Михалыч закрыл за ним дверь и вставил отмычку. Два щелчка, и ригель занял прежнее место. Иногда от таких вот щелчков зависит судьба человечества.

Они заглянули в тупик: двое на импровизированных кроватях спали в тех же позах.

— Как они? — спросил Леонидов. Он не был специалистом в области психотропных веществ. Он был всего лишь компьютерщик.

— К утру отойдут. Зато выспятся. Придется будить… Уходим.

Они двинулись в обратном направлении. Свет был предусмотрительно выключен. В тоннеле стояла абсолютная темнота. Бутылочкин ждал у ворот. Едва ли он видел, что к нему приближаются. У него не было прибора.

Тем же путем Михалыч проводил их к ограждению. Бутылочкин, опрокинувшись на спину, нырнул под стену.

— Нормально, — послышался его голос.

Следом за ним таким же способом ушел Леонидов. В отверстии показался кулак с поднятым кверху большим пальцем. «Все хорошо». Вдалеке послышался вскоре звук работающего мотора: темно-синяя «семерка» увозила двоих мужиков.

Михалыч присыпал пути отхода высохшим сеном, вернулся к телеге и забрался наверх. Резидент поднял голову, пристально на него посмотрел, вздохнул и вновь ее опустил. Ему надоела трава. Он дремал. Стоя. Как и все кони…

Шел третий час ночи. Только что Михалыч ходил в тоннеле, подбирал отмычки к замку неизвестной конструкции. Только что Леонидов перекачивал на свой портативный компьютер информацию подпольной фирмы, и вот его уже нет рядом, как нет рядом и Бутылочкина. Их словно вообще здесь никогда не бывало. Светятся все те же звезды в вышине, да приподнялась из-за косогора над болотом опухшая багровая луна.

«Поздно, однако, ты. Без тебя обошлись…»

Луна всплыла над лесом и посветлела, сразу уменьшившись в размере.

А утром пошел долгожданный дождь. Он лил как из ведра. Михалыч успел спрятаться под телегу. Сверху, на телеге, остался брезент, придавленный травой. Михалыч завернулся в одеяло. Рядом с ним лежал пистолет-автомат. Все оружие, которое он имел с собой, он вновь привел в божеский вид. Рукоять шашки насадил на шейку клинка и вставил в ножны. В револьвере заменил ствол и вставил барабан. Снарядил его патронами. Патроны бутылочной формы. Не каждый имеет подобную убойную силу, как у револьвера. Со скорострельностью, правда, проблемы.

Резидент сиротливой глыбой стоял у телеги и подергивался после каждого громового раската. Михалыч вылез из-под телеги, стянул с нее брезент и накрыл им коня. В ответ тот тряхнул гривой и вновь опустил голову.

Михалыч нырнул под телегу. Промок до нитки за какие-то секунды. Натянул на себя одеяло и, вздрагивая с непривычки от наступающего холода, неожиданно задремал…

Мэр города Ушайска начинал заметно нервничать. К тому имелись все основания. Согласно последним данным, полученным из надежного источника, у Коня Рыжего творилось что-то невообразимое. Во-первых, помимо охранников частного охранного предприятия «Скат», этот господин взял на работу еще одного, можно сказать, с улицы. Во-вторых, взял также начальника УВД. Как будто эта фигура может кому-то принадлежать лично. А ведь известно, что «крыша» может быть только обшей. Под ней всем места хватит. В-третьих, принял на работу негра по имени Мартын, после чего из компьютера была похищена информация. Именно та, которую специально подсунули. Опять же виноват Рябоконь. На кой ему сдался негр. Программистов у него, видите ли, не хватает. И, в-четвертых, что у него там с дисциплиной? Охранники недавно передрались. Свет погас, и они в темноте умудрились разбить себе лица. В кровь. Даже в поликлинику пришлось обращаться. А сегодня вообще двое спали на посту. Улеглись на ящики у объекта и храпели до утра, пока Машка Безгодова на них не наткнулась и не позвонила. Теперь известно, как организована охрана у Коня Рыжего. И это при том, что тот взял на содержание ментовского бугая. Пригрел там какого-то дурачка. Посоветовался хотя бы. Все-таки у мэра больше возможностей. Хотя бы та же Машка. На самом деле Безгодова Марина Валериевна. Она давно работает на Шуру Хромового. А зарплату получает из двух рук. Сидит она как раз там, где перехлестываются теневые денежные потоки. Наверняка Рябоконь думает, что все у него схвачено, что держит он за хвост всех, кого надобно. Он ошибается. Мэр вращается в высоких кругах, встречается с богемными личностями. Он в курсе высокой политики. Рябоконь — запутавшийся в собственных финансах предприниматель, идущий по лезвию бритвы. И за ним нужен глаз. Потому что предприниматель в то же время для мэра — дойная корова.

Мэр нажал кнопку:

— Соедини меня с овощным деятелем…

Через минуту раздался звонок.

— Куликов слушает. Здравствуй. Как наши успехи? Охрана? Деньги перечислил? Я что хотел тебе сказать… Ты охраной своей занимаешься?.. Ну и что ж, что тебе не принадлежит. А ты куда смотришь? Этот у тебя там теперь… общий друг наш. Вот и занялся бы. Спят же ведь на постах. Как не спят?! Утром валялись без задних ног. На ящиках, в тупике… А ты бы как думал?! Конечно, известно. Высоко сижу, хорошо гляжу. Мне много тебе хочется сказать. Но лучше с глазу на глаз. Я сказал бы тебе и во-первых, и во-вторых, и в-третьих, но хочу спросить об одном: у тебя откуда там взялся дурачок, в звании казачьего полковника который? Где откопал такого? У тебя крыша, что ли, дымится? Ты хоть знаешь, кто этот человек? Знаешь?.. Тогда расскажи…

Рябоконь напрягся, вспоминая. Ему позвонил благочинный и заунывным голосом начал петь старую песню о главном: «Как прожить в этом мире и никого не обидеть…» Главного попа местной церковной иерархии беспокоили, как и всех остальных, денежные вопросы. Недостроенный храм без крыши. Народ просит о помощи власть имущих. Но те молчат, словно в рот воды набрали. Слово за слово, благочинный перевел разговор на бытовые темы. Мужик в помощники просится. Хочет помочь, но нечем. Беден. И, кроме того, явно глуп. Скорее всего дебил, а может, и того хуже. В казаках числится… Надоел, в общем. Нельзя ли его пристроить как-нибудь? Ведь Рябоконь не отказывал в прошлом и даже выделил досок на завершение дома для батюшки в Матросовском приходе. Бог не забывает благие дела…

— Ты хоть знаешь, Боря, кто он такой на самом деле, наш благочинный?! — перебил его Хромовый.

— Как кто?.. Регулятор ихний. Руководит…

— Это ясно… Но может, ты знаешь, кем он раньше был, твой благочинный? Не знаешь… — «Голова твоя дубовая», — чуть не вырвалось у мэра. Однако он сдержался и продолжил: — Мент! Вот кто твой батюшка! Может, ты даже в грехах ему каялся?! Нет?!.

Рябоконь замер в кресле. Он вдруг почувствовал, как вянет вокруг него собственная аура. Кажется, обделался наново Конь Рыжий…

— Чо молчишь? — бубнил Хромовый. — Было дело — скажи. Все равно исправлять вместе.

Мэр всегда готов помочь. За бабки он горы свернет. Тем более что при этом ничем не рискует.

— Для чего мне? Оказал спонсорскую помощь, и на том закончились все отношения.