Марго Фонтейн в балете «Жизель»

В труппе Марго нашла своего Пигмалиона в лице хореографа Фредерика Эштона, который не только ставил для новой прима-балерины балеты – «Дафнис и Хлоя», «Ундина», «Сильвия» – но и занимался ее воспитанием и шлифовкой ее таланта. Под руководством Эштона Марго обрела непревзойденную по чистоте технику, лиризм, музыкальность и изысканность, с его помощью она завоевала желанную славу. В труппе же Марго встретила и свою первую любовь – композитора и дирижера Констана Ламбера, милого, добродушного и весьма небрежного как в одежде, так и в отношениях с женщинами. Ламбер был на четырнадцать лет старше Марго и к тому же женат, но он, влюбившись, сумел покорить сердце юной балерины. Их роман длился почти десять лет, но никому не принес счастья: Ламбер пил, гулял, изменял Марго, которая постоянно переживала за него и, как могла, заботилась об этом большом ребенке, вытаскивая его из полицейских участков и выводя из запоев. Говорят, она сделала от него два аборта, после которых больше не могла иметь детей. В конце концов Ламбер сделал ей предложение – но в назначенный день не явился к судье, который должен был скрепить брак. Марго поняла, что это конец: их отношения были закончены раз и навсегда. Но она так и не смогла ни простить Ламбера, ни забыть…

Чтобы залечить разбитое сердце, Марго в 1948 году отправилась на гастроли в Париж. Этот город принес ей не только европейскую славу и знакомство с модным Домом Christian Dior, одежде и стилю которого Марго Фонтейн оставалась верна всю жизнь, но и новый роман – с танцовщиком и балетмейстером Роланом Пети. По воспоминаниям самого Пети, именно он соблазнил Марго: однажды они гуляли по набережной Сены, и Ролан, будучи нетрезв «от вина и ее красоты», предложил искупаться в реке. Раздевшись, оба сначала оказались в воде, а затем – в объятиях друг друга…

С Пети Марго словно забыла о своих несчастьях: с ним она смеялась, часами гуляла, ночи напролет танцевала в ночных клубах и ни о чем не думала. Только работа могла отвлечь ее от Ролана, и она в конце концов и развела их: в 1949 году Марго вместе с Sadler's Walls должна была отправиться на гастроли в Америку, и их роман плавно сошел на нет.

Констан Ламбер

Марго Фонтейн, 1949 г.

Эти гастроли были невероятно важны не только для Фонтейн, но и для всего английского балета: в США с немалым предубеждением относились и к британскому искусству вообще, и к балетному в частности. Публика была уверена в невозможности для Англии, смертельно уставшей после Второй мировой войны, создать что-то великое. Гастроли открывались в Нью-Йорке, и дальше планировалось многомесячное турне по всей стране, от Балтимора до Сан-Франциско. В первый день танцевали «Спящую красавицу»: этот балет никогда целиком в США не шел, и труппа рассчитывала на успех и роскошных декораций, и классической хореографии, и безупречной техники Марго в партии Авроры. Перед спектаклем у Фонтейн пытались взять интервью, но она так волновалась, что не могла произнести ни слова. Но уже через пару часов стало ясно: успех спектакля превзошел все ожидания. Зрители хлопали так, что чуть не падали из лож (это не преувеличение!), а когда Марго исполняла знаменитое «розовое адажио» – его хореография создает иллюзию, будто балерина неподвижно стоит на одном пальце, – некоторые чувствительные дамы забывали дышать и падали в обморок. В один вечер Марго Фонтейн не только отстояла честь английского балета, но и стала звездой мировой величины – первой из англичанок!

С того вечера американские журналисты не уставали петь ей дифирамбы, восхваляя ее непревзойденную технику и безукоризненную элегантность, ее портреты появлялись на обложках The Time и Newsweek, интервью с нею были напечатаны почти во всех изданиях. Марго прекрасно понимала, что она – лицо страны, и всегда вела себя соответствующе, появляясь на людях исключительно в идеальном виде: каблуки, перчатки, безупречная прическа, наряды от Кристиана Диора, полный макияж и улыбка. Даже в поезде, в котором труппа Sadler's Walls пять месяцев разъезжала по США, она никогда не появлялась вне своего купе «не в форме». Никогда никто не видел ее в джинсах или кроссовках, без маникюра или с расплывшимся макияжем – Марго была леди до кончиков ногтей. Недаром в свое время ей был присвоен титул Дамы-командора Британской империи (Дама – женский эквивалент звания рыцаря). Все знавшие ее называют основными чертами ее характера самодисциплину, работоспособность, женственность и доброту. Ее всегда о чем-то просили, всегда что-то требовали, и она всегда старалась выполнить все, даже если это было почти невозможно…

Следующие несколько лет Марго посвятила работе. Она прекрасно понимала, что век балерины короток, и тщательно планировала свою дальнейшую жизнь – к тридцати пяти годам выйти замуж, после сорока уйти на покой… Однако ей было уже за тридцать, но вся личная жизнь, казалось, осталась в прошлом: спектакли заменяли ей свидания, партнеры – возлюбленных, официальные приемы – дружеские посиделки. И тут в ее жизнь, словно ураган или землетрясение, буквально ворвался Роберто де Ариас, сын бывшего панамского президента, дипломат и авантюрист.

Марго Фонтейн, 1954 г.

Марго Фонтейн и Тито де Ариас на яхте

Впрочем, знакомы Роберто – или Тито, как звали его друзья, – и Марго были давно. Еще в 1937 году, когда Sadler's Walls выступали в Кембридже, на одной из вечеринок Фонтейн увидела молодого студента-латиноамериканца, танцующего румбу. Она влюбилась с первого взгляда, он был покорен ее изысканностью и хрупкостью. Еще два года, во время ежегодных гастролей труппы, они встречались в этом тихом университетском городке, бродили по его улочкам и целовались у реки. С началом Второй мировой войны Тито уехал на родину, а в 1953 году вновь возник в жизни Марго. Тогда, на гастролях в Нью-Йорке, перед спектаклем в Метрополитен-Опера, служитель принес ей записку, а следом появился и сам Тито. Он пригласил ее на завтрак в отеле, а уже на следующий день сделал ей предложение. Марго только рассмеялась, но Тито был упрям. Хотя у него была жена и трое детей, он решил во что бы то ни стало жениться на мировой звезде балета. Тито забрасывал Марго розами и бриллиантовыми украшениями, дарил норковые шубы и конфеты, знакомил со знаменитостями, среди которых он был своим, и она сдалась. В автобиографии Марго написала, что Тито «вызволил человеческое сердце, запертое в теле балерины». Шестого февраля 1955 года в парижском консульстве Панамы мисс Марго Фонтейн официально стала сеньорой де Ариас. Медовый месяц пара провела на Багамах, а потом поселилась в Лондоне: к свадьбе Тито получил от дяди-президента подарок – пост посла в Великобритании.