВУЗе «Ковентри». Подана байка была, разумеется, как история «моей лучшей подруги, которую бросил муж, скрывавший от нее часть доходов и, в конце концов, оставивший ее нищей».

 Понятно, что в те времена Лиза была еще Элисон. Как ясно и то, что ухаживания парня (худое лицо, geek, айтишник, хотя внешне он жутко напоминал ей Станкевича) ничем не закончились. В то время за ее поведением по распоряжению Никса следил лично Ли, отвечавший, кстати, и за операции в Лондоне. Зато молодой человек, почти отчаявшийся произвести на нее впечатление, загорелся по новой и выложил ей, как можно помочь «подруге». Типа, у него «тоже есть хороший приятель» («Нет, нет, я не о себе говорю! Элисон, как ты могла такое подумать?»). И что «приятель, тоже отличный айтишник» полгода назад в попытке подзаработать участвовал в создании приложения для агентства, занимавшегося теневым аудитом. Теперь эта фирма ушла в даркнет, но до сих пор оказывает услуги по нелегальному отслеживанию движений финансовых средств.

 «Как это работает? Ну, если объяснить тебе проще, Элисон, то в приложении имеется встроенный пеленгатор. И если запустить его в банковский счет, на который пришла начальная сумма, то метки покажут всю прецессию средств и то, где в конечном итоге окажутся деньги. Так что дай подруге совет заглянуть в даркнет. А теперь, может, сходим поужинать?»

 Ужин, понятно, пришлось отложить. С ухажером она разошлась по-хорошему. Фирму она сама найдет в теневой Сети, а за услуги агентству заплатит Радек, который смотрел на ее задумку исключительно, как на забавный эксперимент. Но через три месяца она будет знать, где Станкевич хранит свои накопления, как и то, что Йозеф тайком от Зверя пытается их удвоить.

 То, что Станкевич пытался заработать как можно больше, позже ей подтвердит и Никас. И при этом с усмешкой выдаст ей еще один мало кому известный в их ОПГ факт из биографии Станкевича. Зато она поймет, наконец, зачем ему столько денег и чем Чудотворец так крепко держит его на привязи.

 Все это она отложит в дальний карман своей головы — и достанет в тот день, когда встретится с Алексом в Лондоне. Ресль предлагал ей работу, партнерство и, если угодно, то будущее. Но для нее эта встреча ничего не решала. Она пошла на нее, поклявшись себе, что увидит Алекса всего только раз, а потом они разбегутся. Алекса нельзя подставлять. Защищая его и отчасти себя от Никса, она уже собиралась ответить отказом на его предложение, но... так и не сделала этого. Просто сквозь муть дискуссий, ссоры и спора, которую в том кафе поначалу развел Ресль, она увидела: с ним что-то не так. За эти годы он изменился разительно. Нет, с точки зрения внешнего блеска он оставался прежним. Но он был надломлен, озлоблен, а в душе — так же одинок, как и она. И она согласилась.