снова выбирала быть злодейкой, а теперь ты на стороне с этим монстром против своего мира! Твои Духи Земли, ради которых, по твоим словам, ты это делал, так боялись того, что ты сделала, что по своей воле отдали мне магию, чтобы я попыталась это остановить!

Алгонквин отпрянула.

— Изгнание, — прошептала она. — Это была их магия?

— Это была магия всех, — сказала Марси. — Земля, Звери, Смертные — все они вызвались, потому что до смерти боялись того, что ты делала! Но, хоть мое изгнание провалилось, я рада, что попробовала, потому что я доказала то, что все время говорила.

— Что я — враг? — горько сказала Алгонквин.

Марси покачала головой.

— Что мы все одинаковые, — она посмотрела на Призрака в своих руках. — Ты всегда говорила о Смертных Духах, как о чужаках, тех, кто вторгся, отдельных от других духов, но они не такие. Сосуд Призрака вырезан людьми, а не геологией, но он защищает забытых мертвых, как ты защищаешь свои воды и рыбу. Если нужно больше доказательств, посмотри на Ворона. Он понял давно, что линии между видами духов — бред, и он использовал знания, чтобы стать чем-то большим.

— Не говори имя того предателя! — прорычала Алгонквин, ее водная голова повернулась, она разглядывала тьму вокруг них. — Где он? Прячется в тенях, ждет момента, чтобы вылететь и сказать что-то драматичное?

— Его тут нет, — мрачно сказала Марси. — Он отдал свою магию, как и все, чтобы попытаться изгнать тебя, пока ты не уничтожила все. Он еще не поднялся снова. Может, и не поднимется, если ничего не изменить.

Впервые с их прибытия Алгонквин выглядела печально, мутная вода обрушилась. А потом она снова собрала себя.

— Это не важно, — сказала она. — Ворон всегда был против меня.

— Ты была против себя, — сказала Марси. — Ворон всегда пытался тебя спасти.

— Он был дураком, — рявкнула Алгонквин. — Но это не важно, — она опустилась в грязную лужу. — Критикуй меня, сколько хочешь, смертная, но это слишком поздно. Этому миру уже конец.

— Нет! — закричал Джулиус, хватаясь за воду когтями. — Потому мы так рисковали, чтобы попасть сюда! Мы еще живы, как и ты. Ты еще не мертва, Алгонквин! Еще есть время передумать.

Лужа воды фыркнула.

— И что сделать? Присоединиться к вам? Забыть, как я страдала, принять тех, кто ненавидят меня так же сильно, как и я их?

— Это ты сделала нас врагами, — сказал Призрак, его холодный голос был жутко мягким, он спрыгнул с рук Марси. — СЗД и я не родились с ненавистью к тебе. Ты научила нас ненавидеть тебя своими поступками. Ты убила сотни тысяч людей, чей гнев пробудил меня. Ты поработила город, который построила. Это твои грехи, Алгонквин. Не наши.

— Твой вид научил мой бояться, — рявкнула дух воды. — Вы были вне контроля, и ваши Мерлины подавили магию, потому что не могли с вами справиться. Где плата за те грехи, кот?

— Это несправедливо, — возразила Марси. — Ты не можешь винить Призрака за то, что Смертные Духи сделали до засухи, как не можешь винить меня за то, что маги делали за тысячу лет до моего рождения.

— Так мне их игнорировать? Ничего не делать? — она указала на Пустого Ветра. — Его вид растоптал мой, превратил мир в ад. Ты ожидаешь, что я забуду этого, потому что он забыл? Он бессмертный, как я! Пустой Ветер дул тогда, как сейчас, но, в отличие от Смертных Духов, я не проснулась несведущей. Я сделала выводы из прошлого, чтобы действовать в настоящем, пока это не разрушило мое будущее!

Марси ответила чем-то резким, но Джулиус уже не слушал. Ему не нужно было. Аргументы могли отличаться, но гнев в их голосах был тем же, какой он слышал всю жизнь. Марси и духи застряли в том же круге жестокости и мести, об который Джулиус бился, пока не нашел смелость поднять его. Но, хоть это злило, это дало ему надежду, потому что, хоть он был в стороне в деле магии духа, это было проблемой, которую он знал, как свой огонь.

— Это нужно остановить.

Духи и Марси удивленно вздрогнули от его голоса, а потом вода Алгонквин ударила его по лицу, как пощечина.

— Это не твое дело, — прорычала она. — Ты тут не говоришь, дракон.

— Я говорю это, потому что я дракон, — ответил Джулиус, стряхнул воду с перьев. — Я видел, как вредят ненависть и месть всему, что задевают. Посмотри, что они сделали с тобой, — он посмотрел на жалкую грязную лужу. — Ты была Хозяйкой Великих Озер, самым сильным духом в Северной Америке. Теперь ты поместишься в ведре.

Вода задрожала.

— Ты смеешь насмехаться надо мной?

— Я не насмехаюсь, — сказал он. — Я привлекаю твое внимание к результатам твоих действий. Я понимаю, почему ты это сделала. Ты увидела, как твой мир меняется, и ты обвинила людей и Смертных Духов, потому что они были лицом этих изменений, но ты не остановилась и не вспомнила, что и ты продукт изменений. Твои пять озер были одним. До последнего ледникового периода их не было вообще. Источник был другим, но, как Марси уже указала, ты родилась в этом мире, как другой дух. Или дракон.

— Ты не из нашего мира, — рявкнула она.

— Но я родился тут, — сказал Джулиус. — Как и моя мать и другие живые драконы. Три Сестры, которых ты убила, были последними драконами, рожденными в нашем старом мире. Остальные были созданы тут, как люди и звери. Теперь Амелия привязала нашу магию к этому измерению, так что мы отсюда, и мы боремся за защиту нашего мира, как ты.

— Это не твой мир, — прогудела Алгонквин, указывая на Призрака и Марси. — И не их мир. Это мой мир!

— И через пару минут это будет ничей мир, — прорычал Джулиус. — Ты не понимаешь? Ты была так увлечена борьбой за то, что ты якобы потеряла, что не видишь, что теряешь сейчас!

— Я ничего не теряю, — сказала Алгонквин, ударяя водой по тьме. — Это моя выбранная победа! Я бы лучше умерла одна, чем жила в мире, где мною правят Смертные Духи, где наглеют люди, где все портят драконы!

— Но в том и дело! — закричал Джулиус. — Ты так убеждена, что это изменение — твой враг, что забыла, что ты тоже можешь измениться. Все может! Если тебе не нравится, как растет дерево, ты не сжигаешь его! Ты помогаешь ему — подстригаешь, направляешь веревками, пересаживаешь. Будущее похоже на это. Как сказал Призрак, Смертные Духи не стали сразу тебя ненавидеть Ты научила