«Вот они, все здесь, — думал он, — все тайбани, кроме Горнта и Пламма. Все эти пираты, все здесь. Приехали засвидетельствовать почтение Тайбаню, почти сроднившиеся в своей ненависти к нему.

Кто из них шпион, предатель, резидент „Севрина“, „Артур“?

Он должен быть европейцем.

Держу пари, он здесь. И я поймаю его. Да, я поймаю его, и скоро, раз уж знаю о нем. Мы поймаем его и поймаем их всех, — угрюмо думал он. — И мы схватим этих жуликов на месте преступления и тогда искореним их незаконную деятельность для всеобщего блага».

— Шампанского, досточтимый сэр? — обратился к нему по-кантонски официант, обнажив в улыбке зубы.

Брайан взял наполненный бокал.

— Спасибо.

Официант поклонился, чтобы не было видно его губ.

— Когда тайбань приехал сегодня вечером, среди бумаг у него была папка с синей обложкой, — быстро прошептал он.

— Есть ли здесь сейф, какое-нибудь потайное место? — спросил Брайан с такой же осторожностью на том же диалекте.

— Слуги говорят, в его офисе этажом выше. — Собеседника Брайана звали Официант Фэн. Один из агентов тайной разведывательной сети Эс-ай, он работал официантом в компании, которая обслуживала все самые громкие и блестящие приемы в Гонконге, и из-за этого считался очень ценным. — Я слышал, что он может быть за картиной… — Осекшись, Официант Фэн вдруг перешел на ломаный английский. — Сампаньски, мисси? — ощерился он в зубастой улыбке, предлагая поднос подходившей к ним маленькой пожилой евразийской даме. — Осин осин пелывакласыны.

— Не смей называть меня «мисси», глупый щенок, — высокомерно бросила та по-кантонски.

— Да, Почтенная Двоюродная Бабушка, виноват, Почтенная Двоюродная Бабушка, — расплылся в улыбке официант и исчез.

— Ну так что, юный Брайан Квок, — произнесла старуха, вглядываясь в него снизу вверх. Саре Чэнь, похожей на крохотную птичку тетушке Филлипа Чэня, было восемьдесят восемь лет. Из-за бледной белой кожи она казалась хрупкой, но её азиатские глазки так и шныряли, спину она держала прямо и была весьма сильна духом. — Рада видеть тебя. Где Джон Чэнь? Куда делся мой бедный внучатый племянник?

— Не знаю, Почтенная Дама, — вежливо отвечал он.

— Когда вы вернете мне моего Первого Внучатого Племянника?

— Скоро. Мы делаем все, что в наших силах.

— Хорошо. И не вмешивайтесь, если молодой Филлип захочет тайно заплатить выкуп за Джона. Позаботься об этом.

— Да. Я сделаю все, что в моих силах. Жена Джона здесь?

— А? Кто? Говори громче, мальчик!

— Барбара Чэнь здесь?

— Нет. Она была здесь, но, как только приехала эта женщина, у неё «разболелась голова», и она ушла. — Старушка хмыкнула. — Я её ничуть не виню! — Старые слезящиеся глаза наблюдали за Дианой Чэнь через весь зал. — Эта женщина! — снова неодобрительно хмыкнула она. — Ты видел, как она вошла сюда?

— Нет, Почтенная Дама.

— Хм, как сама дама Нелли Мельба[95]. Она вплыла, прижимая платок к глазам, а за ней — её старший сын Кевин. Не люблю я этого мальчишку. А мой бедный племянник Филлип тащился позади, как поваренок второго класса. Хм! Единственный раз Диана Чэнь плакала во время биржевого краха в пятьдесят шестом: её акции упали, она потеряла целое состояние и напустила себе в подштанники. Ха! Смотри, какая самодовольная! Делает вид, что расстроена, когда все понимают, что она уже чувствует себя вдовствующей императрицей! Уж я бы оттаскала её за щеки! Какая гадость! — Она обернулась к Брайану Квоку: — Найди моего внучатого племянника Джона. Не хочу, чтобы эта женщина или её выродок стали лао-банем в нашем доме.

— Но ведь он может стать тайбанем?

Оба засмеялись. Очень немногие европейцы знали, что, хотя слово «тайбань» и значило «великий вождь», в старые времена в Китае «тайбанем» в разговорной речи именовали управляющего борделем или содержателя общественного туалета[96]. Поэтому ни один китаец никогда не называл себя «тайбанем», а только «лаобанем», что тоже значило «великий вождь» или «главный вождь». И китайцев, и евразийцев немало забавляло то, что европейцам нравится величать себя «тайбанями», неразумно оставляя без внимания правильный титул.

— Да. Если он правильный «бань», — сказала старушка, и оба хихикнули. — Найди моего Джона Чэня, юный Брайан Квок!

— Да-да, мы найдем его.

— Хорошо. Ну, а каковы, по-твоему, шансы Голден Леди в субботу?

— Хорошие, если будет сухо. При трех к одному она может принести кучу денег. Следите за Ноубл Стар, у неё тоже есть шанс.

— Хорошо. Найди меня после ужина. Хочу поговорить с тобой.

— Да, Почтенная Дама. — С улыбкой глядя ей вслед, он был уверен: единственное, что ей нужно, — сосватать за него какую-нибудь внучатую племянницу. «Айийя, придется вскоре что-то предпринять по этому поводу», — подумал он.

И снова перевел взгляд на Кейси. Ему доставляло удовольствие видеть, какие грозные взоры бросают на неё все женщины — и как тщательно скрывают восхищение их спутники. Туг Кейси подняла глаза и, заметив, что Брайан пристально смотрит на неё через зал, какое-то время так же пристально рассматривала его, оценивая столь же откровенно.

«Цзю ни ло мо, — смутился он, чувствуя себя раздетым. — Вот бы мне такую». Тут он заметил Роджера Кросса, а рядом с ним — Армстронга. Собравшись с мыслями, Брайан направился к ним.

— Добрый вечер, сэр.

— Добрый вечер, Брайан. Выглядите весьма изысканно.

— Благодарю вас, сэр. — Брайан знал, что никаких любезностей в ответ говорить не стоит. — С тайбанем встречаюсь после ужина.

— Хорошо. Найдите меня сразу после этой встречи.

— Есть, сэр.

— Значит, вы считаете, что эта американка — отпад?

— Да, сэр. — Брайан вздохнул про себя. Он забыл, что Кросс умеет читать по губам на английском, французском и немного на арабском — китайскими диалектами он не владел — и что зрение у него отменное.