Соня ушла в свою половину номера и, раздевшись, залезла в ванну. Иветта добавила в неё какой-то ароматической воды, отдающей фиалкой, так что Соня вытянула ноги и блаженно расслабилась. Она рассеянно оглядела ванную комнату. Здесь была не только проведена вода, но, кроме того, не требовалось пользоваться ночными вазами, так как все отходы по трубам отводились куда-то. Наверное, в реку, на которой стоял Дежансон.

Она мысленно повздыхала о том, что водопровод знали ещё древние римляне, а чтобы привыкнуть пользоваться им, понадобился не один век...

Наверное, она могла бы так и заснуть, сидя в ванне, но все время помнила, что Григорий ещё не ушел по своим делам. Она вытерлась, надела теплый халат и легла поверх покрывала, точно живые картинки просматривая в голове события, которые с нею произошли.

Она так самозабвенно углубилась в свои мысли, что не сразу расслышала, как в дверь её комнаты стучат. Соня поспешила открыть дверь и тут же попыталась её захлопнуть, ибо на пороге стоял чужой человек. Причем, не просто чужой, а ощутимо опасный.

Прежде всего, он был одет во все черное, и этим уже отличался от всех жителей Дежансона, которые накануне лета - сталось два последних дня мая предпочитали одежду пастельных тонов.

Мужчина же был одет в закрытый черный костюм. На голове его была черная турецкая феска, а черные усы и борода добавляли его облику зловещности.

Захлопнуть дверь Соня не успела - мужчина протиснулся внутрь и даже схватил её за руку.

- Пустите меня, что вам здесь нужно? - княжна старалась, чтобы голос её не дрожал, но это ей плохо удавалось. - Я закричу!

- Зачем же кричать, Софья Николаевна, - сказал черный человек странно знакомым голосом. - Я не слишком сильно сжал вашу руку? Простите, заигрался!

- Григорий Васильевич, - растерянно произнесла она, стараясь отыскать в этом незнакомом лице черты Тредиаковского.

Как он ухитрился так изменить свою внешность, что даже нос его казался теперь огромным, с горбинкой, которой у него никогда не было и с широкими ноздрями?

- Когда-нибудь я научу и вас искусству перевоплощения, - пообещал Тредиаковский, ибо это все-таки был он. - А пока я зашел сказать, чтобы вы закрыли дверь с обратной стороны на ключ, заперли её на задвижку и открыли только мне, когда я постучу вот так: два коротких, один длинный, два коротких.

Соня почти машинально выполнила все его предписания, в который раз задавая себе мысленный вопрос, кто же он такой, если обладает столькими непривычными для рядового человека навыками? Значит ли это, что они требуются ему постоянно, и потому служат какой-то его профессии? Неужели они нужны для его службы в посольстве? Или сама служба в посольстве такая же правда, как и то, что Соня - его жена?

Она поймала себя на том, что стоит столбом посреди номера и опять усиленно рассуждает. То ли у Софьи стали неповоротливыми мозги - она и прежде думала, но чтобы так напряженно? - то ли жизнь постоянно загадывает ей загадки.

Ведь только теперь выясняется, что Соня прежде, всего лишь, не знала жизни. Как ещё она не побоялась пуститься в такое длительное - и протяженное путешествие! - и ещё куда-то там приехала... Зато теперь она собирается бросить вызов человеку, который не только держит в страхе целый город, но и заинтересовал своей персоной полиции по крайней мере двух государств!

Княжна прошла в свою комнату, откинула покрывало, прилегла прямо в халате и заснула. Спала она, как ей показалось, долго, но судя по солнцу за окном, вряд ли больше часа.

Некоторое время Соня полежала, уставясь в потолок, но потом подумала, что скоро, наверное, придет Григорий, а она расхаживает в халате, словно они и вправду женаты. Этак он подумает... А что он подумает? Разве это была не его идея - прикинуться мужем и женой? Вот Соня в образ и вживается.

Но она все-таки поднялась и стала одеваться, в который раз вспоминая, что подле неё нет горничной - где теперь бедняжка-Агриппина? Но она бы могла не отсылать Иветту, если бы та её откровенно не раздражала.

Конечно, Соня изображала женщину не слишком симпатичную, которая вряд ли могла той же Иветте понравиться. Но отчего-то сама княжна получала от этого удовольствие. Кто знает, может, и прав Григорий: подобная женщина просто сидит глубоко внутри Сони. Хотя и думать так не хотелось...

Надевать или не надевать темный парик? Честно говоря, парики Соня терпеть не могла и купила этот по необходимости, но тут же подумала, что расслабляться не стоит, пока враги, возможно, где-нибудь близко. От этой мысли она поежилась и ещё раз проверила задвижку на двери. Хорошо бы, побыстрей пришел Тредиаковский!

Едва она так подумала, как услышала за дверью шаги. Наверное, Соня и услышала, потому что прислушивалась, ведь ковер в коридоре их заглушал. И почему-то она сразу поняла, что это не Григорий. А когда услышала приглушенный дверью говор, и вовсе затрепетала.

А потом в замочной скважине заскрежетал ключ.

Скрежет ключа вызвал у Сони озноб по всему телу. Как в этот момент она себя ни уговаривала, что её ключ торчит в скважине и не позволит открыть дверь снаружи, от страха её всю трясло.

Беспомощным взглядом она оглядела номер - чем бы она смогла в случае чего подпереть дверь, ежели бы ее... стали выбивать силой?

Голоса в коридоре сделались и вовсе неслышными, наверное, злоумышленники перешли на шепот. Соня подкралась к двери и приложила к ней ухо.

И тут же услышала мужской голос:

- Ключ не подходит!

Ему возразил женский:

- Как это, не подходит? Это же второй ключ от номера.

- Смотри сама, он не вставляется в замочную скважину.

- Погоди, дай я попробую! Понятное дело, не вставляется. Там уже есть один ключ, в замочной скважине.

- Ты же говорила, жилец ушел.

- Ушел, и в таком странном наряде... Я тебе уже говорила, что это мне показалось подозрительным. Но в вестибюле к нему подошла какая-то женщина я видела её со спины и решила, что это его жена. Теперь понятно, он оставил свою дуру-жену в номере... Ты уверен, что она - та, которую разыскивает маркиз? Та, вроде, была русоволосая.

- Но ты же сама сказала, что её волосы похожи на парик!

- Похожи, но я могла ошибиться.

- Никак, ты струсила?

- Вот ещё не хватало!

- Тогда давай, стучи!

- Но она меня не вызывала.

- Придумай что-нибудь. Скажи, что ты принесла ей кофе. Или цветы... Вот-вот, скажи, что кто-то прислал ей цветы. Если она и вправду дура, как ты говоришь, то она не усомнится. Таким кажется, что все в них влюблены... Она хоть красива?

- Смотря на чей вкус. Она по характеру такая пресная, что внешности и не замечаешь.