Сэмюэль остался со мной в больнице после родов, в то время как мама ушла домой на несколько часов, чтобы поспать после двадцати часов рядом со мной во время родов.

Глаза Сэмюэля были добрыми и любящими, когда он смотрел на меня, но эти нежные эмоции исчезли, как только он повернулся к моим детям, спящих в колыбели. Он делал это не нарочно, но мои дети напоминали ему о том, что он и все остальные отчаянно хотели забыть.

И как ему может это не напоминать, когда мои близнецы были похожи на Фальконе?

Мое сердце отчаянно болело, когда я смотрела на них, трепеща от тоски, которую я пыталась похоронить с воспоминаниями о Римо, но Римо не был человеком, которого можно забыть.

Не легко, не быстро, никогда.

• ────── ✾ ────── •

Через два дня после родов мама и Сэмюэль внесли моих близнецов в дом, потому что мне все еще было трудно поднять что-либо тяжелее стакана воды. Семья собралась по этому случаю, но я знала, что это не празднование. Папе и Данте, вероятно, нужно было обсудить, как держать моих детей в секрете. Боссы пониже тоже знали. Они должны были это сделать ради Наряда. Данило знал, но я не разговаривала с ним с того дня, как ему пообещали Софию.

Сэмюэль держал меня за руку, а другой нес переноску. Идти по лестнице было более чем некомфортно, и я была рада, когда, наконец, вошла в наш дом.

Валентина подошла ко мне и нежно обняла. Они с Данте все еще пытались сделать третьего ребенка, но пока это не помогало. Она смотрела на моих детей с мягкой улыбкой.

— Они прекрасны, Серафина.

— Да, — согласилась я.

Сэм и папа обменялись взглядами, и это было похоже на удар в сердце, потому что, когда они смотрели на моих детей, они видели черные волосы и темные глаза и ничего больше. Они видели Фальконе. Они видели стыд и вину. Позволят ли они когда-нибудь моим детям стать чем-то большим, чем величайшим провалом в истории Наряда?

София бросилась вниз по лестнице в сопровождении Анны. Леонас, закатывая глаза, спускался по ступенькам с меньшим энтузиазмом, чем девочки.

София остановилась рядом со мной и Сэмюэлем, глядя на Грету, крепко спящую в переноске.

Я заметила, что Сэмюэль настоял на том, чтобы нести Грету, а не Невио, но я старалась не придавать этому особого значения. Софию не пустили в больницу, потому что мы не хотели привлекать к себе слишком много внимания, и ее глаза были широко раскрыты от удивления.

— Вау, — выдохнула она. — Никогда не видела таких черных волос.

Она никогда не видела Римо.

Анна кивнула, слегка проведя пальцем по голове Невио. Его глаза открылись, и, как всегда, у меня перехватило дыхание. Темные глаза. Глаза Римо. Даже в два дня с рождения мой мальчик был его отцом.

Папа отвел глаза, нахмурив брови, и посмотрел на Данте с выражением, которое разорвало меня пополам.

Валентина сжала мое плечо и наклонилась.

— Потребуется время, Серафина. Однажды они увидят твоих детей такими, какие они есть: только твоими.

Я кивнула, но в глубине души я знала, что Грета и Невио никогда не будут только моими, потому что они были также Римо, и ничто не могло изменить этого. А я этого не хотела.

• ────── ✾ ────── •

На следующий день, когда Данте вошел, я баюкала Грету на руках, а Невио лежал рядом на диване и крепко спал. Он шагнул к нам, его глаза скользнули по моим детям. Выражение его лица ничего не выдавало, и я задумалась, было ли это потому, что его не беспокоили мои близнецы, как всех остальных, или он слишком хорошо скрывал свои истинные чувства.

Он опустился в кресло напротив меня, расстегнув пиджак, чтобы он не помялся. Он напряженно улыбнулся.

— Как ты?

Я погладила Грету по щеке, прежде чем снова поднять глаза.

— Хорошо.

Он кивнул.

— Я знаю, что тебе нелегко, Серафина. Такое не должно было произойти. Я хотел поговорить с тобой некоторое время… — он замолчал, его лицо напряглось. — Но у меня нет привычки оправдываться или извиняться.

Я нахмурилась.

— Ты Капо.

— Да, но это не делает меня непогрешимым. — он помолчал.

— Думаю, тебе следует знать, что когда Римо похитил тебя, твой отец отдал бы свою территорию, чтобы спасти тебя. Я этого бы не позволил. И Сэмюэль напал на особняк без моего разрешения, потому что я бы этого не позволил. Я не из тех, кто отвечает на чужие требования. Я отказываюсь от шантажа. Мне нужно думать о Наряде.

— Я знаю и понимаю, дядя. — затем я сделала паузу. — Но в конце концов ты отдал Скудери Римо.

Что-то темное и яростное вспыхнуло в глазах Данте.

— Я отдал. Потому что я не только Капо. Я отец. Я твой дядя. Это моя семья, и я обязан защищать ее. Я был обязан тебе защитой и потерпел неудачу. — он опустил взгляд на моих детей. — Тебе придется жить с последствиями своих решений.

Я покачала головой.

— Эти решения дали мне моих детей, и я никогда не пожалею об этом.

Данте встал и коснулся моего плеча. Потом провел указательным пальцем по голове Греты и повернулся. Как Сэмюэлю и папе, ему было труднее смотреть на Невио, чем на мою дочь.

Я посмотрела на сына, взяла его маленькую ручку в свою и уже не в первый раз задумалась, что увидит Римо, когда посмотрит на них.

• ────── ✾ ────── •

Раздался пронзительный вопль.

Мы с Сэмюэлем одновременно вскочили с дивана в детскую. Большую часть времени мы не ложились спать, потому что Невио и Грета просыпались каждые два часа. Они с мамой по очереди помогали мне, а днем София меняла пеленки и помогала их кормить. Я не могла вспомнить, когда в последний раз спала больше двух часов за последние полгода.

Сэмюэль потер лицо. Я знала, что он мало спит по ночам, когда не помогает. Наряд что-то задумал. Он только намекнул на это, но это могло быть только нападение на Каморру. Это пугало меня, потому что я боялась не только за Сэмюэля и папу, но и за человека, которого не могла забыть.

Я встала, Сэмюэль тоже. Он потянулся к Грете, как обычно, а я взяла Невио. Это была наша рутина, в которой я больше не сомневалась. Я была рада поддержке Сэмюэля, даже