– Ваше Высочество! – воскликнула Сундари.

Рани оперлась рукой о плечо своей капитанши.

Два дня в городе ощущалось ужасное напряжение. Казалось, что Джханси превратился в плохо настроенный музыкальный инструмент, туго натянутые струны которого вот-вот рискуют лопнуть. Все мы продолжали исполнять свои обязанности, но с нетерпением ожидали, что будет дальше.

Когда это случилось, солнце еще не было в зените. Мы, как всегда, упражнялись во владении оружием перед Рани-Махалом. Послышались выстрелы. Мы замерли. Кахини первой повесила свой лук на плечо и побежала к воротам. Мы последовали за ней. Вновь раздались выстрелы. Люди пустились наутек с переполненного базара. Коротышка в форме сипая протолкался к воротам и попросил пропустить его к рани. Мы забрали у него пистолет, саблю и пропустили. Рани находилась во внутреннем дворике. Когда сипай увидел ее, он спешно поклонился и прикоснулся к ее ногам.

– Сипаи Джханси восстали против британцев, Ваше Высочество! Унтер-офицер Гурбакш во главе седьмой роты двенадцатого полка захватил Звездный форт.

В Джханси было три крепости. В пределах первой раньше жила рани, а еще имелись Звездный форт и Городской форт. Все боеприпасы и амуниция хранились в Звездном форте.

– И что дальше? – спросила рани.

Мы знали, что госпожа всеми силами старается придерживаться нейтралитета, ведь если она перейдет на сторону повстанцев, а британцы одержат верх, ей конец.

Коротышка сипай переминался с ноги на ногу.

– Два офицера убиты, а остальные британцы сбежали, спасая свои жизни. Капитан Скин пытается убедить своих людей укрыться в Городском форте.

Я думала о докторе Мак-Эгане и его супруге, которые готовили нас к поездке в Лондон. А еще я думала о майоре Уилксе. Хорошо, если он еще не вернулся из Англии со своей невестой.

– Кто тебя послал? – спросила рани.

Сипай, опустив голову, смотрел на свои сандалии.

– Никто, Ваше Высочество. Я сам пришел.

Значит, другие сипаи не до конца доверяют рани.

Рани разместила дургаваси и личных стражей в зале дурбара. Пока мы занимали свои места, двести солдат, которых британцы разрешили рани нанять, встали цепью вокруг Рани-Махала, готовясь его защищать. Госпожа оставалась вместе с Арджуном и Сундари.

– Что мы делаем? – воскликнула Кахини, когда мы поднимались по ступенькам лестницы наверх. – Почему мы не помогаем восставшим в Звездном форте?

– А кто говорит, что рани так уж горит желанием помогать им? – молвила Мандар.

Внутри зала не хватало места не то чтобы там сидеть, но даже стоять, не мешая друг другу. Зал был рассчитан на пятьдесят человек, но с дворцовой прислугой сюда набилось почти две сотни. Мы с Джхалкари стояли возле одного из окон и пытались разглядеть, что происходит внизу. Над базаром клубился дым. Повсюду бегали люди, торговцы закрывали свои лавчонки, но пожаров, похоже, не было.

– Британцы некоторое время смогут продержаться в Городском форте, – сказала Джхалкари. – Он достаточно надежен, чтобы выдержать осаду. Там есть колодец и недельный запас провизии.

Наконец в зал вошла рани в сопровождении своего отца, Арджуна и Сундари. Перекинувшись парой слов с Кахини, они приказали мне и Джхалкари пройти вместе с ними в личные покои рани.

Когда все уселись, заговорил отец рани:

– В Городском форте собралось шестьдесят шесть европейцев. Более половины из них – женщины и дети.

– Вопрос в том, как мы можем им помочь? – молвила рани. – Надо что-то делать.

В отличие от королевы Виктории, спрятавшейся за парламентом, рани не собиралась бездействовать. Мы переглянулись. Никто не хотел высказываться первым.

– Будь здравомыслящей, Ману, – сказал отец рани. – У тебя лишь две сотни человек. Они нужны для охраны дворца. Ты сама знаешь, что случается во время мятежей. Претенденты на трон, словно черви, вылезают из земли, политой кровью.

Хотя сравнение было весьма разумным, лично я сомневалась в том, что такое сейчас возможно. Разве мы все не боремся за одно и то же? Разве мы все не хотим выгнать британцев из Индии?

– Я могу поговорить с сипаями, – предложила рани.

– Почему они должны послушать ту, кто получает от британцев пенсию? – спросил Моропант.

Лицо рани на мгновение исказилось от душевной боли.

– Тогда самое меньшее, что мы можем сделать, это сказать им, чтобы спасались бегством. Пусть бегут из Джханси и найдут убежище в Сагаре или Датии.

– Думаете, они этого сами не понимают? – не особенно вежливо произнесла Кахини.

– Я думаю, что следует обождать, – высказала свое мнение Сундари. – Давайте пошлем к ним дивана. В качестве жеста доброй воли можно послать вместе с ним кое-кого из ваших стражей.

Рани послушалась совета капитанши, и диван в сопровождении сорока солдат направился в Городской форт.

Мы весь день ждали новостей. В сумерках вернулся один лишь диван и сообщил, что солдаты рани присоединились к повстанцам.

– Там царит такой хаос, Ваше Высочество, – качая головой, рассказывал диван. – Женщины в ужасе, а детей никак не успокоишь. Капитан Скин не хочет бежать из Городского форта. После того, как ваши люди присоединились к повстанцам, он подозревает, что его заманили в ловушку.

Ночью почти никто не спал. Дургаваси стояли на посту в покоях рани. Как только рассвело, у ворот дворца послышался шум. Мы бросились к окну и увидели двух мужчин, идущих по двору мимо солдат. Они выкрикивали имя нашей госпожи.

– Рани Лакшми Баи! – кричал один из них.

– Рани Джханси! – вторил ему другой.

Никто из них не был вооружен, но при этом они были настроены весьма решительно. Рани поспешила к окну. Увидев ее, мужчины ожесточенно замахали руками.

– Ваше Высочество, вам следует отойти от окна, – обратилась я к госпоже.

– Нет. Надо с ними поговорить… Что вам надо? – крикнула она мужчинам.

– Мы хотим знать, на чьей вы стороне! Вы за британцев или за нас?

Ответ ее был весьма мудрым:

– Я за справедливость, за мой народ, моего сына и мое княжество!

Мужчины переглянулись. Они, видимо, решили, что мы за повстанцев. Один из них поднял руку и крикнул: «Хар хар Махадев!», что в переводе на английский означает: «По милости Божией!»

Другой громко вторил своему товарищу, и оба ушли так же быстро, как и пришли. Однако визит этих непрошеных гостей послужил нам предостережением: на солдат, стоящих вокруг махала, рани может рассчитывать не в большей мере, чем на британцев. Единственная ее защита – дургаваси и оставшаяся у нее личная стража.

До конца того дня ничего важного не случилось. Мы все прислушивались, не донесутся ли звуки оружейной пальбы или приглушенные крики толпы, собирающейся за стенами дворца. Но на базаре царила тягостная тишина. Я думала о положении британцев, засевших в Городском форте. Значит ли эта продолжительная тишина, что они в безопасности? Понял ли капитан Скин, что повстанцы могут ждать сколько угодно, а вот для британцев время катастрофически истекает?