— А что в этой коробке?

Коробка была доказательством того, что ему все еще хочется выглядеть перед Джоэлой немаловажной персоной.

— Там улики. Все против Уоррена.

— Какие еще улики? — Она небрежно швырнула сумку на кресло.

Эти улики неопровержимо свидетельствовали о том, что ее родной братец оказался мошенником, и должны были впихнуть «Келхаун пропетис» между молотом и наковальней — так, чтобы раз и навсегда сломать хребет ненавистной фирме.

— Это сложно объяснить в двух словах. — А если не объяснить, она снова вообразит, будто он заодно с Фенси подкапывался под Уоррена.

— Но ты бы все-таки попытался, — сказала Джоэла. — Давай показывай, что тебе удалось отыскать!

Он сделал вид, будто собирается отдать коробку ей, но молниеносно развернулся, распахнул сейф и благополучно спрятал карточки на место.

— Пока слишком рано. Может быть, мне придется проверить еще одну версию. И даже не одну.

— Что-то я сильно в этом сомневаюсь!

Она нетерпеливо стала мерить шагами комнату.

— О'кей, о'кей. Кое-кто вышел на меня со своими жалобами и просьбой копнуть поглубже. Они пытались пользоваться услугами агентов, якобы рекомендованных фирмой Келхауна. Эти агенты все тянули и тянули с выполнением заказа, пока человек не оказывался на грани финансового краха. Всякий раз речь шла об огромных деньгах. И на территории, за которую отвечал Уоррен. Рано или поздно они все шли на поклон к Уоррену, и он с видом благодетеля брал на себя работу агентов. При этом его комиссионные оказывались намного ниже, чем брали у Келхауна. А участки шли за бесценок. На самом деле он и пальцем о палец не ударял — зато классно вешал всем на уши лапшу. Результат? Баснословные барыши для старого доброго Уоррена!

— Но как удалось все это раскопать? — Джоэла даже на миг остановилась.

— Это было неизбежно. Рано или поздно кто-то из недовольных мог пронюхать, чем занимается Уоррен. Судя по всему, это случилось как раз незадолго до его смерти. А тогда повсюду поползли слухи, и тайное стало явным. Теперь уже вроде бы нашли людей, совавших в лапу настоящим агентам, чтобы те тянули с заключением сделок. Те люди, что обратились ко мне, не хотят поднимать лишний шум, пока не убедятся, что сам Келхаун в этом не замешан.

— А ты, стало быть, вытянул из них денежки, чтобы помочь это доказать.

— Тебя что-то не устраивает?

— Напротив. Я считаю это прекрасной сделкой.

— Премного благодарен! — Он немного подумал, прежде чем признался: — Я собираюсь прижать Далласа так, чтобы он взял меня в дело. На этот раз он не выкрутится.

— Ты хочешь сказать, что готов загнать его в угол?

— Ну, это не совсем то, что ты подумала, — возразил Тайсон. — Я надеюсь, что мне не придется слишком марать руки. Как тебе это нравится?

— Мне это нравится, — задумчиво протянула она, — если ты знаешь, что делаешь.

— Поверь в меня, Джоэла. Хотя бы на этот раз!

Она окинула его взглядом с головы до ног, прежде чем отвернуться и бросить через плечо:

— Пойду помоюсь!

Ну конечно, он осмелился просить о слишком многом! Ему ужасно захотелось обозвать ее надутой дурой и рассказать о своем недавнем разговоре с Картером Лароузом. Тайсон выяснил, что Картер может и не быть его отцом, и предложил воспользоваться этой информацией. Минуты, в течение которых Картер обдумывал предложение, показались Тайсону самыми длинными в его жизни. Картеру и на сей раз не изменило его легендарное хладнокровие: он так и не выдал своих истинных чувств, но предложение Тайсона принял. Вдвоем они скрутили Эву в мгновение ока. Так что Джоэла больше не сможет давить на него только оттого, что однажды он как последний болван наболтал про себя лишнего. Он рассказал отцу, что вытряс всю историю целиком из матери, и предложил шантажировать этим Келхаунов. Картеру нужно было отомстить Эве за свое унижение и за то, что у него из-под носа увели обещанное наследство. Ну а сам Тайсон? Он хотел одного — работать вместе с Далласом, и пусть все остальные катятся к черту!

Шло время, а Тайсон так и сидел на диване. Ему захотелось промочить горло, но выпивка обождет, пока отсюда уберется Джоэла.

В туалете шумно спустили воду, и дверь ванной комнаты распахнулась.

Жена вышла к Тайсону.

Абсолютно голая.

— Ты что, не хочешь меня? Ну так и я не хочу тебя! — У Джоэлы был тот низкий грудной голос, что наполовину поет, наполовину рыдает на каждой ноте.

Тайсон сквозь полуприщуренные веки следил, как она движется к окну. Вот Джоэла прислонилась плечом к раме, все еще напевая и отбивая на стекле такт. Он совершенно не помнил этой песни.

Тайсон и сам не заметил, как снова завелся. Да, после стольких лет она все еще значила для него слишком много. Вот она стоит, совершенно не стесняясь своей наготы картинно сложив руки под грудью. Ее талия оставалась по-девичьи узкой, бедра — полными и упругими, а ноги — мускулистыми и стройными. Треугольник волос на лобке отливал знакомым медовым цветом в сумерках, царивших в комнате. Пока она сидела в ванной, Тайсон погасил все лампы, кроме стоявшего на рабочем столе светильника под зеленым абажуром.

Джоэла продолжала свою игру, касаясь мужа то здесь, то там, все время оставаясь достаточно далеко, чтобы увернуться от его рук. Вот она собрала волосы на макушке и повернулась перед ним медленно, горделиво, позволяя полюбоваться собой со всех сторон и запрещая прикасаться к себе, пока она сама не захочет.

При одной мысли об этом у Тайсона все моментально затвердело в паху.

Джоэла знала, как заставить его плясать под свою дудку. И делала это без капли сомнений.

— Другого шанса не будет! — совсем низко пропела она и что-то замурлыкала про себя, теребя свои соски до тех пор, пока ее голова не запрокинулась, а с губ не слетел сдавленный стон.

Если он сейчас приблизится, то его моментально отошьют. Оставалось пускать слюни и ждать, пока она сама о нем не вспомнит.

Впрочем, само это зрелище чего-нибудь да стоило! Ее грудь поражала зрелой, пышной красотой. Темные крупные соски горделиво выпячивались вперед. Тайсону нравилось, как упруго они упираются ему в ладони — или в любую другую часть тела, до которой жене было угодно снизойти. И когда она завелась настолько, что захотела повалить Тайсона на диван и взгромоздиться сверху, то сперва схватила его за руки, положила к себе на груди и прижала изо всех сил. А потом, глядя прямо ему в глаза, просунула руку у себя между ног, отчего вскоре задышала неровно и часто, совершенно готовая к соитию.

Они успели проделать это дважды. И Тайсон уже собирался зайти по третьему разу.

Джоэла смотрела ему в глаза. Задыхаясь, она пропыхтела:

— Добро пожаловать! Тебя не было так долго, что приходится подогревать себя самой!