используются[1531]. Если в собственном владении все еще есть не подвергнутые наказаниям лица, так что же говорить о внешних владениях. Война подобна наказаниям, на ней наказывают за совершенные проступки. Проступки совершаются чиновниками, в то время как недовольство возникает в народе, поэтому правитель устраняет недовольство путем оказания милостей и терпеливо удаляет совершивших проступки. Только после того как в народе исчезнет недовольство, а чиновники перестанут совершать проступки, можно прибегать к военной силе для наказания непокорных вне своего владения.

Однако ныне мы оставляем без наказания лиц, занимающих крупные посты, и терпеливо применяем наказания только к народу, так к кому же можно применить военную мощь! Победа без военной мощи может совершиться лишь благодаря счастливой случайности, но управлять владением в расчете на счастливую случайность всегда приносит печаль, вызванную внутренними неурядицами. Только совершенномудрые могут быть свободны от внешних бед и внутренних неурядиц, а поскольку правители не совершенномудры, им всегда угрожает одна из этих бед, они поэтому только [все взвесив], могут действовать. Если одна из бед приходит извне, положение можно спасти, но если болезнь возникает внутри, появляются трудности [в управлении владением]. Почему бы пока не оставить в покое владения Чу и Чжэн, чтобы они оставались для нас внешней опасностью?!”[1532]

[153][1533]

В сражении при Янь владение Цзинь напало на владение Чжэн, на помощь которому пришло владение Чу. Луань У-цзы командовал верхней, а Фань Вэнь-цзы — нижней армией[1534]. Луань У-цзы хотел вступить в сражение, но не желавший этого Фань Вэнь-цзы сказал: “Я слышал, что только обладающий большими добродетелями может обрести большое счастье, поэтому, когда не обладающему добродетелями подчиняется много владений, это всегда приносит вред ему самому. Оценивая добродетели правителя владения Цзинь, ]я считаю, что] если против него восстанут все чжухоу, это позволит установить относительное спокойствие в нашем владении[1535]. Только из-за чжухоу [во владении] происходят смуты[1536]. Чжухоу — корень бедствий. К тому же только совершенномудрые могут быть свободны от внешних бед и внутренних неурядиц, а поскольку правители не совершенномудры, им всегда угрожают если не внешние беды, то внутренние неурядицы. Почему бы не оставить в покое владения Чу и Чжэн, чтобы они служили для нас внешней угрозой?! Тогда все слуги правителя будут поддерживать во владении дружественные отношения, и в нем непременно установятся мир и согласие.

Если теперь мы вступим в сражение, да к тому же одержим победу над войсками Чу и Чжэн, наш правитель будет кичиться своим умом и превозносить свои заслуги, станет пренебрегать наставлениями и увеличивать поборы, начнет повышать жалованье приближенным и увеличивать количество полей, жалуемых любимым наложницам. Но откуда взять землю, чтобы увеличить поля, [жалуемые любимым наложницам], если не отбирать ее у дафу. А сколько тогда слуг правителя бросит свои дома и с пустыми руками покинет их? Если вступив в сражение, мы потерпим поражение, это послужит счастьем для Цзинь, а если одержим победу, это нарушит порядок [владения] землей, что породит смуты, которые причинят вред занимающим крупные посты. Нам бы покуда не вступать в сражение!”

Луань У-цзы возразил: “Некогда после сражения при Хань Хуэй-гун не вернулся в свой лагерь[1537], после сражения при Би три наших армии не вернулись с победой[1538], после сражения при Цзи Сянь Чжэнь не смог доложить о результатах военных действий[1539]. Таким образом, правителям владения Цзинь уже пришлось три раза терпеть большой позор. Теперь я несу на себе бремя по управлению владением Цзинь[1540] и не могу, не смыв нанесенного Цзинь позора, увеличивать его, уклонившись от встречи с южными варварами[1541]. Пусть [после победы] нас ожидают напасти, они меня не касаются!”

Фань Вэнь-цзы сказал: “[Неправильно.] При выборе действий, сулящих счастье, останавливаются на том, которое принесет наибольшее счастье, а при выборе действий, сулящих беду, останавливаются на том, которое принесет наименьшую беду. Ожидая счастья, не совершают действий, сулящих наименьшее счастье, а ожидая беды, не совершают действий, сулящих наибольшую беду. Владение Цзинь в прошлом пережило большой позор, который был вызван нежеланием правителя и его слуг прислушиваться к мнению друг друга, что вызвало насмешки со стороны чжухоу. Почему же временное уклонение от сражения с южными варварами считать позором?!”

Луань У-цзы, не послушав совета, сразился с чусцами при Яньлине и одержал над ними крупную победу.

После этого цзиньский правитель [Ли-гун] стал кичиться своим умом и превозносить свои заслуги, начал пренебрегать наставлениями и увеличивать поборы, стал повышать жалованье приближенным, убил трех представителей фамилии Ци, выставив их трупы при дворе[1542], отобрал имущество у жены, чтобы разделить его между любимыми наложницами. В результате население владения перестало считать действия Ли-гуна правильными, и он был убит в И[1543]. Его похоронили за восточными воротами И, причем погребальная процессия состояла всего из одной колесницы.

Причина гибели Ли-гуна объясняется лишь тем, что он не обладал добродетелями, но совершил много подвигов, и многие подчинялись ему.

[154][1544]

Перед сражением при Янь чусцы оказали давление[1545] на цзиньские войска, что обеспокоило военных чиновников, которые собирались на совещание. Фань Мянь[1546], занимавший должность дафу для наставления сыновей правителя и сановников, торопливо шедший мимо, сказал: “Разрушим очаги, засыпем колодцы[1547], и что тогда останется делать чусцам, как не отступить!”

Фань Вэнь-цзы схватил копье и, выгоняя Фань Мяня, закричал: “Существование или гибель владения зависит от воли Неба, что ты знаешь, мальчишка! К тому же вмешиваться в разговор, когда не подошла твоя очередь, означает лукавство, которое я обязательно накажу!” Мяо Фэнь-хуан воскликнул: “[Фань Вэнь-цзы] умеет хорошо избегать бедствий[1548]”.

После того как чуские войска были вынуждены отступить от Янь, а цзиньские войска занялись обмолотом зерна[1549], Фань Вэнь-цзы, встав перед лошадью [колесницы Ли-гуна], сказал: “Вы, правитель, молоды и неопытны, ваши слуги лишены талантов, так за что же нам ниспослано счастье, позволившее добиться такого успеха?! Я слышал, что пути Неба бесстрастны и счастье даруется только обладающим добродетелями. Откуда мы знаем, может быть, Небо не даровало счастья Цзинь, а поступило так, чтобы убедить Чу [заняться совершенствованием добродетелей]”[1550]? Пусть правитель и его сановники будут готовы к этому! Ведь добродетель — фундамент счастья. Большое счастье при отсутствии добродетелей подобно толстой стене без фундамента, которая в любой момент может развалиться”.

[155][1551]

Вернувшись из Янь, Фань Вэнь-цзы сказал своему смотрителю храма предков: “Правитель высокомерен, но имеет заслуги. Я боюсь, что