Кай шел впереди и на него не оглядывался: то ли ему было абсолютно наплевать, то ли чувствовал каким-то образом. Парень смотрел на прямую спину своего проводника и, вероятно, лишь потому уловил краем глаза некую неясную тень.

Понимание того, что же именно там двигалось, еще не достигло сознания, но Влад уже повернулся и дал короткую очередь. Грохот отразился от стен и унесся вверх и вдаль.

Шлепок чего-то небольшого потонул в звенящей после выстрелов тишине. Пару секунд Симонов слышал лишь гулкие удары собственного сердца, затем зашуршало, по направлению к упавшему в темноте неясно кому бросилось нечто, определения которому Влад не мог бы дать. Только и различил непропорционально большую голову, тщедушное тельце и длинные конечности. Туда же бросилось несколько серых комков, похожих на уродца, но поменьше размерами. Почти сразу же раздалось чавканье и урчание с каким-то странноватым улюлюканьем, к которому парню совершенно не хотелось прислушиваться.

Его спутник обернулся, показал большой палец, обращенный вверх, на секунду сжал его плечо и выплюнул сквозь зубы:

– Теперь быстро. Пока они заняты.

«Я нас выдал», – промелькнуло у Влада в голове, но он не решился раскрыть рта, понимая: Каю и без него все известно, а на то, чтобы успокаивать, убеждать, обсуждать дальнейший маршрут, попросту нет времени.

Они пошли настолько быстро, насколько позволяла экипировка. Кай наверняка не терял бдительности, а у Симонова буквально все скакало перед глазами. Зато он не только согрелся, но и обливался потом. В сравнении с туннелями и даже с Нагатинской здешняя ночь казалась очень светлой – серыми сумерками, не больше, и очень напоминала те самые «глюки», которые Влад запомнил, когда в одиночку бежал от фашистов.

«Надо же», – коротко подивился он, бросил взгляд по сторонам, быстро обернулся, убеждаясь, что никто не собирается напасть сзади, и снова уставился в спину Кая. Поскольку эта тактика сработала единожды, вполне вероятно, не подведет и в следующий раз.

Небо сегодня куталось в тучи: белесо-сероватые казались легкой вуалью на небосклоне, более темные – чернильными пятнами. За одним из таких пятен угадывался неровный кругляшок луны. Кто-то когда-то – может, и Винт – рассказывал Симонову о том, что нельзя выходить на поверхность в полнолуние, мол, случается тогда всякое: и город живет своей жизнью, и твари, обычно менее опасные, чем остальные, как с цепи срываются. Да только и в обычную ночь, как сейчас, мороз так и пробегал по коже от окружающей шевелящейся, шепчущейся жути.

«Или это только у меня?..» – подумал Влад.

То, что вновь задумался и, как это называл Кай, завис, он понял, когда чуть не врезался со всей скорости во внезапно остановившуюся спину, за которой, между прочим, тщательно следил. Едва-едва удалось затормозить в последний момент.

Сталкер стоял тихо, руку согнул в локте и поднял, видимо, подавая парню знак остановиться. Если бы тот еще заметил! Затем Кай пригнулся к земле, и Влад счел за лучшее сделать то же самое. Он, как мог, напрягал слух, но ничего кроме того, что какое-то существо шебаршилось и лязгало мусорными баками, стоявшими в двадцати шагах справа, не слышал. Кстати, такие же баки находились ближе – слева, возле железного остова, смутно напоминающего средство передвижения, которое Симонов видел на картинке в одной из книг Глеба. Он даже смешное название запомнил: минивэн.

Его наставник, вытянув руку назад, сделал хватательное движение в воздухе, и Влад, сообразив, что от него требуется, сжал пальцы сталкера, тотчас об этом пожалев. Его немедленно мотнули в сторону, будто тряпичную куклу, которую рвет псина. Парень, лишь чудом не растянувшись во весь рост, рухнул на колени. Однако Кай тянул и тянул, пришлось подниматься и бежать за ним, тем более, что раздались выстрелы, а асфальт рядом с тем местом, где они стояли, расцветили искры. Их, конечно же, высекли пули, а не аномалия, вдруг возникшая посреди Москвы, но Влад почему-то никак не мог избавиться от чувства нереальности, неправдоподобного сна, захватившего его в свои сети.

Они юркнули за ближайшие мусорные баки возле сгоревшего минивэна, и Влад подумал, что от автоматной очереди те точно не спасут, но то ли делали их из какого-то особенного сплава, то ли Кай знал какой-то секрет. Ни одна пуля не пробила тонких на вид стенок.

– Идиот малолетний, – прошипел сталкер сквозь зубы. – Нашел, где сафари устраивать.

Симонов аккуратно выглянул из-за бака и, наконец, разглядел многочисленные тени.

«Фашисты решили выйти за ними на поверхность? Но как они узнали?.. Алексей, наверное, сумел их убедить, однако не кретин же он совсем, чтобы не понимать, насколько здесь опасно?! Или убежденность в собственной совершенности и неуязвимости последние извилины в мозгу выпрямила?..» – голова трещала от обилия вопросов.

– Они не шли за нами, – прошептал Кай, словно прочтя его мысли, – не придумывай лишнего. Неоткуда им было узнать. У симбионтов не просыпается дара предвидения, иначе их не выходило бы убивать.

– А…

– Выходов на поверхность не так уж и мало, я ведь тебе рассказывал. Может, схрон какой поблизости или фашисты о чужом вызнали – вариантов много. Ты, кстати, заметил? В защите лишь половина. Наш с тобой приятель без нее.

– Совсем умом тронулся…

– Не без этого.

– Но мы ведь не станем ждать, пока он сам подохнет?.. – прошипел Влад.

– Не будем, – ответил Кай. – Главное, не паникуй.

– Я и не собирался… Я!..

– Тсс-с… цыц… помолчи, – велел сталкер, расчехляя винтовку и быстро устанавливая на нее оптику. – А по-моему, именно развести истерику ты и намерен, судя по интонациям и дребезжанию голоса. Мне по щекам тебя бить и приводить в чувства немного не с руки, потому, будь добр, сам с собой разберись.

– Это из-за меня нас заметили.

– Разумеется, – кивнул Кай. – Но если бы не ты, то нас вполне могли бы уже сожрать. А потому займись, наконец, главным: следи, чтобы никто из обитателей сего славного города не подкрался к нам. Я некоторое время буду занят.

С этими словами он растянулся на асфальте, выглядывая из-за бака и выцеливая одного из фашистов. Парень, обозвав себя ослом, принялся держать оборону и выслеживать тени. Прислушиваться мешали выстрелы противоположной стороны. Кай же стрелял почти бесшумно, с едва различимым хлопком.

– Влад, – вдруг позвал он. – Глянь, только осторожнее. Я попал или принимаю желаемое за действительное?

Симонов выглянул из-за бака с другой стороны. Луна, выйдя из-за тучи, явила свой огненный лик (во всяком случае, Влад воспринимал ее сияние именно так – почти невыносимо ярким, будто лучи прожектора, бьющего в глаза). Свет делал все вокруг четче: резче выделялись предметы, а тени становились непроницаемо-черными. В нем тело человека, в луже собственной темной крови распластавшегося на асфальте, разве что не светилось. Светлые волосы отливали белизной. Алексей лежал ничком, но парень и со спины легко узнал его.