– Да, – прошептала Ксюша. – Помнишь, мы ходили на кукольный концерт? Негр Симон пожал мне на прощание руку и перстнем оцарапал кожу, вот тогда в мозгу и стали вертеться фразы про кирпичи и зайцев. А сейчас все ожило. Дедушка мне смешную историю рассказывал в детстве про то, как к Сонечке в гости зайчиков зазывают. Сначала охотник берет красные кирпичи, перчит их, разбрасывает в лесу и ждет, пока длинноухие подойдут, понюхают, чихнут и лбом стукнутся. Тогда он косоглазых в корзинку сложит и к Соне принесет, та их в ванне вымоет, зайчики очнутся и за стол сядут. Мне очень нравилась эта сказка, я всегда ее на ночь слушала. Купание красного зайца – вот кодовая фраза, услышав которую я должна была все вспомнить, в том числе место, где зарыт архив.

– Йес! – стукнул кулаком по колену Вик. – Купание красного зайца! Глупее ничего не придумать. Какова вероятность, что кто-то случайно произнесет эти слова? Вообще никакой! Поняла? Теперь тебе все ясно?

– Нет, – заморгала Ксюша.

– Что еще? – разозлился Вик. – Я все разжевал, в рот положил, объяснил, а до нее так и не доходит! И ты еще считаешь себя самой умной?

– Софья Михайловна под видом Полины приехала к нам, но почему она сразу не сообщила мне код? Зачем ей надо было услышать от меня эту фразу? – жалобно пропищала Королева.

Вик разинул рот, потом хмыкнул:

– Ксю! Ты неповторима! Чес-слово, такого вопроса я не ожидал. Ты переплюнула Ирину. Я, когда с ней разговаривал, спросил:

– Скажите, пожалуйста, когда вы увидели Полину, не спросили себя: «Айн момент! Какая же она старуха? Много лет прошло, а Софья Михайловна молодо выглядит! И лицо у нее совсем другое, не похожа она на профессоршу совсем».

Ира ответила:

– Столько лет прошло, я плохо уже помню внешность Мармеладовны. Да она мне все объяснила, показала паспорт и сказала: «Видишь, я уже не молода, за семьдесят мне». Я ей ответила: «Вы так хорошо выглядите, чуть старше меня смотритесь, вроде изменились внешне, хотя, простите, я плохо уже вас помню». Софья Михайловна меня обняла. «Ириска, главное, моя любовь к тебе не исчезла. А теперь подумай, разве могла я жить со своим лицом? Я же считаюсь мертвой. Пришлось сделать пластическую операцию, она изменила черты лица и заодно меня омолодила». Вот как! И только Нечаева звала меня Ириской. Больше никто!

Вик дернул Ксюшу за рукав.

– Понимаешь? Ирине не пришло в голову, что прозвище «Ириска» слышали все домашние, в том числе Арина. Бывшая домработница Нечаевых поверила в рассказ о хирургическом изменении лица. Она не обратила внимания, что у «профессорши» совсем не старческие кисти рук, шея. Хотя у Иры есть оправдание: Она так хотела, чтобы Софья Михайловна вернулась, так мечтала об этом, что верила всей лжи, придуманной «Нечаевой». Но умная Ксюша почему не спросила себя…

– Я никогда не видела Софью живьем, – перебила его девушка. – Откуда мне знать, как она выглядела?

– …почему Ксюша не спросила себя, – спокойно продолжил Вик, – не задала вопрос: «Полина – мать Ирины, а выглядит ее сестрой, совсем не старая».

– Да ты что, – захихикала Ксю, – она древняя, наверное, ей лет пятьдесят.

Я улыбнулась. Ну да! Когда я ходила на первый курс, умерла одна из подруг бабушки. Афанасия Константиновна очень переживала и все повторяла: «Ну как же так? Ленке Мордвиновой всего пятьдесят пять было». Я молча удивлялась. Пятьдесят пять? Это же глубочайшая старость! Вот и Ксюша так же полагает. Те, кому двадцать, считают всех, кому за сорок, мумиями.

