Великий Судья сделал паузу и протянул руку к Регарди ладонью вверх. Жест тоже показался Арлингу знакомым.

– Я верю, что он сумел прогнать бурю, – продолжил керх. – Таким, как он, под силу и не такое. Но ответьте, почему вы решили, что он сделал это из любви к керхам, а не из тайного умысла воспользоваться вашим доверием и проникнуть в святые места керхов? Судя по тому, что вы привели его сюда, ему это удалось. Слушайте внимательно. Этот драган – не навьял. Вождь Мосанна прав. Сих-Гаран не мог вселиться в слепого, хромого чужака. Вы удивились его татуировке, послушали его речи, увидели его поступки и сделали неправильные выводы. То, что начертано у него на спине, не послание богини Рарлапут, матери и покровительницы детей пустыни. Это магия Подобного. Нет ничего удивительного, в том, что драган прогнал бурю. Ведь она была послана им самим, чтобы вы поверили и приняли его за навьяла. Перед слугой бога открыты все пути. Он может давать советы вождю, брать золото племени, указывать ему дорогу. Мосанна недаром столько лет ведет вас по тропам пустынь. Верьте ему. В нем – мудрость богов и ваших предков. Этого драгана нужно убить, но мы не можем сделать это сейчас. Колдунов Подобного убивают только в правильное время и правильным способом. Лучшее время для казни – первые минуты нового дня. Поэтому сварим его в котле с утра, а до тех пор прошу вас оставаться моими гостями.

Ответ Великого Судьи разочаровал Арлинга. Где почерпнутая веками мудрость? Где прозорливый ум и логика? Объяснить все происками Подобного было слишком легко, а приговор был чересчур быстр и прямолинеен. С другой стороны, чего он ждал от керхского суда? Доказательств и выслушивания свидетелей?

И все-таки в словах Великого Судьи было что-то не так. В них ощущалась недосказанность, слабина, неуверенность. Они были словно натянутая, но так и не спущенная тетива лука. Керх говорил спокойно и решительно, однако по запаху его пота, Регарди почувствовал, что Рахас нервничал даже больше, чем в первые минуты их встречи.

Недоговоренность ощутила и Цибелла, которая не упустила шанса ей воспользоваться.

– Твоя справедливость бессмертна, о мудрый Рахас, – сказала она, – но ни в чем не ошибаться – свойство богов. Когда навьял приходит к людям, он не знает, какое тело достанется ему – сильное, слабое или уродливое. А если Сих-Гаран вошел в человека, который действительно служил Подобному, но перестал им быть с тех пор, как дух великого воина поселился в его теле? Что если так? Убьем его и навлечем на себя проклятие Рарлапут. Мало нам Подобного? Мертвое тело уже ничего не скажет. Пусть этот драган пройдет Обряд Невиновности. Испытай его. Вряд ли что-то изменится, если он окажется не прав. Солнце, вставшее утром, скроется за Малым Исфаханом вечером, а луна, взошедшая вчера ночью, ознаменует начало следующего дня. Ничто не помешает убить его завтра с утра. Раны на его руках станут лучшим доказательством лжи.

– А ты не подумала, женщина, что он может применить магию, чтобы пройти Испытание?

Но Цибелла предвидела этот вопрос:

– Плохо, когда преданность одному идеалу затмевает глаза у зрячих, – вздохнула она. – Разве можно сомневаться в силе воды? Даже Подобный не смог бы заставить ее лгать.

Женщина управляла ими так же легко, как неделю назад зашивала ногу Арлинга железной иглой. На месте Рахаса он был бы осторожнее. Или вообще не давал ей говорить, потому что керхи одобрительно загалдели.

– Она права… Пусть вода судит… Давайте обряд…

– Прошу, не сердись, – мягко продолжила Цибелла, – мы не сомневаемся в твоей мудрости, но ведь и крошечная муравьиная нора может разрушить плотину. Разреши драгану пройти Обряд. Многие, творящие грех и постыдные поступки, говорят прекрасные речи, которым верят люди. Только вода покажет правду. Она – истина. Так было всегда. И, если драган солгал нам, я лично помогу тебе сварить из него суп.

– Я не огорчаюсь, когда люди меня не понимают, – улыбнулся Великий Судья. – Огорчаюсь, если я не понимаю людей. Что ж, решение, принятое с помощью других, похоже на дерево, которое имеет много корней. Да будет так. Приготовьте все для Обряда.

«Кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?», – возмутился про себя Арлинг, но тут рядом возник Аршак, который, словно прочитав его мысли, поспешно прошептал ему на ухо:

– Не знаю, какая муха укусила Цибеллу, но Обряд Невиновности не лучший из вариантов. Ты, конечно, навьял, однако тело у тебя человеческое. И Великий Судья об этом знает, поэтому и согласился. Бежать уже поздно. Мужайся.

– Хватит говорить загадками, – не выдержал Арлинг.

– Чувствуешь, как костер разводят?

И действительно, в центре площадки соорудили очаг, на который водрузили большой котел. Нехорошие предчувствия, которые возникли, когда Цибелла упомянула воду, усилились. Вода, огонь, раны на руке… Наконец, все сложилось в единую картину, которая ему не понравилась.

– Мне нужно будет опустить руку в воду? В кипяток?

– Две руки, – поправил его Аршак. – И не просто опустить, а достать со дна камень справедливости. Ну, или что там положит Великий Судья. Всегда бывает по-разному. Потом тебе замотают руки тряпками, а не следующее утро проверят. Если на них появятся ожоги, значит, ты солгал. Если кожа останется невредимой, то правда твоя. Эх, поторопилась Цибелла. Обряд, конечно, справедливый, но обычно на следующий день у всех бывают ожоги. Хотя… ты же навьял. У тебя все должно быть по-другому.

«Да, я просто лишусь своих вторых глаз, и навсегда забуду о том, что когда-то умел различать цвета пальцами», – с досадой подумал Регарди, прислушиваясь к треску костра. Керхи взяли хорошие, сухие дрова. Они будут гореть жарко, и вода закипит скоро. Диалог с собой, как всегда, был коротким.

«Ты мог бы убежать прямо сейчас. Обрыв не так крут, как кажется. Если повезет, можно скатиться до низа и спрятаться в скалах».

«А если не повезет? Ты собираешься пробежать до края карниза сквозь толпу керхов с раненой ногой, а потом спрятаться там, где „братья“ знают каждый камень? А как же драганы? Как же Магда?»

У него не было выбора. Возможно, его не было никогда.

Арлинга вывели в центр площадки, оставив на нем только исподнее. Зловещий подарок Маргаджана на его спине уставился на толпу керхов с вызовом, граничащим с безумием. А они смотрели на него. Он чувствовал их взгляды – любопытные, враждебные, сочувствующие. Великий Судья и Цибелла негромко переговаривались, остальные молчали. Дыхание ветра и сотен тел, жаждущих справедливости, слилось воедино, став музыкой его ошибок и заблуждений.

Атрея как-то сказала: «Если ты действуешь с состраданием, твои действия безупречны». Но Арлинг не испытывал сочувствия к Рому и Евгениусу.

«Тогда зачем ты здесь?»

«Потому что змея все еще ползет по рафии».

Это был неправильный ответ, но другого не было. Регарди услышал, как со дна котла стали подниматься пузырьки. Вода закипала, а он до сих пор не придумал, как исполнить трюк, который ждали от него керхи. Однажды на тренировках иман заставил его достать раскаленный прут из огня. Арлинг достал, но ожоги сходили долго. Подчиняясь учителю, он сделал это во второй, и в третий раз, но желаемого не добился.