Его брат Верелей сидел, прислонившись спиной к камню, а изо лба торчал кинжал. На месте левого плеча зияла кровавая рана. Мораш видел, что он ещё жив — тело Верелея подрагивало. Рядом лежал Авгур — со вспоротым животом. Грудь его еле вздымалась, а по разбросанным на окровавленном кафтане кишкам ползали мухи.

Мораш знал, что не сможет помочь обоим. У него едва хватило бы сил вытащить из лап смерти одного.

— Калеш! — закричал он, что было мочи, — Калеш!

Братья умирали — и оба были дороги Морашу. Не меньше, чем Роин, и даже больше, чем собственная жизнь.

Кто из них — Верелей или Авгур?

Кто из них?

Мораш подошёл к братьям на негнущихся ногах. Он видел, как на лицо Верелея надвигаются смертные тени. Он мог бы остановить их, однако на пути к Верелею лежал Авгур. Мораш не смог переступить через него. Он упал на Авгура, покрывая всем своим телом, обнимая и шепча заклинания. И лежал так, пока не почувствовал, как силы покидают его, заволакивая глаза туманом.

Затем он скатился с брата, тяжело дыша, и посмотрел на небо — оно понемногу темнело. Надвигалась ночь. Мораш помнил, что дьяволы должны вернуться к своим дьяволицам, пока на небе не взошла луна, иначе они не смогут больше исцеляться. Нужно было выбираться, пока они не набрались сил.

Княжич приподнялся и посмотрел на Авгура. Рана на животе затянулась, и молодой владыка спал, изредка подрагивая во сне.

Затем Мораш перевёл взгляд на Верелея — тот был совершенно серым. Смерть поцеловала черты его лица необратимым поцелуем вечности. Княжич знал, что было колдовство, способное вернуть Верелея к жизни, пока тело совсем не остыло, однако у него не осталось сил, чтобы колдовать. Если бы в пустыне была вода, он принёс бы туда обоих братьев, и они вместе черпали бы силы. Но воды не было, а Мораш слишком ослаб.

— Калеш, — шептал он со злобой, — Калеш…

Мораш подозвал ядокрыла и с трудом взвалил на него спящего Авгура и мёртвого Верелея. Уставший Илаг недовольно клекотал, но Морашу было не до него. Волосы вставали дыбом от ужасной ноши, которую предстояло везти отцу. Только бы найти Калеша. И тут Мораша будто молнией ударило: а что если старший брат тоже мёртв? Ему не хотелось в это верить.

Мораш похлопал скакуна по крупу, подталкивая идти вперёд. Они неторопливо миновали Адские барханы, усеянные трупами. Песчаные хищники уже развернули кровавое пиршество. Мораш с грустью осознавал, что тело Роина ему не удастся найти.

Между тем Авгур пришёл в себя и негромко застонал. Пришлось остановиться, чтобы помочь освободиться от верёвки, которой Мораш привязал его к спине Илага. Вгляд Авгура был туманным. Его шатало в разные стороны. Он схватился за мёртвые ноги Верелея, чтобы не упасть. Осознав, что это такое, Авгур упал на колени, и его стошнило.

— Я пытался ему помочь, — прошептал он Морашу.

— Нужно найти Калеша, — только и смог произнести младший владыка.

— И Роина.

Мораш отвернулся, делая вид, что поправляет седло.

— Может, мы успеем, пока не взойдёт луна.

Братья уныло побрели через пустыню к горам. Миновав Застывший Пик, они увидели фигуру, одиноко застывшую на самом краю. Кшиш Велес стоял на коленях, прислонив лоб к рукояти меча. Ветер неистово трепал его чёрные волосы, и молодым владыкам оставалось лишь гадать, что творилось у него в голове.

— Думаю, он оплакивает своё поражение, — сказал Авгур.

Мораш не ответил. Несколько новолуний назад они и подумать не могли, что этот день станет позорной страницей недолгой истории молодых воинов. Кшиш слыл жестоким, но достойным учителем. Они верили ему, так же как верили в свою победу.

Теперь же… Мораш пока не мог представить, что могло быть теперь…

Позади кто-то негромко свистнул.

— Калеш! — обрадовался Мораш, позабыв, что ещё недавно гневался на брата.

— Ты мелкий… — начал было Калеш, но осёкся, увидев привязанное к спине ядокрыла тело. Скулы его потемнели, а глаза засверкали злобой.

— Кто?

— Нас осталось трое, — мрачно ответил Мораш, — тело Роина я не нашёл. Только голову. Верелей… вот он.

— Мы отомстим за них! — пообещал Калеш.

— Если бы ты не оставил меня, мы могли бы спасти Верелея, — тихо прошипел Мораш, — мне пришлось выбирать между ним и Авгуром.

— Заткнись, сосунок! — Калеш замахнулся, чтобы ударить Мораша, однако тот перехватил его руку. Старший брат на мгновение замер от удивления — он не ожидал, что Мораш дерзнёт остановить его, да и силищи в юношеских руках оказалось не мало.

— Хватит! — закричал Авгур, расталкивая их в разные стороны, — никого уже не вернуть.

— Мы отомстим, — повторил Калеш, — идемте со мной.

Старший владыка развернулся — полы длинного плаща взметнулись вверх, словно хвост чудо-птицы. Он направился к небольшой расщелине, которую Мораш изначально принял за трещину в скале. Калеш согнулся и нырнул куда-то вбок. Братья последовали за ним. Илагу пришлось лечь на дне расщелины и затаиться в ожидании.

Проход в пещеру был низким, так что пришлось ползти, однако недолго. Вскоре им открылась другая пещера — просторная, высокая, освещённая ярким светом от десятков факелов, прикрепленных к стенам. Калеш уверенно шёл дальше. Мораш с Авгуром удивлённо переглянулись — никто не ожидал, что внутри Мёртвых гор что-то есть. Но старший брат, похоже, великолепно ориентировался в пещере.

Они свернули в узкий коридор — вдоль стен Мораш приметил несколько дверей из резного дуба с огромными коваными ручками в виде волчьих голов — то была символика дьяволов. Ему стало не по себе. Однако брат не повёл бы их в логово врага…

Или нет?

Рука непроизвольно потянулась к рукояти меча.

— Чего ты боишься, Мораш? — спросил Калеш, не оборачиваясь.

— Где мы?

— Тебе понравится, — в голосе Калеша звенело торжество.

Он токнул ногой одну из дверей. Она с шумом распахнулась, ударившись о стену. Комната внутри была небольшой, скудно обставленной — лишь небольшая кровать да несколько факелов на стене. На кровати сидела девушка. При виде Калеша она вскочила и радостно бросилась ему на шею. Однако владыка мягко отстранился.

— Ну же, Вилна, ты ведь знаешь, — снисходительно сказал Калеш.

Девушка виновато опустила подбородок, однако в глазах по-прежнему поблёскивал игривый огонёк.

Она была красива — длинные медово-коричневые волосы, золотистая кожа, большие глаза с пушистыми угольно-чёрными ресницами. Мораш раньше не видел таких красавиц. Внутри него разлилось странное тепло, охватившее всё тело, от кончиков пальцев до напрягшегося некстати уда. Морашу захотелось провалиться под землю, лишь бы не смотреть на неё на глазах у братьев, вожделея до срамоты.