chitay-knigi.com » Разная литература » Пережитое. Воспоминания эсера-боевика, члена Петросовета и комиссара Временного правительства - Владимир Михайлович Зензинов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 138
Перейти на страницу:
революции была в отсутствии оружия. Это настроение московского населения сказалось на другой день в лихорадочной постройке всюду сотен баррикад в самых разнообразных концах Москвы. Они строятся молодежью, дружинниками, дворниками и, что важнее всего, массой средних обывателей.

10 декабря столкновения и перестрелка происходят у Пресненской заставы, на Кудринской площади, у Арбатских ворот, в Каретном Ряду, где под непрекращающийся огонь дружинников попал жандармский разъезд. Двое жандармов ранены, трое убиты, восемнадцать сдались, все оружие забрано, и сдавшиеся жандармы отпущены на свободу. Весь этот день обстреливался шрапнелью район Тверских-Ямских. Близ Николаевского вокзала дружина напала на 70 драгун, убила трех, нескольких ранила и привела их в полное замешательство, но подоспевшая пехота заставила дружинников отступить и рассеяться.

Дубасов 10 декабря посылает на высочайшее имя телеграмму: «Москва должна нанести смертельный удар врагу, который позволяет себе дерзко посягать на государственную безопасность. Но при настоящем численном составе Московского гарнизона нанести такой смертельный удар невозможно, а потому почитаю своим долгом ходатайствовать перед Государем Императором об усилении Московского гарнизона теперь еще одним корпусом из числа прибывших с Дальнего Востока» (война с Японией не так давно кончилась и еще продолжалась демобилизация войск с Дальнего Востока).

11 декабря, воскресенье – высшая точка восстания. Дубасов телеграфирует министру-председателю графу Витте, военному министру и министру внутренних дел: «Положение становится серьезным, кольцо баррикад охватывает город все теснее, войск для противодействия становится явно недостаточно, совершенно необходимо прислать из Петербурга хоть временно бригаду пехоты».

В этот день баррикадами покрылись Тверская близ Триумфальных ворот, Садовая от Каретного Ряда до Кудринской площади и дальше по Смоленскому и Новинскому бульварам, близ Брестского вокзала[45], на Грузинах, по всей Пресне, у Красных Ворот, на Рождественке, на Арбате с прилегающими переулками, в Замоскворечье, на Серпуховской площади, на Якиманке, Пятницкой, Ордынке. На Долгоруковской и на Лесной несколько баррикад построено из вагонов электрического трамвая.

Рабочие Казанской, Ярославской и Николаевской железных дорог застроили все прилегающие к вокзалам улицы и площади баррикадами, засели в помещении Казанских железных дорог и отстреливаются от войск; среди них образовались свои дружины, вооруженные берданками; их обстреливают шрапнелью, но от этого главным образом страдают лишь стены железнодорожных зданий. Драгуны пробовали нападать на них, но были отбиты. Всего лучше держатся Пресненский район, Грузины с переулками и Сенной площадью, Малая Бронная с переулками, Долгоруковская.

В этот день была разгромлена и сожжена войсками огромная типография Сытина за Москвой-рекой. Дважды войска поджигали типографию, и дважды рабочие типографии тушили начинавшийся пожар. Наконец, войска подожгли ее в третий раз и выстрелами отогнали тушивших. Огромный каменный корпус запылал. Типографские рабочие тут же сами писали, набирали и печатали прокламации, которые потом разбрасывали среди солдат: «Вступайте в наши ряды, идите с нами! Солдаты других полков к нам присоединяются. И вас просим – приносите с собой винтовки для рабочих. Мы поможем вам деньгами и вещами. Еще раз просим вас – захватите с собой патроны, принесите их на фабрику Сытина на Пятницкую улицу, так как и у нас имеются винтовки. Мы за свободу всегда готовы положить свои головы».

В городе ходило много рассказов о колебании среди войск, о том, что те или другие воинские части готовы перейти на сторону народа и ждут только, чтобы к ним пришли и сняли их; в некоторых частях солдаты поделились на две партии и зорко следят друг за другом, чтобы другая не завладела оружием. Ждут, что к Москве примкнет Петербург, что удастся прекратить движение по Николаевской железной дороге. Все это поднимает дух восставших. Целые пехотные части – роты и батальоны – совершенно не участвуют в усмирении; действует почти исключительно Сумской драгунский полк. Из оставшихся же частей с трудом удается набрать охотников, да и то за очень дорогую цену: им платят по два рубля в день и спаивают водкой. Местные, сборные войска вконец истомлены.

В первые дни впечатление от неожиданного, сказочного успеха на самих защитников баррикад было опьяняющее.

Москва – сердце России, оплот реакции и самодержавия, царство черной сотни – покрыта баррикадами, и эти баррикады держатся против регулярных войск с артиллерией и пулеметами силами одних восставших, держатся день, два, три, держатся целую неделю…

Военная штаб-квартира нашей партийной организации находилась в одном из маленьких и узеньких переулков, выходивших на длинный Арбат возле самой Арбатской площади. Это была квартира члена нашего комитета Лидии Мариановны Арманд, молодой женщины, которую я знал по Швейцарии, когда и она и я были еще студентами.

У нее были тонкие и красивые черты лица, как у ангелов Боттичелли, матовая нежная кожа, большие темные глаза – она была пламенным оратором, зажигавшим сердца слушателей. Но теперь было не время речей. Эта квартира, помещавшаяся в первом этаже каменного дома, была в эти дни революционным муравейником. Сюда за инструкциями и с сообщениями то и дело прибегали из разных районов города курьеры, отсюда исходили и приказания. Телефон был в городе выключен, и все сношения могли происходить только при помощи курьеров. Газет тоже не было, и мы выпускали ежедневно бюллетень с описанием хода восстания на основании приходивших к нам из районов сведений.

Мы составляли ежедневный бюллетень в нашей штаб-квартире, затем его несли в захваченную революционерами типографию и там печатали. Потом разносили отпечатанный бюллетень по районам. Это была нелегкая и далеко не безопасная задача, так как проходить неизбежно надо было через опасные зоны. Курьер с таким грузом, в случае ареста, конечно, расстреливался на месте.

Составлял бюллетень Никитский, которого мы за это прозвали Скриба (чего бы я, между прочим, сейчас не дал за обладание этими бюллетенями!). Каменная лестница в квартиру была вся затоптана снегом, снег был нанесен многочисленными посетителями и в самые комнаты. Здесь же у нас был и склад оружия – сюда приносили маузеры (еще совсем новенькие, смазанные густым вазелином) и аккуратные, тяжелые пачки патронов, отсюда же все это и разносили, куда надо.

На столе все время кипел самовар, и прибегавшие подкреплялись наспех. Здесь же на столе стояли банки с динамитом и гремучим студнем и начиненные уже бомбы. Помню, кто-то хотел положить сахару в свой стакан чая, открыл стоявшую на столе жестянку и… рассмеялся: в ней оказался гремучий студень. Как мы все в эти дни

1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 138
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности