– Откуда ты знаешь?

– Доложили, когда прибежали. А вот Мави придется позже кормить, она лежала и отдыхала. Ночью за сторожа поработает.

Волки дружно оскалились в усмешке, Красотка демонстративно зевнула, показывая клыки, и гордо удалилась от костра в темноту.

– А тебе можно есть все?

– У меня с этим проблем нет, – сообщил я. – Никакой кашрут не предусмотрен. В основном, конечно, мясо в разном виде, но, кроме того, мы делаем сыр и творог из молока коров и кобыл. Зерно и овощи вполне нормально. Рыба иногда, просто больших рек на равнинах нет, и она редко бывает. Собственно, вы ж не первый день с Черепахой знакомы. Она что, сильно привередливая?

– Рыбу вот не любит, – сказал Рафик.

– Это ее личное дело. Желудок у нас хороший и способен переварить все что угодно. Это, правда, не значит, что мы должны любить это «все что угодно». А вот кофе я бы попробовал, интересно…

Черепаха пришла, когда все улеглись и затихли. Она села напротив и принялась сверлить меня взглядом. Я старательно делал вид, что ничего не замечаю. На куске брезента разобрал стечкина и тщательно протирал каждую деталь. Не будешь следить за оружием, оно откажет в самый неподходящий момент. Даже за обычным ножом надо ухаживать, а пистолет посложнее будет. Я снова собрал его, вставил магазин и сунул в кобуру. Потом принялся за винтовку. Тут она не выдержала и спросила:

– Что дома происходит?

– Урожай был хороший, многие кобылы жеребые, с зелеными мы неплохо торгуем. Молодые женщины носят детей. – На это Черепаха скривила рожу. Я сделал паузу и, посмотрев ей в глаза, сообщил: – Койот беременна.

Она улыбнулась улыбкой, которую можно было бы назвать торжествующей, только до меня не дошло, с чего такая радость.

– Мальчик? – утвердительно спросила Черепаха.

– Мальчик, – подтвердил я. – Точно знать пока нельзя, но вот Зверь уверен, что будет примат.

– Надеюсь, он не полез проверять?

– Там без него есть кому. Разрезающая плоть пришла сразу. Всех повыгоняла и долго смотрела.

– Даже так, – пробурчала Черепаха и задумалась, что-то прикидывая.

Разрезающая плоть была одним из старейших членов Совета пауков. За двести лет ей точно перевалило. Специализировалась она на лечении раненых и свое имя получила за отказ от обычных методов и яростное внедрение того, что можно было назвать хирургией. До нее считалось, что если оборотень не способен сам заживить рану, незачем ему и жить. А еще ее называли лучшим специалистом по определению отклонений при беременностях еще до рождения. Хлебом не корми, только покажи особо интересный случай, и она счастлива.

– Шесть месяцев, – озвучила Черепаха свои размышления. – С кем он еще был?

– Щас я тебе так и расскажу, – насмешливо сообщил я. – Кто такие вещи обсуждает с женщиной, которая сама не прочь?

– Не будь идиотом, если родится ребенок вне Клана, об этом будут и так знать все. И росомахи, и кошки, и лисы с удовольствием подсунут Зверю своих девушек. Это хороший поводок для такого, как он.

– Не родится.

– Ты уверен?

– Я уверен. И, думаю, ты тоже. Сама знаешь, он это может контролировать.

– Я-то знаю, а вот ты откуда можешь…

Я пожал плечами, мысленно сделав зарубку на память – обязательно сообщить. Зверь так и говорил: пауки знают, а вот нам не положено. Очень им хочется указывать, с кем и когда появятся его дети. «Вот им, – сказал он, демонстрируя фигу. – Я знаю, как сделать, чтобы они не появились в объятиях очередной красавицы. Ничего не имею против блондинок, брюнеток, шатенок и рыжих и всегда рад, если они этого хотят, но рожать от меня будут только одна-две, и только те, кто в Клане. Еще не хватает такие подарки направо и налево делать. Я им не Илья Муромец, чтобы сыну потом голову отвинчивать, и тем более не жеребец-производитель».

– Он перевертыш, все что угодно может сделать.

– В кого перевертыш? – быстро спросила Черепаха.

Я мысленно прикинул и не увидел, почему не сказать.

– Волк, лиса, примат, медведь, росомаха, рысь, пума, леопард, кошка, ягуар. И это общая характеристика, у той же рыси пять разновидностей, я не знаю, сколько из них. У остальных тоже много родов.

– Шакал, койот, тигр, лев?

– Таких в Клане нет.

– Значит, ты уверен, что ему нужен личный контакт, – пробурчала она.

– Для полного соответствия – да.

– Но он с ними встречался?

– При мне – нет.

– Очень интересно, – пробормотала она себе под нос. – А орком он может стать?

«Опа, – подумал я. – Какой интересный вопрос. Никогда не задумывался, а ведь она права, если может одно, почему не другое?» И вслух:

– Я не видел.

Черепаха подозрительно посмотрела на меня.

– Раньше ты так не говорил…

– Раньше я вообще ничего не говорил, мы были в другой ситуации. Я больше не телохранитель, он сам меня освободил. Я ведь сказал, что не собираюсь выяснять, кто из нас сильнее. Здесь мы с тобой против всех, младшие не в счет, и я всегда прикрою тебе спину. Нам нужна эта земля, и все, кто будут мешать, заработают себе на голову большие неприятности.

– Что, так плохо? От тебя до сих пор несет смертью, что там было?

– Когда умер Старик, Правильный Лучник об этом узнал сразу. Двое из охраны Старика моментально вскочили на коней и ушли. Одиннадцать остались и попросились в Клан.

– И сколько среди них врагов? – моментально спросила Черепаха. – Их надо было сразу… – Она провела рукой по горлу.

– О пауки! – подымая руки к небу, воскликнул я. – Мудрые и думающие о последствиях и благе Народа. Надзирающие за соблюдением традиций и законов. Какое горе, что не все вы такие глупые, как Правильный Лучник и Черепаха, бегущая по предгорью.

Она снова скривилась, как будто съела что-то кислое, но промолчала.

– За что? – обратился я к ней. – Они были в своем праве – и те, и другие. Вожак умер – они свободны. А что некоторые заранее думали, как им жить дальше, так это не запрещено. На то и голова существует, чтобы ею думать. Тронь их, и многие задумаются, что за порядки в Клане, где гостям клинком по горлу. А равнины об этом непременно узнают очень скоро. Койот права была абсолютно, когда не позволила их прикончить. Правда, двоих потом все равно убили, но за нарушение клятвы. Все по справедливости – закон прежде всего. Нечего было брать чужое.

– Двоих вы нашли, а скольких не поймали за руку?

– А среди тех, кто приходит сам, сколько таких? Пока троих вычислили. Ничего не поделаешь, они всегда будут. Всем интересно знать про наш Клан. За триста лет ничего подобного не было с тех пор, как последний раз виды делились. Совсем ведь не обязательно, чтобы они думали, как навредить. Просто хочется со своими общаться. Это ведь на словах легко – забыть родичей. Вот некоторые и пользуются, чтобы вопросы совсем не личные задавать. – Я со значением глянул на нее. – Только не надо на меня глазами сверкать, ладно? Моя мать давно замужем вторично и не особо волнуется обо мне, а больше у меня никого нет. А вот у других есть.