— Это несколько минут назад принесла дама и попросила передать вам, сэр. Очень привлекательная дама — очень потрясающие глаза. Она сказала, что это срочно. — Он подошел к столу и отдал Максу конверт. — Следует ли мне подождать ответа?

— Я дам вам знать, будет ли ответ, — сказал Макс.

— Конечно, сэр. — Сэйерс улыбнулся Эдриену. — Приятно видеть вас снова, милорд.

— Я тоже рад вас видеть, мистер Сэйерс, — приветливо улыбнулся Эдриен.

— Что-нибудь еще, сэр?

— Пока все. — Макс дождался, пока секретарь выйдет, и спросил: — Ты его знаешь?

— Встречались на приеме у испанского посла, — все-таки хорошо, что Эви не одинока. Если потребуется, Макс обязательно придет ей на помощь. — Моя мама познакомила его с кузиной.

— Юноша в опасности? — Макс засмеялся. — Впрочем, он занимает неплохое положение в обществе и на приеме у посла был вовсе не по моему заданию.

Да, при необходимости Макс обеспечит безопасность Эви.

— Ты ему доверяешь?

— Всецело. Он стал работать на департамент вскоре после твоего ухода. Его рекомендации были безупречны, а послужной список — впечатляющ. Я назначил его своим секретарем около года назад. — Макс открыл конверт, достал сложенный листок бумаги. На стол выпал еще один листок — поменьше. Он пробежал глазами записку и с некоторой растерянностью взглянул на Эдриена. — Это от твоей жены. — Он взял маленький листок и, не разворачивая, протянул ему. — Судя по всему, это для тебя.

Эдриен быстро развернул записку.

«Мой дорогой,

Поразмыслив, я пришла к выводу, что вчера слишком поспешила. Да и относительно своих сожалений я была не вполне честна. Сегодня оказалось, что я не могу выбросить из головы мысль о ваших губах, прижимающихся к моим. Буду ждать вас сегодня в 4.00 пополудни в отеле „Лэнгам“, комната 327. Дверь будет открыта.

Ваша Эви».

Эдриен читал и перечитывал написанные знакомым почерком слова, не в силах поверить своим глазам.

— Что это? — так и не дождавшись пояснений, спросил Макс.

— Моя жена назначает свидание. — Эдриен вслушивался в свои слова и не верил им. — Сэру. — Как она может!

— Ты же сказал, что вчера все прошло хорошо.

— Я так думал. — Он снова опустил взгляд на записку. — И в этой самой комнате я обнаружил леди Дануэлл. — Он прищурился. — Я знал, что эта дружба не к добру.

— Что ты намерен делать?

— Что я могу сделать? — Он скрипнул зубами. — Было бы невежливо не принять столь милое приглашение.

Макс замялся.

— Но кто именно примет это приглашение?

— У меня нет выбора. Придется сказать ей правду.

Макс поморщился.

— После вчерашней ночи она примет ее не слишком хорошо.

— Она приняла бы ее не слишком хорошо и до вчерашней ночи. — Эдриен смотрел на друга горящими глазами. — Подумать только, она пригласила любовника в гостиницу.

— Она пригласила в гостиницу тебя, — заметил Макс.

— Этого она не знает.

— Если повезло, — пробормотал Макс себе под нос.

— На что ты намекаешь? — Эдриен не смог скрыть изумления.

— Вполне возможно, вчера она тебя узнала.

— Нет. — Он ожесточенно потряс головой. — Это исключено. Я уверен. Она ничего не заподозрила.

— Может быть, — осторожно заговорил Макс, — ты передумаешь? Мне кажется, послание стоит проигнорировать.

— Шутишь? — Эдриен встал и принялся ходить взад-вперед по комнате. — Моя жена пригласила в гостиничный номер мужчину. На такие вещи нельзя не обратить внимание.

— Пусть так, но…

— И на этот раз, вломившись в гостиничный номер, я буду прав.

— Послушай. — Макс тоже встал. — Но тебе это надо? Ты на самом деле хочешь доказать, что ты прав?

— Не хочу, но, выходит, мне ничего другого не остается.

— Я думаю, это ошибка.

— Не первая моя ошибка.

— Ну, если ты намерен в любом случае туда пойти, поторопись. Уже почти половина четвертого.

— И мне бы не хотелось опоздать, — проговорил Эдриен и, чеканя шаг, вышел из комнаты.

В этот раз он, конечно, прав, но, по сути, оказался пострадавшей стороной, думал Эдриен во время короткой поездки в отель. Возможно, ему следовало прислушаться к другу, говорившему разумные вещи, проигнорировать приглашение и объясниться с Эви, когда она вернется домой. Такое объяснение неизбежно повлечет за собой его признание, но даст ей шанс сказать, что она узнала его на маскараде. Даже если они оба знают, что все не так, это поможет как-то спасти положение. Но когда они вчера танцевали, Эви понятия не имела, что он — Сэр. В этом он ошибиться не мог.

Разумность не имеет ничего общего с создавшейся ситуацией. Он вел себя неразумно с того самого момента, когда позволил сомнениям руководить своими поступками. В прошлый раз, когда он ехал в отель «Лэнгам» на встречу с женой, он еще надеялся, что ошибается. Теперь он знал, что никакой ошибки нет. В груди ворочался тяжелый свинцовый узел — вероятно, сердце. Вот, значит, как себя чувствует человек, которого предали.

Странно, но предательство жены вытеснило из головы все остальные мысли. А ведь смерть Лэнсбери и все с ней связанное следовало тщательно обдумать. Но не сейчас. Сначала надо объясниться с женой. Эдриеном овладело странное чувство, подозрительно напоминающее страх.

Эдриен снова не стал дожидаться лифта и поднялся по лестнице пешком. Остановившись перед дверью номера, он тупо уставился на медные цифры. 3-2-7. Еще не поздно все это остановить, прозвучал в голове голос Макса. Нет. Поздно. И после того как Эдриен войдет в комнату, между ними уже ничего не будет прежним. Он никогда в жизни не сомневался в своем мужестве, но теперь оно грозило его покинуть. Все равно надо делать то, что должен.

Он сделал глубокий вдох и открыл дверь. Гостиная явно была пустой. Дверь в спальню оказалась закрытой. Эви, наверное, там. Может быть, уже в постели. Внутренности в животе сжались.

— Надеюсь, это вы, Сэр? — Голос Эви доносился из-за ширмы. — Иначе я была бы ужасно разочарована.

Не думая, Эдриен заговорил более низким голосом, который использовал в роли Сэра, и решил свести реплики к минимуму.

— Добрый день, Эви.

— Присядьте, пожалуйста. Я буду готова через минуту.

Перед ширмой стоял стул. Обстановка напоминала театральные декорации. На мгновение в его груди возродилась надежда. Возможно, это не то, что он подумал. Эдриен сел.

— Как пожелаете.

— Я долго думала о нашем разговоре на маскараде.

Над ширмой поднялась изящная рука и что-то повесила на нее. Что это? Юбка? Эви раздевается? Все надежды растаяли.