– Здорово, – восхитился Вик. – Знаешь, Софья должна быть намного старше. Ладно, с возрастом разобрались. Но теперь, когда ты знаешь, что Полина женщина средних лет, почти ровесница Ирины, ты наконец сообразила, кто прикидывался Софьей Михайловной? Кто и зачем дурил вам голову? Кто пытался оживить твою память, чтобы выяснить, где лежит архив? Кто, кроме Игоря, хотел добраться до бумаг, чтобы убрать с дороги к депутатству соперника Лукьянова Гаврилу Мотивихина? А? Кто мог знать всю правду про Иру и то, что Софья в минуты расположения называла ее Ириской? Кто был в курсе, что Нечаева спрятала в памяти Сонечки нужную информацию, но понятия не имел ни о месте, где захованы материалы, ни о кодовой фразе? Из-за кого случился весь сыр-бор в семье? Кто уехал к любовнику? Ну? Ну?

– Полина – это Арина! – ахнула я. – Она вышла замуж за Сергея Лукьянова, у которого был сын от первого брака Игорь. Судьба иногда любит пошутить. Гарик и Ксения поступили в один институт. Но даже если бы этого не случилось, Арина могла легко найти девушку, она же знала, что Сонечку передали Ирине, девочка теперь Ксения Королева. Сколько ухищрений! И все ради чего? Чтобы сохранить доброе имя Геннадия Нечаева. Софья Михайловна патологически любила мужа. Хорошо, что я никогда не испытывала подобной страсти ни к одному мужчине. Но у меня возник вопрос. Профессорша спрятала архив, потому что хотела продолжать исследования?

Вик кивнул.

– Арина рассказала, что, пакуя чемоданы, Софья бормотала: «Сейчас все уляжется, мы заживем нормально, я приведу материалы в порядок, выпущу книгу под именем Геннадия Нечаева». Арина в тот момент была очень зла на Софью, поэтому решила причинить ей боль, воскликнула: «Ну-ну, может, тебе и удастся состряпать монографию, издать ее, как труд гения. Но я бы на это не рассчитывала!»

– Почему? – насторожилась Софья.

– Ты не молода, вдруг тебя инсульт разобьет? – пропела Арина. – Потеряешь память, забудешь, куда архив заныкала.

Нечаева вздрогнула, потом велела:

– Ирина, срочно приведи ко мне Сонечку, надо сделать все, чтобы мир узнал о гениальности Геннадия Андреевича.

И Арина поняла, что профессорша решила сделать из девочки живой сейф, она сейчас вложит в мозг ребенка нужную информацию и «запрет» ее, заякорит на кодовую фразу. Арина хорошо знала эту методику, правда, у нее у самой не хватало таланта, чтобы ею пользоваться.

– Вот странно, – протянула я.

– Что? – не понял Вик.

– Кто знал фразу «Купание красного зайца»? – продолжала я.

– Софья Михайловна, – начал злиться парень, – сколько можно одно и то же повторять! И еще Соня-Ксюша, она должна была вспомнить, где лежит…

Я перебила Вика:

– …архив, в случае, если профессорша лишится памяти вследствие болезни. Так?

– Да! – буркнул парень. – Кто-то скажет девочке «Купание красного зайца», и она приведет человека…

Я опять не дала Вику договорить:

– Кто? Кто скажет? Слова известны только Софье Михайловне! Нечаева лишится разума. Кто сможет добыть информацию из девочки?

– Черт, – прошептал Вик, – об этом я не подумал. Очень умная, не побоюсь этого слова, гениальная женщина, совершила глупейшую ошибку. Действительно! Кто сможет произнести: «Купание красного зайца»? Никто!

– Нечаева очень нервничала, – оправдала я профессоршу, – поэтому так вышло.