— Мне нужно много сахара, — добавил он. — Что скажешь?

— Оставь их, и все может быть, — ответила я, затаив дыхание от предвкушения.

— Хмм… — Он притянул меня в промежуток между своих ног. — Ты заключаешь выгодную сделку.

Кое-что очень непристойное пришло мне в голову, и я вспыхнула.

Дэймон откинулся назад, склонив голову набок.

— О чем ты думаешь, Котенок?

— Ни о чем, — отмахнулась я, прикусив губу.

Он не поверил.

— Грязные мысли обо мне? Такие, что дыхание захватывает?

— Грязные мысли? — я хихикнула. — Я бы не зашла так далеко.

Губы Дэймона коснулись мочки моего уха, и новая дрожь прокатилась по позвоночнику.

— А я бы зашел так далеко, а потом еще немного.

Я покачала головой, осознав, что Дэймон полностью отвлекся от того, с кем разговаривала Ди. Она у меня в долгу. И вовсе не потому, что находиться в руках Дэймона и чувствовать его всем телом было чем-то привычным и даже рутинным. Не сейчас, когда его пальцы принялись играть с подолом моего платья, а тыльная сторона его ладони медленно скользнула вдоль моего бедра.

Доусон и Бет отправились спать первыми. Они прошли мимо нас, Бет послала мне улыбку и мягкое «спокойной ночи». Мэтью и Лила последовали за ними, хотя, казалось, они ушли в разных направлениях. Я не могла себе позволить даже думать об этом. Это было бы просто грубо, ведь Мэтью — мой учитель.

Опустилась ночь, и все остальные, включая Арчера и Ди, направились в дом. Когда они поднялись на террасу, Дэймон так вытянул шею — я даже боялась, как бы у него не отвалилась голова, что не имело смысла, потому что комнаты их обоих находились на верхнем этаже. Однако я решила оставить свои размышления при себе, опасаясь, как бы он не рванулся за ними вслед.

На улице остались только мы с Дэймоном, разглядывая усыпанное звездами небо. Как только мы остались одни, я заползла к Дэймону на колени, уткнувшись лицом в его шею. Время от времени он целовал меня в лоб, в щеку… в нос, и каждый раз, когда он делал это, он стирал минуту из того времени, что я провела в «Дедале». Его поцелуи действительно имели силу изменять жизнь. Хотя я вряд ли признаюсь ему в этом. Его и без того чрезмерное самомнение взлетит тогда до небес.

Мы оба молчали, и не потому, что сказать было нечего, совсем наоборот. А с другой стороны, и обсуждать особо было нечего. Да, мы выбрались из Зоны 51 и в эту самую секунду находились в безопасности, но наше будущее оставалось неизвестным. «Дедал» разыскивал нас, и мы не могли остаться здесь навсегда — так близко от места своего побега и в такой густонаселенной зоне, где слишком много любопытных глаз и непременно начнутся вопросы. У Люка была сыворотка «ЛГ-11», но мы не имели понятия, на что она на самом деле способна или почему Люк мечтал получить такой нестабильный препарат. И в том комплексе оставались еще гибриды, и Лаксены, и эти дети… эти странные дети.

Кто знает, что может произойти дальше, и это неведение пугало меня невероятно. «Завтра» ничто не гарантировало. Так же, как и следующей пары часов тоже могло не быть. От осознания этого у меня перехватило дыхание, и я застыла. Каждая следующая минута таила неизвестность и могла для нас даже не наступить.

Руки Дэймона крепче сжались вокруг меня.

— О чем думаешь, Котенок?

Я собиралась соврать, но в этот момент я не хотела быть сильной, не хотела притворяться, что у нас все под контролем, потому что это было не так.

— Мне страшно.

Он притянул меня к груди и прижался щекой к моей щеке. Его щетина защекотала кожу на лице, и, несмотря ни на что, я усмехнулась.

— Только сумасшедшие ничего не боятся.

Я закрыла глаза и потерлась своей щекой о его. Похоже, завтра я буду в царапинах, но это того стоит.

— Тебе тоже страшно?

Дэймон едва слышно засмеялся.

— Мне? Ты это серьезно? Нет.

— Ну конечно. Ты на всех наводишь страх, не так ли?

Он поцеловал чувствительный участок за моим ухом, заставив мое тело содрогнуться.

— Ты учишься. Я тобой горжусь.

Я рассмеялась.

Дэймон притих, это происходило с ним всякий раз, когда я смеялась, а потом сжал меня так, что я запищала.

— Извини, — пробормотал он и потерся носом о мою шею, ослабив объятие. — Я солгал.

— О чем? О том, что гордишься мной? — поддразнила я.

— Нет. Я всегда восхищаюсь тобой.

Когда я открыла глаза, мое сердце исполнило сумасшедший танец.

Он неровно выдохнул и заговорил снова:

— Все время, что ты находилась у них и я не знал, где ты, мне было так страшно. Я до безумия боялся, что никогда больше не увижу тебя или не удержу. А когда я увидел тебя? Я испугался, что никогда снова не услышу твой смех и не увижу твою красивую улыбку. Так что да, я соврал. Я был в ужасе. Я все еще продолжаю лгать.

— Дэймон…

— Я до смерти боюсь, что никогда не смогу вернуть тебе то, что забрал. Что я никогда не смогу вернуть тебе твою жизнь и…

— Перестань, — прошептала я, сморгнув слезы.

— Я забрал у тебя все: твою маму, твои увлечения, твою жизнь. Столько всего, что теперь ты рада даже тому, что еда, которую ты ешь, лежит на тарелке, а не на пластиковом подносе. И твоя спина… — Его челюсти сжались, он слегка покачал головой. — И я понятия не имею, как собираюсь все это исправлять, но исправлю. Я обеспечу тебе безопасность. Я обеспечу нам будущее, о котором мы так мечтаем и которого мы так ждем. — Произнеся эти слова, он перевел дыхание, и я вместе с ним. — Я обещаю.

— Дэймон, это не…

— Прости. — Голос у него дрогнул. — Это, все это — моя вина. Если бы я…

— Не говори так.

Я развернулась на его коленях, платье немного задралось, когда я взяла его лицо в свои руки и пристально посмотрела в его блестящие глаза.

— Это не твоя вина, Дэймон. Ничто из этого.

— Правда? — низким голосом спросил он. — То, что ты изменилась, было моей ошибкой.

— Либо это случилось бы так, либо я умерла. Так что ты спас мою жизнь. Ты не разрушал ее.

Он тряхнул головой, и его короткие темные волосы немного растрепались.

— Я должен был держать тебя в стороне с самого начала. Я должен был сохранить тебя в безопасности, чтобы в первую очередь ты не пострадала.

От этих слов мое сердце заныло.

— Послушай меня, Дэймон. Это не твоя вина. Я ничего не стала бы менять. Ясно? Да, многие события были просто ужасными, но если бы пришлось пройти через это снова, то я бы сделала это. Есть вещи, которые я хотела бы изменить, но не то, что касается нас — нет. Я люблю тебя. Это никогда не изменится.