— Ты меня извинишь, если я закурю? — Он не ожидал ответа Патрика, а Патрик не стал ему ничего говорить. — Я совершенно не понимаю, как получилось, что Андерс звонил сюда. Я, во всяком случае, с ним не разговаривал и могу сказать то же самое о своей жене. Нет, это определенно все очень странно.

Он посмотрел на сигару, откинулся на спинку дивана, небрежно бросив другую руку на подушки. Патрик ничего не сказал. Он знал из своего опыта, что, если хочешь услышать от человека больше, чем он собирался сказать, самая лучшая тактика — это просто молчать. Это своего рода игра — кто не выдержит повисшей тишины и нарушит молчание. Патрик в этой игре здорово поднаторел, ему оставалось только ждать.

— Ты знаешь, теперь, как мне кажется, я понял. — Ян наклонился и оживленно замахал сигарой. — Кто-то звонил и молчал в трубку. Он не говорил ни слова, слышалось только, как кто-то дышит. И несколько раз, когда я подходил к телефону, тоже молчали. Должно быть, это и был Андерс.

— А для чего ему понадобилось звонить вам?

— Откуда я знаю? — развел руками Ян. — Может быть, из зависти. У нас довольно много денег, и это многим колет глаза. Такие, как Андерс, всегда обвиняют в своих несчастьях других, и чаще всего тех, кто, в отличие от них, добился чего-то в своей жизни.

Патрик подумал, что все это притянуто за уши. Конечно, на то, что сказал Ян, возразить было трудно, но Патрик ни секунды ему не верил.

— Как я полагаю, эти звонки, о которых ты упомянул, не сохранились на автоответчике?

— К сожалению. — И Ян наморщил лоб, чтобы казаться огорченным. — Потом было так много других звонков. Сожалею. Я очень бы хотел вам помочь. Если он позвонит опять, то я, конечно же, прослежу за тем, чтобы сохранить запись.

— Могу тебя заверить, Андерс вам больше звонить не будет.

— Да? Отчего же так?

Патрик не смог определить, было ли удивление на лице Яна настоящим или наигранным.

— Потому что Андерса нашли убитым.

Пепел с сигары упал на колено Яна.

— Андерс убит?

— Да, его нашли сегодня утром.

Патрик испытующе посмотрел на Яна. Если бы только он мог знать, что сейчас происходит у того в голове, как все было бы просто. На самом ли деле для Яна это новость или он превосходный актер?

— Это дело рук того же самого преступника, который убил Алекс?

— Об этом еще рано говорить.

Патрику не хотелось, чтобы Ян сорвался с крючка.

— Таким образом, ты утверждаешь, что не знал ни Александру Вийкнер, ни Андерса Нильссона.

— Я воспитан достаточно хорошо для того, чтобы знать, с кем я общаюсь, а с кем нет. Я только видел их и знал, кто они такие. Не более того.

Судя по всему, Ян успокоился, он опять улыбался своей крокодильей улыбочкой. Патрик решил попробовать подойти с другой стороны.

— Дома у Александры Вийкнер найдена статья об исчезновении твоего брата, вырезанная из «Бохусландца». Ты не знаешь, зачем ей понадобилось хранить эту статью?

В очередной раз Ян развел руками и поднял глаза к потолку, демонстрируя, что это выше его понимания.

— Об этом вся Фьельбака судачила много лет. Может быть, она сохранила статью из чистого любопытства?

— Может быть. А как ты смотришь на это исчезновение? Есть несколько теорий на этот счет.

— Да, я считаю, что Нильс наслаждается жизнью где-нибудь в теплых краях. Мама, со своей стороны, полностью убеждена в том, что с ним случилось какое-то несчастье.

— Вы хорошо ладили?

— Не могу утверждать, что мы были близкими людьми. Нильс, как ни посмотри, был намного старше меня, и он не пришел в восторг оттого, что у него появился приемный брат — кандидат на долю в мамином наследстве. Но мы не стали врагами, скорее мы относились друг к другу с безразличием.

— Нелли официально усыновила тебя после исчезновения Нильса, верно?

— Да, точно так, примерно через год.

— И ты получил полкоролевства?

— Да, думаю, можно так сказать. — Сигара догорела почти до конца и грозила обжечь Яну пальцы. Он резким жестом затушил ее о вычурную пепельницу. — Я вовсе не рад, что получил это такой ценой, но считаю, что со временем я за все расплатился. Когда я встал у руля, фабрика была в упадке, но я изменил структуру, перестроил все дело до основания, и теперь мы экспортируем рыбные консервы, консервированных раков и моллюсков по всему миру — в США, Австралию, Южную Америку…

— А почему ты считаешь, что Нильс удрал за границу?

— Вообще-то я не должен этого говорить, но незадолго до исчезновения Нильса с фабрики пропала изрядная сумма, кроме того, не хватало кое-чего из его одежды, не было дорожной сумки и его паспорта.

— А почему полиция ничего не знала о пропавших деньгах?

— Мама не хотела, она его защищала и говорила, что, должно быть, произошла какая-то ошибка и Нильс бы никогда ничего подобного не сделал. Но матери, они все такие. Они всегда думают о своих детях только хорошее.

Ян раскурил новую сигару. Патрик подумал, что в маленьком кабинете уже слишком накурено, но ничего не сказал.

— А ты точно не хочешь? Они кубинские, скручены вручную.

— Нет, спасибо, я не курю.

— Напрасно, ты даже не знаешь, чего себя лишаешь.

Ян с удовольствием разглядывал свою сигару.

— Я прочитал в нашем архиве о пожаре, в котором погибли твои родители. Должно быть, тебе пришлось тяжело. Сколько тебе тогда было лет? Девять? Десять?

— Мне было десять лет, и ты прав — я многое пережил. Но мне повезло: не многим сиротам выпадает удача попасть в такую семью, как Лоренсы.

Патрика немного покоробило упоминание об удаче в связи со смертью родителей.

— Насколько я понимаю, полиция подозревала, что это поджог. Что-нибудь еще удалось разузнать?

— Нет, ты же ведь прочитал рапорты. Полиция ничего не нашла. Лично я думаю, что папашка курил в кровати, как обычно, и заснул. — В первый раз за весь разговор Ян проявил нетерпение: — Могу я спросить, как это связано с убийствами? Я уже сказал, что не знал этих людей, и совершенно не понимаю, какое отношение мое тяжелое детство имеет ко всему этому.

— Нас сейчас интересует любой след, и мы не могли оставить звонки Андерса вам домой без внимания. Но, похоже, это никуда не ведет. Я должен извиниться за беспокойство и за то, что отнял у тебя время.

Патрик поднялся и протянул руку, Ян тоже встал и отложил сигару в пепельницу, прежде чем пожать руку Патрика.

— Ничего страшного, совершенно ничего страшного. Было очень приятно познакомиться.

«Да, этого пройдоху голыми руками не ухватишь», — подумал Патрик.

Он поднимался по лестнице вслед за Яном, почти наступая ему на пятки. Оказавшись наверху, на обставленном с большим вкусом первом этаже, он вновь отметил его резкий контраст с подвалом. Жаль, что жена Яна не побеспокоилась взять телефон у дизайнера Нелли.