что как люди науки вы это знаете. В этом мире, как и во всех прочих, выживает только сильнейший. То есть я. — Он повернулся и на ходу бросил через плечо. — А вы — нет.

— Ошибаешься, — крикнул ему вслед Козимо. — Это твоя фатальная ошибка!

— Ну, может, и так, — ответил Берли, подходя к двери, — тогда Бог спасет вас.

— Помилосердствуйте, — взмолился сэр Генри. — Оставьте нам воду.

Берли пожал плечами.

— Зачем? Это только отсрочит неизбежное, но… — Он вернулся к камере и поставил бурдюк с водой на пол, так, что его можно было достать из-за решетки. — На ваше усмотрение, — он пожал плечами и вышел.

ГЛАВА 32. В каком случае обман считается честной игрой

Дегустация кофе во дворце стала триумфом, король был поражен экзотическим напитком и превосходной выпечкой Этцеля. После успешной аудиенции к партнерам подошел лорд-распорядитель и предложил деревянную табличку — так называемый ордер — с красивым королевским гербом; ее надлежало повесить над входом в кофейню. Она должна была извещать посетителей о королевском одобрении и покровительстве. Энгелберт и Вильгельмина вернулись домой, пьяные от неожиданного подарка судьбы. Этот вечер они отпраздновали особым ужином и бутылкой прекрасного вина, выставленного господином Арностови. Его агенты при дворе успели доложить о восторге императора, а также о намерении Его Императорского Величества ввести кофе в свой постоянный рацион.

— Успех обеспечен, — сказал им Арностови, вставая из-за стола с кубком в руках. — С королевским ордером вы ни в чем не будете нуждаться в этом городе, друзья мои. Предлагаю поднять кубки за Великую Имперскую Кофейню! — Он выпил и, пошатнувшись, с облегчением опустился на стул.

— Великая Имперская, да? — Вильгельмина рассмеялась. — По-моему, вы перебрали, Арно.

— Возможно, — признал он. — Почему бы и нет? Не каждый день покоряешь такой город, как Прага.

— Ну, мы пока еще его не покорили, — усмехнулась Мина. Но мысль ей понравилась.

— Мы всего лишь пощекотали вкус императора, — с энтузиазмом сказал Этцель. — Он выпил кофе и съел три моих пирожных. Это даже больше того, на что мы надеялись.

— И тем не менее, — сказал домовладелец, — ваши скромные надежды оправдались наилучшим образом. Я рад за вас, друзья! — Он взмахнул кубком, и вино плеснулось через край ему на руку. — И что вы намерены делать со своей славой и богатством? — спросил он, слизывая вино с тыльной стороны ладони.

— Да нет пока никакого богатства, — заметила Мина. — Учитывая арендную плату, транспортные расходы и оплату помощников, я бы пока не говорила об обеспеченном будущем.

— Вопрос времени, — отмахнулся Арностови. — Предлагаю подумать о совместных инвестициях.

— Сейчас я хочу думать только об этом замечательном ужине, — капризно сказала Мина. — Спасибо вам, Арно. — Она потянулась через стол, чтобы похлопать домовладельца по руке. Этцель заметил этот жест, и слегка дернул ртом. Мина помнила, насколько чувствителен ее партнер, так что и его похлопала по руке. — Вот я сижу с двумя моими самыми любимыми людьми во всем свете, — неожиданно даже для себя заявила она. Превосходное вино позволило ей говорить, не таясь. Впрочем, уже произнеся эти слова, она поняла, что сказала правду. — Благодарю вас обоих.

— А меня-то за что? — спросил Энгелберт.

— За то, что ты мой друг, — сказала она ему, еще раз похлопав его по руке. — За помощь, за доверие и, прежде всего, за веру в меня.

— Мина, — голос большого пекаря звучал смущенно и мягко, — это я должен благодарить тебя за все это… и вообще.

— За дружбу! — воскликнул господин Арностови, допивая свой кубок. — Давайте есть, пить и радоваться вашей сегодняшней победе. Но сначала… — Он резко встал из-за стола и сделал два нетвердых шага назад.

— Что вы задумали? — спросила Мина, привставая со стула.

— Во-первых, друзья мои, — сказал домовладелец, — нам нужно больше вина!

Наутро загроможденный стол стоял молчаливым упреком вчерашнему празднеству.

— Кажется, накануне кто-то повеселился, — заметила одна из помощниц на кухне, когда они приступили к работе. Качая головами, работники принялись убирать следы того, что было роскошным, хотя и немного шумным, празднованием.

К моменту открытия кофейни все успели привести в порядок. Вильгельмина, все еще радуясь вчерашнему триумфу, с легким сердцем летала по залу, что-то напевая под нос. Этцель тоже мычал что-то тихонько, глядя как кофейня наполняется посетителями. Таким образом, день прошел в веселых заботах, а к вечеру явились главный младший алхимик Густавус Розенкрейц с приятелем, представленным вчера как лорд Берли. Они заняли столик в углу и заказали кофе и кремовые пирожные Этцеля. Их обслужили, но они так увлеклись беседой, что к тому времени, как Мина подошла к их столу, пирожные все еще лежали нетронутыми.

До нее донесся обрывок разговора.

— … устройство должно быть достаточно маленьким, чтобы его можно было носить с собой, — говорил лорд Берли. — Путешественник не может позволить себе громоздких тяжелых предметов.

— Понимаю, mein Herr, — отвечал молодой алхимик, изучая пергамент, разложенный на столе. — Пожалуй, я мог бы изготовить такой предмет. А размер… это не проблема.

— Вот и отлично! — Берли поднял глаза. — О, фройляйн! Вот мы и снова встретились. — Он встал и галантно поцеловал руку Вильгельмины. — У вас прекрасная кофейня. Я вас поздравляю.

— А как вам кофе? — Мина благодарно кивнула.

— Пожалуй, даже лучше, чем любой, какой мне доводилось пить.

— Ты вы уже пробовали кофе? — спросил Розенкрейц.

— О, раз или два, — небрежно ответил лорд. — Сейчас уже забыл, где это было. Поздравляю вас с королевским ордером. Этим стоит гордиться.

— Да, мы гордимся. — Взглянув на пустые чашки, она сказала: — Могу я принести вам еще кофе, господа? — Оба кивнули, и Мина пошла на кухню, а когда вернулась со свежим напитком, лорд Берли сидел за столом один.

— Мой юный друг вспомнил о каком-то срочном деле, — объяснил он на своем прекрасном английском. — Но это даст нам шанс познакомиться поближе. — Он указал на стул рядом со своим. — Пожалуйста, присядьте.

Мина уселась на предложенное место.

—