— Мм… однажды. Он был немного цнельный и был праздник блага Изар… — она покраснела, — но вообще достопочтенный митар очень уважает своего тана. И он бы не стал нас трогать. Да и спрашивать разрешения не стал бы. И у него свои есть.

— А кто лучше?

Наложница захихикала, было видно, что её немного отпустила её беда. Конечно, потом накатит ещё и не раз, но с этим Хэла надеялась справится с помощью отвара из трав.

— Тёрк, — ответила она всё ещё невероятно смущаясь. И не скажешь, что наложница. — Мне по крайней мере так.

— Не феран? — уточнила Хэла.

— Ой, — обомлела девушка, поняв, что по сути надо было сказать.

— Да всё хорошо! — рассмеялась Хэла.

— Ты знаешь, — она склонила голову, — достопочтенный феран всегда был очень отстранён. Я никогда его не целовала. Он никогда не хотел. Он не был груб, не был излишне страстен, но был внимателен. Порой казалось, что было бы достаточно просто побыть с ним рядом. Но всё равно у меня было чувство, что я ему в тягость. Моё присутствие. Понимаешь?

Хэла повела головой в знак того, что понимала.

— Может, если бы ему хотелось, ну вот по-настоящему хотелось, может всё было иначе, — предположила Фэяна.

"Вероятно, чёрт возьми, даже определенно", — внутри возразила счастливая девочка-дурочка Хэла, влюблённая в Рэтара по уши.

— Прости, я тебя отвлекла наверное, — вдруг предположила наложница.

— Всё хорошо, моя малая! Я зайду к вам, как поем, и принесу тебе травы. Только дай слово, что будешь пить, хорошо?

Фэяна согласно закивала.

— А можно я тебя обниму? — спросила она внезапно, снова смущаясь. — Мне почему-то так хочется тебя обнять… или нельзя?

— Да почему нельзя? — улыбнулась этой искренности и открытости Хэла. — Можно. Я то за всегда рада обнимашкам, просто я ж чёрная ведьма…

— Ты хорошая, Хэла. Блага тебе, — и Фэяна обняла ведьму.

Потом встала и побрела в харн.

В обед Хэла сидела за столом в библиотеке, ждала Рэтара и аппетита не было вообще никакого — съев немного лепёшки и выпив ягодный отвар, она всё никак не могла выгнать из головы всю эту толпу мыслей.

Рэтар не сказал о подозрениях относительно Шеры и Шерга. Он не хотел. Женщина помнила этот разговор. Не был уверен? Да был, просто не хотел, чтобы она лезла в голову Шерга.

А ещё эти мысли о его близости с наложницами. И её ревность. Хэла же действительно неожиданно для себя взвилась внутри, приревновав его. Пусть на мгновение, пусть это был секундный порыв, но и этого может хватить, чтобы наломать дров.

И всё это… люди, как вещи. Нет, конечно Хэла понимала устройство мира. Понимала. Принимала. Ей теперь в этом жить. Это не временные проблемы, это навсегда. Она в этом мире до конца своих дней. Конечно всё это может закончится сегодня, а может и через десяток лет. Хотя так сильно она не загадывала — Хэла действительно была в этом отношении наверное инфантильной.

Ей всегда говорили, что она глупая, и надо думать о будущем. Но она почему-то никогда не верила в это самое будущее. Ей казалось, что это не про неё. И сейчас просто дышала моментом — не верила, до сих пор не верила, что у неё есть место в жизни Рэтара. Как его ведьме — да, но женщина…

Хэла усмехнулась от осознания цвета сорочки, которая на ней надета. Это безумие, такое невесомое, но при этом неподъёмное. Рэтар пометил её. Пометил вот этим своим цветом. Сказал — моё. И этот животный триумф внутри оттого, что она ему принадлежит, что он так считает. Это грело, господи, грело. Жгло.

— Хэла? — Рэтар вытянул её из мыслей. Она подняла на него взгляд и увидела на лице мужчины беспокойство. — Что случилось?

— Всё хорошо, — она улыбнулась не без труда. — Просто задумалась.

— Ты не заболела, родная?

Как же рвало от этого слова. Никто не называл Хэлу родной. Никогда. Хотелось рыдать каждый раз, когда он это говорил. С таким надрывом, словно и правда считал её родной. Всё, что он ей говорил, всегда делало её слабой и беззащитной. Невыносимо тяжело будет, если всё это закончится.

— Нет, Рэтар, нет, — подавила она в себе эти треклятые слёзные порывы. — Просто задумалась.

— Хорошо, — с недоверием, но согласился феран. — Ты не ешь?

— Я уже поела, — соврала она.

— Правда? — он глянул на стол, на еду, что там была. — Вот этот кусочек лепёшки и кружка отвара — поела?

Как у него это получалось? Это было порой просто невыносимо, но до безумия приятно всегда.

— Перестань, — она покачала головой. — Я хорошо позавтракала.

— Лихтой?

Ведьма моргнула в знак согласия и улыбнулась. Рэтар недовольно повёл головой, и принялся за еду. А Хэла стала смотреть, как он ест.

— Так, — он уставился на неё уставшим взглядом, видно в корте досталось. — Что такое, Хэла? Ты изучала меня, когда я одевался, потом когда я работал, теперь я ем и ты снова так пристально смотришь на меня, что становится не по себе.

— Ты мне просто очень нравишься, — улыбнулась она.

Рэтар фыркнул и рассмеялся:

— Ешь, несносная ведьма! — приказал он. — Давай, жуй, а не смотри.

— Элгор сегодня отправился в Алнам? — спросила она, пытаясь сделать над собой усилие и запихнуть в себя хоть какую-нибудь еду, чтобы не тревожить Рэтара.

— Да.

— Когда мне нужно будет заговорить дорогу?

— Не торопись, Хэла, — ответил ей Рэтар, — у тебя будет несколько дней до того момента, как обоз дойдёт до нашей границы, если сегодня всё решится благополучно.

— Думаешь Элгор не справится? — нахмурилась она.

— Справится, скорее всего, — проговорил феран. — Он заинтересовался, а значит сделает всё, что в его силах.

— Заинтересовался?

— Ты думала, что я позволил бы ему сделать это, если бы видел, что предложение ему не интересно? — он глянул на неё внимательно, а Хэла хмыкнула. — Что?

— Нет, ничего, — она улыбнулась вспоминая, как Элгор вскинулся, когда разговор зашёл о цене вопроса.

— А ещё он ненавидит Илста, — добавил Рэтар, — правящий дом Юрга, и предпочёл бы иметь дело с кем угодно, но только не с ними.

— И это был бы выбор типа — хотя бы так, — хихикнула ведьма. — Потому что я бы удивилась, если бы были в этом мире те, кто ему нравятся.

— Неужели всё так плохо, Хэла?

— Да нет наверно, — проговорила она и Рэтар уставился на неё приподняв бровь.

Она рассмеялась — ох уж эта фраза, которая всех выводила из себя.

— Больше походит на твоего отца, чем на своего? — заметила она.

— Да, именно так, —