В феврале 1992 г. было получено разрешение на его арест. Это тоже стало своеобразной сенсацией. Как же: поэт-убийца, писатель – сексуальный маньяк, яркое литературное дарование, маскирующее свою страсть к смерти. Полиция решила не просто арестовать Унтервегера. Она захотела взять его на глазах у миллионов телезрителей. В назначенный час перед домом преступника собрались бравые полицейские и предвкушающие сенсационные кадры телевизионщики. Под объективами телекамер полицейские лихо ворвались в квартиру Унтервегера… И сенсация состоялась: преступника там не оказалось.

Потом его искала половина всей европейской полиции. Выяснилось, что он умудрился сбежать сначала в Швейцарию, а из нее – во Францию. Несколько дней прожил в Париже, а затем рванул во Флориду. Там его и удалось схватить – но уже без помпезности.

Штаты передали его Австрии. И там в мае 1994 г. его начали судить. Унтервегеру было предъявлено обвинение в убийстве одиннадцати женщин на территории Австрии, США и Чехии. Процесс получился напряженным. Длился он 32 дня. Для Австрии это был самый громкий процесс последнего десятилетия.

Надо сказать, что обвинение располагало всего лишь двумя неопровержимыми доказательствами: на одежде одной из жертв были обнаружены красные волоконца из шарфа, принадлежащего Унтервегеру; в его машине нашли женский волос, который «почти наверняка» принадлежал той самой Бланке Восковой из Праги. Вкупе со всеми прочими косвенными уликами этого хватило присяжным для вынесения обвинительного вердикта. К тому же сам поэт перед тем, как присяжные собирались уходить в совещательную комнату, бросил им: «Я был алчным, хищным, жадным до жизни, я поставил перед собой цель подняться со дна… Я проиграл». Однако решение суда присяжных было отнюдь не единогласным. Двое из восьми посчитали Унтервегера невиновным. Да и остальные посчитали его вину в двух убийствах недоказанной – трупы настолько разложились, что найти какие-то доказательства, привязывающие их к нашему герою, стало невозможным.

Жака вторично приговорили к пожизненному заключению. Пожизненное заключение длилось всего несколько часов. Его нашли повесившимся – почти сразу после водворения в камеру.

В силу своих личностных особенностей организованному преступнику нетрудно знакомиться, заводить друзей, менять места работы.

Он умеет производить благоприятное впечатление на окружающих, создавать видимость профессиональной квалификации, которой на самом деле нет. Многие серийники этого типа имели неплохую работу: Джон Гейси работал в строительной компании, Кен Бьянчи был психологом и офицером безопасности.

Организованный несоциальный преступник относится к маскулинному (мужественному) типу личности. Это проявляется в его одежде, манере поведения, типе личной машины.

По характеру организованный несоциальный преступник – типичный самовлюбленный социопат. Он убежден, что все знает лучше других, всегда прав, не переносит никакой, даже конструктивной критики.

Для организованного несоциального преступника каждое убийство превращается (по крайней мере, отчасти) в игру. Такой преступник может возвращаться на место преступления, чтобы вновь пережить испытанные здесь ощущения. Некоторые, подобно Эдмунду Кемперу, не поддаются соблазну, потому что «неоднократно слышали о том, что многие преступники были как раз в эти моменты и схвачены полицией».

Организованные преступники внимательно отслеживают информацию в СМИ. Они часто узнают о многих деталях работы полиции из телепередач и других источников, могут даже сотрудничать с полицией и другими правоохранительными органами ради получения интересующей их информации. Обаяние и шарм людей этого типа позволяют им выходить сухими из воды даже в тех случаях, когда их напрямую подозревают в преступлении. Благодаря своему интеллекту, умению разбираться в людях организованный преступник может заранее предвидеть возможные вопросы следователя и заготовить выгодные для себя ответы и объяснения.

Применительно к данному типу преступников ФБР рекомендует следователям тактику прямой конфронтации при допросе. Организованный преступник ценит компетентность следователя, даже если это чревато для него самого арестом и осуждением. Однако, прибегая к конфронтации, следователь должен быть уверен в достоверности имеющейся у него информации. Если следователь предъявляет факты, он должен быть убежден, что они правильны и точны. Преступник этого типа сразу же распознает, когда его «хотят взять на понт», и если полиция предъявляет ему ложное доказательство, значит, она не располагает информацией по делу. Это сразу же закроет дверь к успешному расследованию, так как организованный преступник никогда добровольно не выдаст никакой информации, способствующей установлению его вины. Преступник этого типа признает лишь то, что вынужден признать. Следователь не должен надеяться на то, что как только он предъявит имеющиеся у него доказательства, информация из допрашиваемого польется рекой.

В Америке считается, что лучше, когда допрос проводится одним следователем. Однако в случаях, когда необходимо форсированное ведение допроса, возможна попеременная работа двух следователей. Так, Теда Банди допрашивали ночами два следователя, часто сменявшие друг друга. Это делалось для того, чтобы не дать допрашиваемому выспаться и психологически собраться. Такая тактика оказалась достаточно эффективной.

Далее проанализируем эти характеристики более тщательно. Но на данном этапе стоит вопрос особенностей мотива преступника, когда убийства приобретают серийный характер.

Обобщенное количество серийных убийц и серийных убийств продолжает оставаться на уровне догадок, ибо за эти подсчеты отвечает процент нераскрытых дел. Когда кто-то выдвигает мнение, что в США количество серийников не превышает 100 человек, можно понять, что это скорее догадки, чем точно выявленные цифры. Фактом является то, что точное количество остается неизвестным и позволяет некоторым личностям, среди них, например писателю Дженкинсу (Jenkins, 1994) заводить спор о том, что серийных убийц вообще не существует в природе, что это понятие на самом деле миф. В ответ на подобные заявления красноречивее могут ответить сами жертвы, которых нельзя назвать мифом. Те, кто изучает феномен серийных убийств, опираются на медицинские каноны.

Руководство по классификации преступлений (Douglas, Burgess, Burgess & Ressler 1992: 21) определяет серийное убийство как «Три и более отдельных события (нападение, убийство) в трех или более отдельных местах, с периодом эмоционального затишья между убийствами».

Период эмоционального затишья (cooling off period) может занять несколько дней, недель, месяцев, даже нескольких лет, и относиться к различным действиям преступника в различных местах, что отличает серийные убийства от массовых.

Как и в типологии Холмса, руководство по классификации преступлений не рассматривает сам мотив, хотя Дуглас и Олшейкер (1999) описали в своей книге четыре возможных мотива, толкающие человека на серийные убийства:

1. Манипуляция.

2. Доминирование.