Постепенно в организме Мао Цзэдуна развивались необратимые явления, явившиеся следствием его образа жизни, его непомерной нагрузки на протяжении десятилетий, накопившейся усталости. После того как его нервной системе был нанесен удар в результате «дела Линь Бяо», сил Мао Цзэдуна еще хватало на то, чтобы как-то, в минимально необходимой степени удерживать рычаги управления партией-государством, оставаться формально на вершине власти; однако ему уже не хватило душевных сил для того, чтобы и физически сопротивляться болезням; его иммунитет ослаб и ослаб катастрофически.

Мао Цзэдун день ото дня, месяц от месяца, год от года терял возможность распоряжаться своим телом: переставал двигаться, надолго замирал на месте, лежа или сидя в кресле. Ему отказали ноги, потом перестали работать руки. Он не мог в последние месяцы ни держать книгу, ни поднести ложку ко рту. Затем он уже только лежал, не будучи в силах даже повернуться.

На протяжении многих десятилетий Мао Цзэдун нещадно насиловал свои глаза: он читал лежа, много работал при свечах или при керосиновой лампе. И вот в 1970-х гг. как-то вдруг у него стало слабеть зрение. Сначала он никому не говорил об этом. Потом само собой это стало очевидно тем, кто работал у него «под боком», при его «теле», «женщине, помогавшей ему в быту», а также телохранителям. Затем это дошло до Чжоу Эньлая, который даже предлагал Мао Цзэдуну свои очки.

Но дело было плохо. Мао Цзэдун, возможно, все надеялся, что его организм справится и с этим, и слепота как-нибудь сама собой пройдет. Промучился так с полгода, но потом пришлось все-таки обратиться к врачам. Был поставлен диагноз: старческая катаракта. Причем на обоих глазах. На одном без всяких надежд на выздоровление. Что касается другого, то надо было ждать примерно около года, пока катаракта созреет, и тогда оперировать этот глаз.

Так на шестьсот дней и ночей для Мао Цзэдуна наступила полная темнота. Он ослеп. Это продолжалось почти весь 1974-й и большую часть 1975 г.

Затем была проведена операция. Один глаз стал немного видеть. Врачи, хотя и не сразу, но разрешили ему читать по 15—20 минут в день.

Все это время, то есть и в 1974-м, и в 1975 г., Мао Цзэдун продолжал вслепую руководить партией и страной. Документы к нему поступали. Слуги читали ему вслух эти документы. Он отдавал распоряжения. Его резолюции фиксировались и передавались для исполнения. В тех местах на документах, где должна была стоять его отметка о прочтении, об ознакомлении, а в КПК в этих случаях ставилась не подпись, а кружок, за него рисовали такой кружок его секретари. Никто в КПК и в КНР, кроме нескольких лиц на самом верху, не знал ни о слепоте Мао Цзэдуна, ни вообще о состоянии его здоровья.

Ему становилось все труднее говорить. Он произносил лишь отдельные слова, затем только звуки. На некоторое время в последние месяцы его жизни все та же «женщина, помогавшая ему в быту», то есть Чжан Юйфэн, и в определенные моменты его племянник Мао Юаньсинь и его «как бы племянница» Ван Хайжун, и стали голосом Мао Цзэдуна. Они толковали по телефону для политбюро ЦК КПК и внешнего мира то, что он хотел сказать и пытался произнести.

Состояние его было совершенно безнадежным на протяжении нескольких месяцев 1976 г. И в ноль часов десять минут 9 сентября 1976 г., не приходя в сознание, не оставив завещательных распоряжений политического характера, Мао Цзэдун умер.

Последние годы жизни были для Мао Цзэдуна тяжелыми морально и физически. Он говорил телохранителям, что китайские крестьяне живут не так, как это предполагалось при его социализме; он понимал и то, что ему не удалось покончить с Гоминьданом, то есть решить по-своему вопрос о Тайване; он видел, что КПК и КНР заведены в тупик, находятся в состоянии хаоса, что нарастает кризис его политической и экономической системы.

Мао Цзэдун, не надеясь на решение экономических проблем, задумал произвести революцию в «образе мыслей людей», то есть «культурную революцию», но и это ему не удалось. При этом «старых партийцев-руководителей» он отбросил или уничтожил, а новые оказались либо ненадежными, либо недееспособными. Мало того, к концу своей жизни Мао Цзэдун оказался без семьи и без друзей.

Мучительные раздумья терзали душу Мао Цзэдуна перед смертью. Понимал ли он самое главное, а именно то, что он принес неимоверные страдания народу, что даже его затяжная болезнь и агония, нежелание расстаться с властью будучи слепым и недееспособным, продлили на годы тяжелейшую жизнь людей в КНР, отодвинули время реформ, которое все равно неизбежно пришло после его смерти.

Для Мао Цзэдуна вопрос о его возрасте и о смерти был, очевидно, далеко не простым. Мао Цзэдун много размышлял о смерти. Можно предположить, что он боялся ее. По крайней мере, Мао Цзэдун вел себя по-разному, когда этот вопрос так или иначе вставал перед ним.

При спокойном размышлении он отчетливо представлял себе, что существуют границы жизни каждого человека, в том числе и его самого.

По этой причине он стремился жить как можно более естественно, в ладу с природой во всем том, что касалось его организма. Он максимально приспосабливался к физиологическим закономерностям. Спал и ел тогда, когда этого требовала его природа. Питался тем, чего просила душа, к чему он привык, не позволял себе излишеств ни в пище, ни в питье.

Сохранение равновесия в организме представлялось ему залогом того, что он проживет весь срок, отпущенный ему природой. Мао Цзэдун считал, что в китайской деревне люди живут дольше, чем в городе, поэтому он стремился питаться так, как это делают крестьяне.

* * *

Мао Цзэдун пытался также уходить от мыслей о своем возрасте. До самого 1949 г. он не отмечал свои дни рождения, а ведь к тому времени ему было уже 55 лет. Ему было очень приятно, когда первое, что сказал ему И.В. Сталин при встрече в декабре 1949 г., когда сам И.В. Сталин находился на пороге своего семидесятилетия, была фраза: «Вот уж не думал, что вы такой молодой и крепкий!»

Создание КНР, вступление в должность руководителя государства так или иначе потребовали упорядочить и вопрос о его возрасте. И тогда его секретарь по вопросам быта Е Цзылун вместе с другими товарищами по партии занялись выяснением этого вопроса. Они сопоставили китайский лунный (или сельскохозяйственный) календарь с обычным календарем и установили, что Мао Цзэдун родился 26 декабря 1893 г.

Так Мао Цзэдун из «революционера, борца за свержение прежней государственной власти в Китае», который был как бы человеком без возраста, превратился в обыкновенного пожилого человека, чей возраст определялся 55 годами. Итак, день рождения Мао Цзэдуна стал общеизвестен с 1949 г.

У близких ему людей появилась необходимость и возможность отмечать дни его рождения. Мао Цзэдун был против того, чтобы его поздравляли с днем рождения. В 1950-х гг. в дни его именин, не ежегодно, дома собирались близкие родственники – жена, сыновья, дочери, некоторые из тех, кто работал подле него; устраивался домашний обед, впрочем без излишеств и роскоши. Иногда приглашались также Чжоу Эньлай, Чжу Дэ, кто-нибудь еще. Выпивали, но очень мало.